Сногсшибательная Мэри (ЛП) - Ренделл Никола

— Игнорируй его, — говорит он. — Он мудак.

Но слова его брата заставляют меня чувствовать себя одной из длинной череды «Барби». В голове возникает образ бесконечной очереди из женщин, стоящих вдоль всего коридора вплоть до самой улицы.

— Знаешь, я позволю вам двоим самостоятельно разобраться, — я начинаю собирать свои вещи. — Всё равно мне нужно домой, чтобы покормить Фрэнки.

Джимми морщится.

— Позволь мне объяснить.

— У тебя много женщин?

— Больше нет.

— Но были?

Его вздох длинный, мучительный и медленный.

— Люди меняются, Мэри. Но я сделал несколько ошибок. Да.

Я смотрю на Джимми, и туман последних дней начинает рассеиваться. Я вообще знаю этого парня? Я «играю в домик», как сказал его брат. Как Джимми убедил меня играть по его правилам? Конфликт интересов, отсутствие представления о том, что я делаю, и медленно закипающая паника — это очень и очень плохая смесь.

— Не спеши с выводами, — говорит Джимми. — Ладно? Пока я не смогу всё объяснить.

— Конечно, я не буду, — говорю я, пытаясь подавить растущую панику. — Увидимся позже в бейсбольном парке…

Джимми улыбается.

— Стадионе, — поправляет он.

— Верно, — я стараюсь улыбнуться, пытаясь изо всех сил не приходить в ужас от того, насколько близким он казался мне прошлой ночью и каким далёким стал сейчас. — Стадион. Увидимся там.

С сумкой через плечо я подхожу к входной двери и обуваю в ботинки, которые Джимми спрятал в шкафу. Все это заставляет меня чувствовать себя очень неловко и почти испытывать стыд. Скрывать отношения плохо само по себе, но сохранять секретность даже здесь, в его собственном доме, особенно ужасно. Я слышу тихие голоса Джимми и его брата, говорящих в гостиной. Я оглядываюсь на них через плечо, надевая пальто, и вижу обеспокоенные и грустные глаза Джимми, наблюдающие за мной.

— Позвони мне, — произносит он беззвучно.

— Конечно, — отвечаю я, наблюдая, как он берет маленькую Энни на руки.

Девочка крепко цепляется за него, пряча лицо в его рубашке. Брат что-то говорит о деньгах, ипотеке и ставках. В глазах и напряженных чертах лица Джимми я вижу столько ненависти и гнева, что это заставляет моё сердце упасть.

Конечно, он сложнее, чем я себе представляла. Никто не может быть таким милым всё время. Кто он на самом деле? Какой он? Или он слишком хороший, чтобы быть настоящим?

Все эти вопросы остаются без ответа, что вызывает во мне всё больше и больше сомнений. Кажется, я слишком быстро открыла своё сердце. Я была глупа и снова доверила кому-то самую хрупкую часть себя, которую следовало оставить защищенной.

Но, к счастью, Джимми не обычный человек. Он знаменитость. О нём должна быть информация, я уверена. Выйдя за двери, я хватаю телефон, давлю на кнопку, чтобы открыть лифт, и захожу внутрь. Нажав G для гаража, я говорю: «Окей, Google. Кто такой Джимми Фалькони?

***

Джеймс Теодор «Джимми» Фалькони (34 года) по прозвищу «Сокол» — защитник в американском футболе. Он играл в НФЛ в течение 12 сезонов. После победы на национальном чемпионате колледжа в Университете штата Огайо Фалькони начал свою карьеру в НФЛ у «Аризонских кардиналов», где он играл в течение следующих пяти сезонов. После травмы плеча он был продан и провел пять лет с «Далласскими Ковбоями». Находясь с «кардиналами», он проиграл три чемпионата NFC West и с тех пор страдает от травм.

Я пролистываю вниз страницу Википедии мимо целого ряда непонятных статистических данных, большинству из которых почти десять лет.

Молодость: Фалькони родился у Фрэнка Джозефа Фалькони и покойной Сары Ли Замбриси Фалькони в Одессе, штат Техас. У Фалькони есть брат-близнец, Майкл Стивен Фалькони.

Его мама умерла. Моё сердце сжимается в груди, потому что я слишком хорошо знаю эту ужасную боль. Что касается Майкла, с первого взгляда я бы не назвала их близнецами, но теперь понимаю, что это так. Один жил довольно хорошо. Другой? Наверное, совсем наоборот, и это видно — отсутствие воспитания, пивной животик и злость, которая меня пугает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Фалькони рано проявил интерес к спорту, и его отец, рабочий на буровой шахте, записал его в молодежный футбол.

Дальше идёт ещё больше статистики и удивительно подробное объяснение того, какие игры он проиграл, какие выиграл и как. Я понятия не имею, как разбираться в этой информации, и поражена её огромным количеством. Футбольные фанаты — настоящие мастера. Думаю, доктор Кертис мог бы рассказать мне всё это почти дословно, если бы я спросила.

Когда я прокручиваю страницу немного дальше, в моих ушах начинает звенеть. В конце концов, именно это я и искала, но теперь увиденное вызывает у меня панику. Странно осознавать, что у человека, который мне интересен — ладно, хорошо, ОЧЕНЬ интересен — есть раздел «Личная жизнь» на его странице в Википедии. «Я иду», — говорю я и глубоко вздыхаю, словно ныряя в бассейн.

Личная жизнь: Фалькони был вовлечен в различные отношения с болельщицами,...

…актрисами...

Почему, ну почему я читаю это?

...и супермоделями.

Я закрываю глаза. Мне следует закрыть это окно прямо сейчас и позволить ему объясниться. Я не должна спешить с выводами. Но здесь всё: вся его жизнь в одном движении пальца... Я с трудом открываю один глаз, чтобы прочитать:

Фалькони открыто говорил о желании остаться холостяком, утверждая, что он слишком сильно любит женщин, чтобы выбрать какую-то одну.

Я душу хриплый вскрик, готовый сорваться с моих губ. Его брат, хоть он и выглядит как Раскольников, не шутил. Вероятно, множество очень красивых девушек постоянно штурмуют его фан-страницу в Фейсбуке.

Я запихиваю себя во Вранглер. Внутри меня назревает что-то среднее между ужасом, страхом и желанием заплакать. Он выглядел таким милым. Он казался таким искренним. Я переключаюсь на Facebook и Twitter. На каждой странице стоит маленький синий флажок рядом с его именем. Я прокручиваю его ленту и вижу целую кучу хэштегов в твитах от женщин-фанатов: #GoDeep. #GreatpAss. #AGameOfInches.

Что я делаю? Что, ради всего святого, я делаю? Зачем я проверяю социальные сети знаменитости и читаю фанатские хэштеги? Я сошла с ума? Я просто Мэри Монахан, физиотерапевт. А это Джимми «Сокол» Фалькони. О чём я думала? Я пролистываю фотографии. Там целая серия супер-сексуальных кадров, в которых он ловит и бросает мячи, и в целом выглядит просто великолепно. С этими фото создано огромное количество мемов с подписями, например:

«ЭЙ, ДЕВУШКА… Я СВОБОДЕН ПОСЛЕ ИГРЫ. ХОЧЕШЬ ПОСМОТРЕТЬ NETFLIX И РАССЛАБИТЬСЯ?»

Это пост насчитывает шесть тысяч лайков.

Но есть также несколько фотографий, где Джимми с разными женщинами. Одна девушка одета в убийственное чёрное платье с V-образным вырезом, который практически доходит до её пупка, и она такая стройная, такая красивая… Я внимательнее смотрю на экран.

Боже ты мой. Это Кейт Мосс.

Я хлопаю своим телефоном по коленям и позволяю голове удариться о сиденье позади меня. Я не могу соревноваться с ней. Я не могу соревноваться с международными супермоделями за любовь «Бога». Я не могу. Я просто не могу. Это как яблоки и... Я даже не знаю. Изюм. Яблоки и изюм. Нет, не то. Это оба фрукты. Яблоки и кунжутные палочки. Яблоки и куриный суп. Во мне нет ничего такого, что есть в них. Вообще ничего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но затем, будто потеряв самообладание, что, конечно, у меня иногда бывает, я снова беру в руки телефон, возвращаясь в Википедию. Моё лицо горит, а злость нарастает.