Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - Леонид Резников

class="p1">– Что? – наивно спросил Ахмед. Остальные же предпочитали помалкивать.

– Ты издеваешься надо мной или правда не знаешь? – Правая бровь Махсума взлетела вверх, изогнувшись вопросительным знаком.

– Нет, то есть, да… Ну вот, вы меня совсем запутали, шеф! – помотал головой Ахмед, словно избавляясь о наваждения.

– Хорошо, я скажу вам, что произошло. – Махсум подался вперед, упирая руки в колени. – Начнем с того, что вы умудрились заблудиться. Вы, полжизни прожившие в пустыне, заблудились в трех соснах! Мне простительно: я никогда до этого не бывал здесь и не видел ни единого бархана. Но вы, вы!

Хмурые лица разбойников потемнели еще больше. Одни уставились в потолок, другие сконфуженно опустили глаза, третьи, вертя головой, делали вид, будто говорят не о них.

– Я, правда, не совсем понял, при чем здесь сосны, – осторожно вставил Ахмед, – но мы еще ни разу не нападали ночью. А зажечь факелы вы не разрешили.

Махсум выдержал эффектную паузу, стараясь подавить в себе раздражение, непозволительное, как он считал, человеку его положения.

– Поясняю для особо одаренных…

– Спасибо, шеф! – обрадовался Ахмед, преданно взирая на главаря, но тот, проигнорировав его слова, повторил:

– Поясняю для особо одаренных: караван мог заметить факелы еще издалека и затаиться. С факелами мы были бы заметнее, чем чирь на лбу.

– Я об этом не подумал, – поскреб макушку Ахмед, а остальные разбойники начали тихонько перешептываться – им тоже подобная мысль не приходила в голову.

– И почему меня это не удивляет? – со вздохом покачал головой Махсум.

– Вероятно, потому, что вас трудно чем-нибудь удивить, о мудрейший из шефов! – льстиво заметил Ахмед.

– Но вам это удалось!

– Правда? – В душе Ахмеда затеплилась надежда на то, что Махсум все-таки сменил гнев на милость.

– Можешь не сомневаться. Кое-кто – не будем называть его имени – сорвал операцию уже в самом начале, потому что все время вертелся, словно у него в заднице застрял во-от такой гвоздь, – Махсум отмерил полруки и продемонстрировал ее Ахмеду, – и не смог отличить тушканчика от верблюда, наступившего ему на спину.

– Вообще-то, именно вы говорили про тушканчика, – поправил Ахмед. – А я подумал, медведь.

– Ты хочешь сказать, медведь больше похож на верблюда, чем тушканчик?

– Ну-у…

– В результате никто из вас не заметил, как караван идет прямо по вашим пустым головам.

Здесь уже крыть было нечем, и Ахмед резонно решил промолчать.

– Далее, – Махсум собрал суровые складки на лбу, – когда все-таки выяснилось, что это караван, а не стадо медведей или тушканчиков, и пришло время нападать, появился Стальной Хмырь.

– Я Коготь, – ворчливо поправил Саид, почесывая шрам на лице. – Стальной Коготь. Неужели так трудно запомнить?

– Хмырь! – раздраженно повторил Махсум. – Чугунный болван, тупой и глухой, к тому же, как вон тот ваш аксакал!

– Шакал? Я не шакал! – вскинулся старик, опиравшийся обеими руками на саблю, словно на клюку. – Сам ты, молокосос, шакал облезлый!

– Хабиб-ако, он сказал «аксакал»! – крикнул возмущенному старику в самое ухо разбойник, стоявший рядом с ним.

– А, ну энтоть другое дело! – закивал тот. – Совсем другое. Извини, я не расслышал.

– Разобрались? – подождав немного, поинтересовался Махсум.

– Да, продолжайте, шеф, – разрешил Ахмед.

– Так вот, Стальной Хмырь, которого никто не звал, выпустил коней и окончательно запорол все дело! Ахмед?

– Я здесь, шеф! – Разбойник сделал шаг вперед и вытянулся «во фрунт».

– Какого лешего тебе понадобилось нападать на жирного борова, что прятался под верблюдом?

– Не понял, шеф. – Ахмед честными глазами уставился на своего предводителя.

– Повторяю вопрос: на кой тебе понадобилось махать саблей? Мы должны были забрать рабов и по-тихому слинять.

– Но, шеф! Мы никогда не оставляем в живых свидетелей.

– Правда?

– Да! – Ахмед оскалился и рванул рубаху на груди.

– Я заметил.

– И если бы не кони…

– И не медведь с тушканчиком.

– Шеф, это уже не смешно, – надулся Ахмед.

– Причем совсем. А знаете, что будет дальше?

– Что?

– Один караван, добравшись до конца своего пути, расскажет, что «Коршуны пустыни» – рохли, строящие куличики из песка тюбетейками (о, прости – чалмами!), сборище младенцев в коротких штанишках, и их может походя обобрать каждый, кому не лень. А второй караван разнесет по всему свету, что лучше всего ходить ночью, потому что те же «Коршуны пустыни» – вовсе и не коршуны, а слепые и глухие филины.

– Но шеф, филин как раз очень хорошо слышит и видит ночью, как днем, – не вытерпев, внес поправку Ахмед. – А вот знавал я одного еврея, так у него была свинка-альбинос, которая ни шайтана не слышала и не видела. Так что я с вашего дозволения заменил бы филина на свинью.

– На твой вкус, Ахмед, – не стал спорить Махсум. – А теперь пошли все прочь! Мне нужно подумать.

Разбойники, ворча в бороды, разбрелись по пещере. Рядом с «троном» остался один только Ахмед, продолжавший преданно смотреть в глаза главарю. Махсум старательно игнорировал прилипчивого разбойника, но Ахмеда, похоже, это нисколько не смущало, и уходить он не собирался.

– Что вы делаете, шеф? – спросил разбойник, водрузив тюбетейку на голову.

– Думаю, – сухо и лаконично отозвался Махсум.

– Вы придумываете новую отмазку для Мансур-ако?

– Ахмед, я тебя прошу, уйди, а? – простонал Махсум, пряча лицо в ладонь.

– Хорошо, хорошо, – поклонился Ахмед, пятясь. – Если что, я тут, совсем рядом.

Махсум подождал, пока телохранитель удалится на приличное расстояние, достал из-за пазухи табакерку, повертел ее в руке – красивая вещица! – приоткрыл и прихватил двумя пальцами щепотку тонкого табака. Понюхал – ничего так. Втер в ноздри.

– А-а-пчхи! Апчхи!

В голове просветлело.

– Будьте здоровы, шеф! – крикнул из глубины пещеры пристально наблюдавший за главарем Ахмед.

– И тебя тем же, так же, туда же, – проворчал Махсум, утирая нос грязным рукавом – самому противно, но постирать негде.

Закрыв табакерку, он отложил ее на каменный уступок около «трона», подпер подбородок рукой и погрузился в тягостные раздумья. Должность главаря банды уже не казалась ему такой уж привлекательной и беззаботной, а сами разбойники оказались на редкость навязчивыми, шумными, требовательными – в общем, достаточно большой обузой. Слишком много забот, проблем и нервов.

– Шеф, шеф! Послушайте!

Махсум очнулся от горестных мыслей. К нему через всю пещеру вразвалочку спешил Шавкат.

– Что опять случилось? Может ваш шеф хоть минуту побыть один, чтобы его никто не беспокоил?

– Случилось ужасное! – Запыхавшийся разбойник вытаращился и упал на колени перед «троном». Махсум от неожиданности поджал ноги. Он никак не мог привыкнуть к тому, что перед ним падают ниц – подобное всегда настораживало его и пугало.

– Ну что еще? – недовольно проворчал он, опуская ноги. – Опять недосчитался пригоршни зерна, или лошадь нагадила посреди пещеры, и никто не хочет