Отблеск величия - Андрей Андреевич Красников

Процесс вышел утомительным и болезненным — мне не хватило духа срезать всю татуировку за раз, так что я долго ковырял руку ножом, орошая грязный пол каплями крови, тихо ругаясь и чувствуя себя трусливым идиотом. Затем дело все-таки было сделано и пришло время снова отправиться в путь.

Солнце взошло над горизонтом, устремилось в зенит, после чего скрылось за набежавшими тучами. Поднялся ветер, принесший с собой первые капли дождя. Стало заметно холоднее. Еще через час дождь резко усилился, превратившись в настоящий ливень, очень быстро намочивший мне одежду и снизивший скорость передвижения до минимума.

Затем впереди показалась очередная деревня. Здесь точно имелась жизнь — стоило мне только подойти к первому из строений, как навстречу с громким лаем выскочила средних размеров собака. Я остановился и достал меч, но тут двери домов начали открываться, выпуская на улицу вооруженных чем попало мужиков. В сумме их оказалось человек семь, выглядели они достаточно жалко, однако мне сейчас было совсем не до конфликтов.

— Эй, я с миром!

Некоторое время крестьяне настороженно рассматривали меня, явно стараясь понять, кто явился в деревню и нужно ли на него нападать. Затем самый представительный из них опустил зажатый в руке топор, цыкнул на продолжавшего голосить пса и шагнул вперед:

— Чего хотел?

— Пожрать, — без обиняков сообщил я. — Еще переночевать, но это не критично.

— Не что?

— Не важно. Хочу купить у вас еды. Деньги есть.

Повисла новая пауза — судя по долгим и весьма оценивающим взглядам, теперь мои оппоненты думали, имеет ли смысл меня грабить.

— Не советую. Если нападете, человек пять я точно прирежу.

Скорее всего, в текущем состоянии мне удалось бы только бесславно сдохнуть под ударами топоров и вил, но блеф сработал — говоривший со мной мужик решил что овчинка не стоит выделки, немного расслабился, а потом хитро улыбнулся:

— Времена нынче тяжелые. Жратва дорого стоит.

— Я в курсе. Что у вас есть?

— Яйца, сыр, молоко. Солонину можем найти.

— Рыба сушеная есть. — встрял в разговор еще один мужик. — А еще кабанятина.

— Курицу могу продать, — добавил его сосед. — Даже двух.

— У меня жена хлеб вчера пекла.

— Здорово. И почем?

— Ну…

Совершившийся в конце концов обмен прошел максимально выгодно для обеих сторон — я получил десяток вареных яиц, шмат вяленого мяса, буханку хлеба и кувшин молока, а мои деловые партнеры стали богаче на восемь серебряных монет. Думаю, они с радостью продолжили бы торговлю, но съесть все предложенное за один раз было невероятно трудно, а на будущее у меня имелись вполне определенные планы — я очень хотел остаться в деревне на ночь, но боялся, что меня туда не пустят. Требовалось создать встречную заинтересованность.

— Думаю, хватит. Зачем лишнюю тяжесть по дождю таскать.

— Так ты же вроде переночевать хотел? — с легкостью заглотил простенькую наживку глава поселения. — У меня сарай есть, сено. Оставайся, за пять монет пущу.

— Ладно, договорились…

Несмотря на вполне резонные опасения, вечер и ночь прошли спокойно — я заклинил мечом ветхую дверь, планомерно уничтожил купленную еду, а потом развесил сушиться одежду, закопался в сено и проспал до самого рассвета. Утром же состоялся второй раунд торгов — почуявшие запах денег крестьяне буквально завалили меня разнообразной, пусть и не слишком-то изысканной провизией. Экономить на собственном здоровье я не собирался, так что плотно набил рюкзак, съел большую миску горячего супа с хлебом и яйцами, запил все это свежим молоком, а затем расспросил гостеприимных хозяев о дороге в соседний эмират и наконец-то покинул деревню.

Расплата за обжорство наступила примерно через час — хотя изголодавшийся и ослабленный организм стремительно перерабатывал всю оказывавшуюся в его распоряжении пищу, это не уберегло меня от мощного расстройство желудка. Впрочем, поиски редких в этих краях лопухов и регулярная беготня к встречающимся по пути кустам не мешали мне радоваться жизни — силы быстро возвращались, еды хватало, раны окончательно затянулись, враги остались где-то в прошлом… спрашивается, о чем еще можно было мечтать?

Выглянувшее из-за облаков солнце подняло мое настроение на недосягаемые высоты, поэтому к границе между двумя странами я подошел, насвистывая какой-то незамысловатый мотивчик и абсолютно не думая о возможных последствиях. Благо, что на кашерской заставе гарнизон полностью отсутствовал и расспрашивать меня о прошлой жизни оказалось некому.

Впрочем, подданные блистательного правителя Рахмы отчасти восполнили это упущение.

— Кто такой? — грозно спросил усатый мечник в ярко-желтой форме, когда я миновал покосившийся красный столбик и оказался на территории эмирата. — Зачем пришел?

— Странник, — ответил я, рассматривая крошечный бревенчатый форт, обнесенный щербатым частоколом. — Ищу нормальный город, чтобы пожить.

— Дезертир?

— С чего вдруг?

— Руку покажи.

— Пожалуйста, — я без зазрения совести продемонстрировал пограничнику оба запястья. — Смотрите.

— Откуда эта рана?

— Содрал кожу, когда с дерева падал.

— С дерева?

— От волков спасался. Страшные они тут у вас.

Воин растерянно почесал макушку, но затем прищурился и хмыкнул:

— Врешь?

— Нет.

— Иди-ка за мной.

Наш путь завершился в скромной комнате, являвшейся чем-то вроде кабинета главы местной таможни. Для чего меня туда привели, так и осталось тайной — хотя командир пограничников оказался на месте, моя персона не вызвала у него практически никакого интереса.

— Это еще кто?

— Границу перешел, — браво отрапортовал мой сопровождающий. — Хочет к нам.

— Дезертир, что ли?

— Говорит, что нет. Наверное, врет.

— Да и хрен бы с ним. Деньги есть?

— Деньги есть? — обернулся ко мне солдат. — Или голый?

— Немножко есть. Милостыню просить не буду.

— Ну и хорошо, — расслабленно кивнул хозяин кабинета. — Возьми с него золотой, поставь рисунок и пусть топает, куда хочет.

— Будет исполнено, господин!

Озвученный ценник показался мне грабительским, но я благоразумно оставил свое возмущение при себе — несмотря на кажущуюся простоту, основанная на временных печатях система работала весьма четко и любая попытка ее перехитрить могла выйти мне боком. А