Краеугольников (СИ) - Виноградов Максим

— Э-э-э, там личное, — успел пролепетать я.

— Личное — дома! — отрезал оперуполномоченный, — А на работе может быть только рабочее!

Он с жадностью углубился в изучение информации, а я, тем временем, едва сумел сдержать усмешку. Ни черта этот жлоб там не найдет! Не настолько я тупой, чтобы хранить хоть нечто ценное в открытом виде. Пусть рыщет, потешит самолюбие. Главное — чтобы каких-нибудь закладок не установил. Ну так затем я здесь и стою — наблюдаю.

Прошло, наверное, не меньше часа напряженной работы, прежде чем Дмитрий Иванович пришел к тому же выводу. Он с раздражением отбросил мышь, отрешенно вытянувшись в кресле.

— Все подчистили, да? — злобно поинтересовался оперуполномоченный, — Такие, мол, мы белые пушистые. Ну ничего… я еще выведу эту контору на чистую воду!

Он вдруг резко поднялся, так что мне даже пришлось отпрянуть назад.

— Где вся техническая документация?! — рявкнул полицейский, не скрывая разочарования.

— В архиве…

— Веди! Быстро!

Ну я и повел, раз так приказано. Подспудно ожидал какой-то подлянки, навроде той, что случилось с айти отделом. Но здесь персонал сработал еще чище: все-таки запас времени был побольше.

Дверь архива оказалась не только заперта, но и тщательно опечатана. И, что характерно, на пломбе явственно просматривалось позавчерашнее число. Умеют. Могут. Вытворяют настоящие чудеса. Когда захотят, конечно.

— Да вы что тут, за идиота меня держите! — возопил Дмитрий Иванович.

Далее с его стороны последовал весьма сумбурный монолог на повышенных тонах, едва не выходящий за рамки литературной цензуры. Проверяющий не забыл помянуть всех и вся — от нашего зажравшегося начальника и вплоть до последней уборщицы. Но больше всего досталось, конечно, мне. Со слов оперуполномоченного выходило, что именно я — Краеугольников — главный виновник всех нарушений и беспорядков. А посему, сидеть в тюрьме придется тоже мне.

Вытянувшись по стойке «смирно», я делал вид, что внимательно слушаю. И лишь изредка позволял себе вставить очередное «никак нет» или «так точно», подбрасывая, тем самым, очередную порцию дров в топку полицейского гнева.

Наконец, Седов иссяк. Он уставился мне в лицо покрасневшим взглядом, с трудом переводя сбитое долгой речью дыхание.

— Вы поплатитесь, — прохрипел оперуполномоченный, — Сгною! Со света сживу! Ищи новую работу, парень! А еще лучше — хорошего адвоката! Можешь считать, что этой конторы уже не существует! Как только мой рапорт попадет на стол начальству — ваше сраное агентство в ту же секунду перестанет существовать!

Выглядело все это довольно страшно, да и слова подобраны что надо — будто у заранее заготовленной и отрепетированной речи. Но так уж вышло, что у меня имелся кое-какой опыт общения с «большими» начальниками. А потому я просто слушал, покорно пережидая бурю. Внешне, конечно, изображал крайнюю степень озабоченности. А внутри — все трын-трава!

Седов двинулся к выходу, прямо-таки источая на ходу едкую злобу. Его обещания становились все смелее, последствия непослушания — все размашистей, наказания — все строже. Теперь уже не только конторе грозило закрытие, но и всем работникам — либо крупные штрафы, либо тюрьма. Ну или, на худой случай — серьезные неприятности.

Я шагал следом, пережидая последнюю вспышку гнева. Про себя радовался, завершению этой нескончаемой клоунады. Надоело потакать этому растолстевшему циркачу, надоело строить из себя покорного дурачка. Да и вообще — давно уже настало время обеда. Желудок явственно начинал бурчать от накатывающего голода.

Мы пересекли офис в обратном направлении. С облегчением подумалось, что вот оно — наконец-то проверяющий уберется восвояси!

Но тут на сцене появились новые действующие лица. И мне сразу как-то взгрустнулось. Показалось, что день окончательно теряет всякую надежду на хорошее завершение.

Входная дверь распахнулась, навстречу Дмитрию Ивановичу вошли трое.

Первым, само собой, вышагивал Андрей Андреевич, причем с таким неимоверно самоуверенным видом, будто для него не существует неразрешимых вопросов. И любая проверка, какой бы страшной она не казалась — для Бати полнейшая ерунда. Он глянул на меня с заметной усмешкой, на Седова — удивительно спокойно. На лице шефа не отразилось ни тени сомнений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По правую руку от босса эффектно цокала каблучками Диана. Как всегда, неотразимая и неприступная. Голубовато-белый брючный костюм сидел на ней, как вторая кожа, подчеркивая идеальность фигуры. Прическа, макияж — все на высшем уровне. На прелестном личике, как и обычно — выражение легкой надменности.

Красотка удостоила меня взгляда, где, в кои-то веки, мелькнуло нечто, похожее на одобрение. Она даже чуть заметно подмигнула, будто заговорщик, подающий тайный знак.

А за их спинами как-то незаметно пристроилась Юля. Секретарша словно бы сжалась, стараясь казаться незаметной. На меня глянула как-то смущенно и тут же отвела глаза.

Да что за дела? Все трое будто мне сочувствуют… Словно я угодил не туда, куда следует. Или… стал жертвой красочного розыгрыша…

— Иваныч! — весело гаркнул Батя, с радостной улыбкой протягивая руку, — Давно не виделись!

— Андреич! — в тон ему протрубил Седов, мгновенно растеряв всю свою злобу и раздражение, — Приветствую, дорогой!

Мужчины пожали руки с видом старых друзей, похлопывая друг друга по плечу. Я смотрел на их встречу, все еще ничего не понимая.

— Посмотрел контору? — без особого удивления поинтересовался шеф, — Ну как тебе? Как стажер? — кивок в мою сторону.

— Ты знаешь, вполне себе ничего, — уверенно пробасил оперуполномоченный, — С виду — дуб дубом, а на деле — тертый калач!

Оба хохотнули, измеряя меня насмешливыми взорами. Наверное, в тот момент я представлял из себя довольно нелепое зрелище — с удивленно выпученными глазами, глупо открытым ртом…

Больше всего меня поразило даже не преображение Дмитрия Ивановича, в миг превратившегося из склочного ревизора в проницательного и понимающего опера. Изумило поведение Бати. Будто он… знал о проверке? Или даже сам ее организовал?

— Ну, пойдем, посидим, обсудим, — Андрей Андреевич гостеприимно потащил посетителя к своему кабинету.

Диана неотрывно следовала за ними, а Юля, смущенно потупившись, осталась стоять у входа.

Обернувшись на ходу, Батя посмотрел серьезно и одобрительно.

— Саша, на сегодня можешь быть свободным, — небрежно бросил он.

Глава № 15

— Не переживай ты так, все прошло на пятерку с плюсом! — девушка непринужденно подхватила меня под руку, заботливо прижавшись к плечу, — Проверка как проверка. Посидят теперь с Батей в кабинете, почешут языками, как это у них заведено. Вспомнят старые времена, как настоящие дедки…

Юля забавно хихикнула, игриво тряхнув волосами. Я наблюдал за ней, чуть скосив глаза — и зрелище было весьма приятным.

Оказывается, Андрей Андреевич отпустил с обеда не только меня, но и всю контору освободил от работы. Наверное, остался какой-то дежурный состав… Но большинство работников распустили. Во всяком случае, секретарша покинула офис вместе со мной.

И как-то незаметно, слово за слово, мы оказались вместе. Прошлись под полуденным солнцем, проехали несколько остановок на автобусе. И очутились в парке.

Вообще, в Москве на удивление много прекрасных парков. Всегда есть, куда сходить, где погулять. Чем, в общем-то, мы сейчас и занимались.

— Ну, и каковы же итоги сегодняшней проверки? — с показным равнодушием буркнул я, степенно вышагивая по прямой асфальтовой дорожке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да все, как обычно, — беспечно отмахнулась девушка, — Думаю, это вообще не больше, чем формальность. Продлят лицензию, подпишут документы, пройдут освидетельствование. И будем работать дальше, как ни в чем не бывало.

— Понятно… — как-то тоскливо протянул я.

Почему-то никак не оставляло ощущение, что проверяли не только и не столько контору, а именно меня — новоявленного сотрудника. Как поведу себя в нештатной ситуации? Сдам ли агентство с потрохами? Пойду ли на конфликт с властью? Предам или останусь лоялен? Как отреагирую на угрозы и крики?