Убийство под соусом маринара - Юлия Евдокимова

class="p1">Что на самом деле сказали друг другу Роберто и старый Гвидо, неизвестно, такую версию разговора изложил парень Матильде.

Роберто уверил молодую женщину, что действительно ее любит, и семейная история совершенно не причем.

– Разве в наше время переписываются по почте? Вы же могли связываться по ватсапу буквально за пару секунд.

– Всего лишь одно письмо, Роберто переснял старые фото, где мой дедушка и его двоюродный дедушка были сняты вместе. И одно дело пересылать их через интернет, и совсем другое – держать в руках. Это было очень романтично, встретиться через полвека потомкам двух старых друзей.

* * *

– Боже, какая дура! – воскликнула Саша, когда Никколо пересказал ей показания Матильды. – Романтичная история – об убийстве маленькой девочки.

– Ну, будем справедливы, молодые люди тут не причем, хотя я уверен, что Роберто сочинил историю любви. Его интересовала не Матильда, ему нужна была винодельня.

– А вдруг это все же любовь?

– Один процент из ста, cara mia, – ответил Никколо. – Поверь моему опыту.

– А что говорит Роберто? Его же допросили ваши бразильские коллеги?

– Роберто Фоппиано, ну, то есть официально Фульпиано, вылетел из Милана, но в Бразилию не прилетел. Он вышел в аэропорту Мадрида и следы потерялись. Мы связались с испанскими коллегами, его ищут. Но у нас нет к нему никаких претензий, его просто нужно опросить, а испанское «завтра» – мañana никто не отменял. Так что я не верю, что мы получим его показания до суда, наши испанские коллеги особо не напрягаются.

– Ну, хорошо, с брй-френдом все ясно. Но зачем Матильда убила двух женщин?

– За любой криминальной историей стоят деньги или страсть. Здесь оказались обе составляющих. Все решил случай! Матильда случайно услышала телефонный разговор отца с Габриэллой и поняла, что для нее и Роберто все кончено.

Дед не оставил завещания, наследник – отец, лишь небольшая доля у матери. Если отец выкупит долю, и подарит, как собирался, винодельню Габриэлле, то все, чему посвятила себя Матильда, рухнет. Отец лишь представительствовал, изображал из себя хозяина винодельни, все делала она, Матильда, с детских лет и до сих пор, забыв обо всем, включая личную жизнь. И теперь она теряет все – и смысл своей жизни, свой виноградник, и свою любовь, ведь она твердо вознамерилась разделить семейный бизнес с Роберто.

Страстно увлеченная виноделием, она даже мысли не допускала, что Габриэлла, известный винный блогер, откажется от такого роскошного подарка. И Матильда решила избавиться от Габриэллы, придумав план.

Габриэллу знали в городе, нетрудно было получить информацию, когда она объявится в Рапалло. В этот раз приехала она всего на пару дней, намереваясь отправиться на Понцу, действовать нужно было немедля.

Матильда позвонила в дверь Габриэллы, представилась, плача, рассказала, что отец собрался покончить жизнь самоубийством.

Габриэлла впустила девушку, особо притворяться не пришлось. Матильду била нервная дрожь, она начала рыдать, случился настоящий нервный срыв, ведь не так просто говорить с человеком, которого ты собираешься убить, тем более без гарантии, что все получится!

Видя истерику девушки, Габриэлла поверила, и побежала к машине Матильды, та, рыдая, рассказала, что отец собирается застрелиться на обрыве, и только Габриэлла может его остановить.

На обрыве, она сбила недоумевающую женщину с ног и задушила заранее приготовленным чулком, стянула с трупа трусики, обвязала их вокруг шеи жертвы, и снова душила уже мертвую женщину, она хотела представить все неудачно закончившимся свиданием. Кто мог предположить, что тело, сброшенное в яму с мусором, надут лишь через несколько месяцев и жара сделает свое дело!

Телефон Габриэллы она бросила в море подальше от Рапалло, а сумку в первую попавшуюся по дороге мусорную яму.

– А старуху за что?

– В последние дни жизни старый Гвидо де Грандис рассказал Габриэлле семейную историю, которую девушка уже знала. И посоветовал обратиться к Марии Маддалене Беррани, если нужны будут деньги для винодельни, на сына он не особо надеялся.

– Почему же он не написал завещание?

– Кто знает, может, просто не вспомнил.

– И она пошла за деньгами?

– Да, но не для бизнеса. Она собиралась сделать то же, что и отец, попросить у старухи деньги, и выкупить долю матери. Тогда отец уже ничего не сможет сделать с винодельней. И также, как Аурелио, старуха велела Матильде убираться вон. Она сполна рассчиталась с Гвидо, и теперь, когда старого де Грандиса нет в живых, ничего не должна его семье.

Думаю, это убийство могут посчитать совершенным в состоянии аффекта, если у Матильды будет хороший адвокат. Девушка призналась, что сама не помнит, как схватила бельевую веревку со стола и задушила старуху. Даже сбивать с ног не пришлось, старая женщина, уставшая после похода на рынок, особо не сопротивлялась.

Матильда с трудом уложила старуху в кровать, накрыла одеялом и ушла.

– А краска?

– Краска была в сумочке, Матильда купила ее для каких-то нужд в хозяйстве. В ти дни во всех газетах рассказывали, как неизвестные лица испачкали краской афиши кинотеатра "для взрослых" в старом квартале Генуи. Вот Матильда и решила запутать следствие.

– Ну, и какой же тут аффект?

– Я и говорю – все зависит от адвокатов. Но отсидеть придется по полной, все же два убийства.

* * *

Сумочки с телефонами и прочим содержимым девушкам вернули на следующий день. Карабинеры лишь руками разводили, представляя, как подруги выбирались через вентиляционный тоннель.

– А если бы там были работающие моторы, или вообще тоннель привел на дно?

– Другого выхода у нас не было.

– Повезло!

Никколо нужно было срочно возвращаться в Равенну, а Саша собиралась улетать в Россию. Простились они мирно, но холодно, оба так и не выяснили отношения, одновременно решив взять паузу и подумать.

Марко тоже не объявлялся, а Соня запретила Никколо звонить ее мужу и рассказывать об их приключениях.

Подруги сидели на берегу моря, кричали чайки, звонили колокола на маленькой старой церкви, чуть горчило прохладное вино в бокале.

– Надеюсь не винодельня де Грандисов?

– Я первым делом спросила у бармена! Их вино мне теперь в рот не полезет.

– И что же дальше?

– Не знаю. Поеду домой, в поместье, буду заниматься своими делами. Рано или поздно Марко объявится. Раз он ни разу не позвонил и не отвечал на мои сообщения, я больше не буду звонить сама. А ты? Решила что-нибудь?

– И я не знаю… честно не знаю… Как только собираюсь серьезно поговорить с Никколо, вспоминаю Луку. Как только подумаю о Луке, плакать хочется из-за расставания с Никколо.

– Хоть к гадалке иди! Чтоб карты раскинула, или что они