Пятьсот первый - Александр Березин

Добежав до начала строений, я оглянулся. Четвертая неслась над самыми их верхними возвышениями, теряя высоту с каждым мгновением. Словно в замедленной съемке, она зацепилась крылом за высоко торчавшую ржавую стрелу. Молниеносная вспышка пламени, крыло с треском рвануло вверх, продолжавший работать двигатель мигом утащил его за груду обломков. Авиетка потеряла устойчивость, завалилась на бок и, чиркнув вторым крылом по земле, врезалась в поверхность. Я успел увидеть чудовищную вспышку пламени и взрывная волна упругой массой швырнула меня в лабиринт помещений. Раскаленный дым ворвался следом, несясь по коридорам и залам пушистыми змеями. Все. Я поднялся и размазывая кровь по разбитому лицу, еле волоча ноги, вышел на площадку.

Погибшая авиетка прочертила по поверхности длинный глубокий ров, по пути снесла нашу десятую и вместе с ней вплющилась в дальний конец нагромождений. Теперь они обе весело пылали, потрескивая и выбрасывая в небо толстый столб черного дыма.

-- Долетались,-- услышал я сзади чей-то голос.

-- Скорей всего они были мертвы, --ответил я не оборачиваясь.

-- Отчего?!

-- Спроси что полегче,-- я зло пошел в центр пятачка и дал вверх очередь из своего комплекса. С разных мест ко мне потянулись остальные. Я оглядел собравшуюся группу, вместе со мной их оставалось 32,-- Где остальные?

-- Большая группа побежала туда,-- один из десантников кивнул в сторону, где догорали авиетки.

-- Проклятье, радисты!

-- Здесь.

-- Слава богу, вызывайте корабль.

-- База, база, ответьте десятой.

Полнейшая тишина.

-- База, десятая на связи!!!-- не на шутку испугавшись, заорал радист.

-- Не вопи,-- раздался спокойный голос Армяна,-- что у тебя с рацией?

Вся группа, как по команде, воззрилась на передатчик, лиловые пятна ржавчины покрывали большую часть его корпуса. Дрожащими пальцами радист вынул прибор из сумки и, раскрутив винты на крышке, достал внутренности. Вместо схем и транзисторов на платах болталась труха.

-- С таким же успехом ты можешь вызывать кронов.

-- Но что произошло?!

-- То же, что и с авиеткой.

-- Второй передатчик!-- взревал я.

Но и второй передатчик постигла аналогичная участь. Я хмурым взглядом обвел грязные лица, они выражали ненависть, решимость и все остальное, все кроме страха. Хорошие ребята.

-- Значит так, друзья,-- подвел я печальный итог,-- связи с кораблем нет. Лететь не на чем. Единственное, что нам остается -- ждать. Корабль наверняка пошлет еще одну авиетку, но если с ней что-либо произойдет... Тогда я затрудняюсь предсказать, как мы попадем на звездолет и попадем ли вообще. Поэтому, пить -- по моей команде, есть тоже, самыми минимальными порциями. При экономном расходовании воды и еды нам хватит на десять суток. Сейчас всем к авиеткам, отыскать трупы товарищей и похоронить, изъять контейнеры с пищей и фляги. Команда всей группе, приступайте.

Ариадна, Ариадна, заблудился я в чужой

стране

Ариадна, Ариадна, как из лабиринта выйти мне?

Следующая авиетка появилась на вторые сутки. Мы с замиранием смотрели вверх, до отказа задрав головы. Конечно, понятие "сутки" было относительным, звезда Н-З немного приблизилась к линии горизонта, по нашим меркам прошло более 30 часов. Приемы пищи и воды происходили строго по моей команде, но вода таяла удивительно быстро, никто не мог выдержать более часа, мне приходилось разрешать делать из фляг несколько глотков теплой противной жидкости, давно переставшей быть тонизирующей, она тут же вновь испарялась вместе с потом, обезвоживая организм.

Авиетка шла над нашим пятачком все суживающимися кругами, немного клонясь на один бок, видимо пилот лишь приблизительно знал место нашей посадки и мне пришлось выпустить в небо пару красных ракет. Авиетка резко изменила курс, и начала снижаться. Все тревожно смотрели на ее маневры, казалось, пока все происходит правильно и трагедия "четвертой" не должна повториться. Вот пилот выровнял ее над самыми верхними арматурами завалов и авиетка, словно по струнке, с диким ревом пронеслась над нами, гигантская тень мелькнула по пятачку и все невольно присели, как будто та могла зацепить нас. Страшный грохот взорвался канонадой, когда дюзы авиетки, изрыгая длинные хвосты пламени, мелькнули над площадкой, аппарат исчез за линией завалов и, стал снова набирать высоту. Мы увидели серебристый корпус, быстро удалявшийся от земли к небу.

-- Что он делает?!-- невольно вскрикнул один из десантников.

Авиетка сделала разворот в дрожащей дали и вновь нацелила нос на нашу группу. Теперь она летела почти без звука, или мы просто оглохли от ее рева и не слышали работы двигателей. Под раскинутыми крыльями появились черные точки шасси, но авиетка не летела ровно, ее нос раскачивался перпендикулярно поверхности видимыми для глаз амплитудами. Двигатели работали на форсаже, мы ясно видели длинный хвост огня, тянувшийся сзади, но их мощи непонятным образом не хватало для устойчивого полета. Авиетка летела слишком медленно и крылья с трудом удерживали ее громадную массу, увеличенную тяжестью самой планеты. Но, видимо, экипаж чувствовал себя нормально и боролся со странными явлениями потери скорости. Было видно, как поднимаются испускаются закрылки и элероны, пытаясь стабилизировать полет авиетки, не давая амплитуде раскачивания достигнуть критических углов. Словно в подтверждение этих мыслей, на крыльях авиетки зажглись посадочные прожектора, центральный мигнул два раза, приказывая расчистить место для посадки.

-- Ребята в стороны!-- крикнул я,-- сейчас они будут садиться!

Группа рассредоточилась к развалинам, освобождая центр площадки, с тревогой следя за полетом наших спасателей. Вот авиетка почти приблизилась к верхним точкам нагромождений, едва не касаясь их шасси, гул двигателей смолк, пламя исчезло, авиетка, подняв тучу пыли, мягко спружинила колесами на поверхности планеты, и прокатившись сотню метров, плавно остановилась.

Мы с криками неподдельного счастья бросились к еще дышавшей жаром авиетке. Несколько человек, обжигая руки схватились за утопленные скобы люков, вытащили их, повернули. Люки, сразу два, открылись почти одновременно, возбужденная толпа ввалилась внутрь и замерла: авиетка была пуста!

Пилот нашей, десятой авиетки недоуменно опустился в кресло управления, потрогал еще теплые рычаги, выключил зажигание и, проведя рукой по приборам, непонимающе сказал:

-- Конечно, автопилот мог посадить авиетку. Неизвестно, как он мог вычислить наши координаты по связи с ретранслятором. Но он не в состоянии включать и мигать посадочными огнями...

-- Связь с кораблем, быстро!-- крикнул я нашим радистам. Они вытащили из шкафов радиостанции и торопливо настроили их на нужную волну.