Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки - Юрий Ленчевский

А 5 мая 1945 года в адрес части полковника Шерхорна поступила последняя радиограмма. Это был конец радиоигры. Итак, конец — делу венец! Чекисты лишь облегченно вздохнули… Впереди их ждали новые неординарные, сложные, многотрудные и боевые задания. Для них война еще долго продолжалась, ведь надо было выкорчевать затаившуюся, легшую на «дно» вражескую агентуру гитлеровских пособников[18].

Сотрудники 4-го Управления НКГБ СССР, принимавшие участие в операции «Березино», вернулись из Белоруссии в Москву. Все участники операции были награждены орденами и медалями.

В начале 50-х годов Генрих Шерхорн и его группа из числа немецких военнопленных были освобождены и уехали в ГДР, где жили и работали.

Александр Петрович Демьянов жил в Москве и, как до войны, вращался в артистических кругах. Не забывал своего увлечения лошадьми. После войны была попытка задействовать его в одной операции внешней разведки, для этого вместе с женой они выехали в Париж, но местные эмигранты не заинтересовались гостем из Москвы. Супруги вернулись домой.

Умер Александр Демьянов в октябре 1975 года от внезапного разрыва сердца во время прогулки по Москве-реке на моторной лодке. На немецком кладбище в Москве в общей могильной ограде похоронены Александр Петрович Демьянов, его жена Татьяна Борисовна Березанцева, ее отец Борис Александрович Березанцев. Татьяна Борисовна пережила мужа на 20 лет.

Имя Александра Демьянова — активного участника операции «Березино» и особенно операции «Монастырь» — занимает заметное место в деятельности чекистов.

Глава восьмая. Почему начальник ГУКР СМЕРШ НКО СССР поссорился с генералом Павлом Судоплатовым

Классические операции — радиоигры «Монастырь» и «Березино» — сыграли свою роль и во взаимоотношениях отечественных спецслужб. Точнее, между их руководителями: B.C. Абакумовым и П.А. Судоплатовым, о чем подробно рассказывает автор в книге «СМЕРШ без грифа «Секретно».

4 апреля 1944 года в Кремле проходило очередное заседание Государственного Комитета Обороны. На этот раз на него были приглашены только военные. За длинным столом кабинета Сталина сидели нарком государственной безопасности Всеволод Николаевич Меркулов, начальник ГУКР СМЕРШ Виктор Семенович Абакумов, начальник ГРУ Генштаба Красной Армии Федор Федорович Кузнецов и начальник Четвертого управления НКВД Павел Анатольевич Судоплатов.

Раскурив трубку и медленно прохаживаясь по ковровой дорожке, Сталин подумал о том, что нужно продолжить операцию «Монастырь», и это может ввести в заблуждение немцев, тем самым оказав существенную помощь Красной Армии.

— У кого какие соображения о дальнейшем использовании операции «Монастырь»? — спросил Сталин у присутствующих.

— Может, через нее, используя имеющийся канал через Гейне-Макса, подкинуть немцам дезинформацию о якобы планирующейся наступательной операции на Украине, а не в Белоруссии? — предложил Кузнецов.

Но генерал Павел Судоплатов, ответственный за операцию «Монастырь» и всего за месяц до этого совещания получивший за ее проведение орден Суворова 2-й степени, промолчал, а Абакумов высказался:

— Товарищ Сталин, эта операция теснее связана с Генеральным штабом, чем с НКВД.

На этом заседании пришли к тому, что назрела необходимость расширить операцию «Монастырь», чтобы использовать ее в стратегических целях, влияющих на размещение на фронте сил с обеих сторон. Замысел Сталина состоял в том, чтобы дезинформировать германское командование, создав у него впечатление, что немецкие войска, окруженные Красной Армией в Белоруссии, способны нарушить советские коммуникации и линии снабжения. Следовало обмануть немцев, заставить их направить свои ресурсы на поддержку окруженных войск и на попытки их прорыва.

Немцам было сообщено, что Гейне-Макс случайно вышел на контакт с попавшей в окружение немецкой войсковой частью, что «окруженцы» испытывают нужду в продовольствии, оружии и боеприпасах и у них много раненых. Гейне вышел в эфир под своим именем — Александр. Радиоигра с немцами началась. Назвали ее «Березино».

Для поддержания морального и боевого духа своих солдат и офицеров в советском тылу командование германских войск систематически перебрасывало в указанный район с самолетов свою агентуру и различные грузы…

Это была блестяще легендированная операция. Впоследствии она, как и «Монастырь», вошла в специальные учебники. В архиве Службы внешней разведки Российской Федерации хранится агентурное дело 4/544 «Березино». Это агентурное дело было заведено в сентябре 1944 года в целях радиоигры с немецкими разведорганами и Верховным командованием германской армии о наличии якобы крупного соединения немецко-фашистских войск в районе Березино Белорусской ССР.

Агентурное дело «Березино» состоит из 117 томов и двух альбомов, в которых сосредоточены материалы, относящиеся к этому делу. Всего в операции «Березино» участвовали 32 оперативных сотрудника НКГБ СССР и 255 военнослужащих войск НКВД СССР.

Со времен легендированной организации «Трест» в двадцатые годы прошлого века прошло много времени, но и в Великую Отечественную войну успешно применялись такие игры.

А вот как о том времени и событиях вспоминает Павел Анатольевич Судоплатов:

«Следует отметить, что операция «Монастырь» с участием «Гейне-Макса» была задумана как чисто контрразведывательная. Действительно, когда он вернулся в Москву в 1942 году в качестве резидента немецкой разведки, мы с его помощью захватили более 50 агентов противника. Однако позже операция приняла характер дезинформационной радиоигры.

…Потом начались бюрократические интриги между военной контрразведкой СМЕРШ, НКВД и руководством военной разведки. Возглавлявший СМЕРШ Абакумов неожиданно явился ко мне в кабинет и заявил, что по указанию Советского Верховного Главнокомандующего мне надлежит передать ему все руководство по радиоиграм: этим должна заниматься военная контрразведка, которая находится в ведении Наркомата обороны, а не НКВД. Я согласился, но при условии, если будет приказ вышестоящего начальства. Через день такой приказ появился. За нами остались две радиоигры: «Монастырь» и «Послушники» (еще одна радиоигра по дезинформации немцев). Абакумов остался крайне недоволен, поскольку знал, что результаты этих радиоигр докладываются непосредственно Сталину…

…После того как Абакумову не удалось подчинить себе радиоигры «Монастырь» и «Послушники», он угрожающе предостерег меня:

— Учтите, я этого не забуду. Я принял решение в будущем не иметь с вами никаких дел!»