Дом одиноких сердец - Елена Михалкова

Сначала решили, что ничего серьезного у него нет – так, обычные старческие капризы. Но через три месяца Петр Иванович уже не вставал с постели – лежал, охал, переворачиваясь с боку на бок. Перед угрозой появления лежачего больного в доме Денисов собрал все силы и проконсультировался с врачами. Прогноз оказался неутешительным.

А спустя еще месяц Петр Иванович ослеп. Теперь в третьей комнате, о которой так сладко грезилось Денисову, витал стойкий запах больного тела. Отчим, лежащий на диванчике, казался куда здоровее, чем был все предыдущие годы. И с этого времени он начал замечать всех и вся. Иногда Борису казалось, что предыдущая жизнь Петра Ивановича была только подготовкой к его болезни. Ослепший, больной, он стал злобным и въедливым. Он вслушивался во все звуки, истолковывал их по-своему и раз в неделю закатывал грандиозный скандал. Голос – все, что осталось у отчима, но этим инструментом он пользовался виртуозно. Денисов, приходя домой, знал: кроме ворчания жены и криков детей, он обречен слушать взвизгивания, рычание, глухое бормотание совершенно чужого ему старика.

Денисов нашел место в доме престарелых, договорился с заведующей и уже представлял в подробностях свой отдых на заветном диванчике, но неожиданной преградой на его пути встала супруга.

– Никогда! – кричала она, размахивая перед лицом Денисова костлявой рукой. – Родного человека – в дом престарелых?! Да ты подумал, что о нас соседи скажут?!

Ошарашенный Борис пытался возражать, уверял, что в доме престарелых Петру Ивановичу будет хорошо, прекрасно зная, что лжет. Все было бесполезно. Страх перед людским осуждением в супруге был неимоверно силен, и она ни в какую не соглашалась избавиться от старика.

– Чем он тебе мешает, а? – бушевала она. – Мыть его я буду, кормить – по очереди. А там, глядишь, бог и приберет, – закончила она, понизив голос.

Но отчим ее услышал.

– Да он вас раньше приберет, чем меня! – раздался его голос из-за стены. – А ты, Борька, – шельма! Решил, прохиндей, избавиться от меня? Всем, всем расскажу, что ты задумал! Не дождетесь!

Не уточнив, чего именно они не дождутся, Денисов выскочил из квартиры на лестничную клетку и нервно закурил. Из соседней двери тотчас высунулась Клавдия Степановна и зашумела:

– Ты чего ж воздух портишь в общественном месте, а? А ну, иди со своей цигаркой обратно! А еще лучше – бросил бы ты это дело! Дома тоже нечего курить, отца травить дымом. Вон уж и так довели его, сердешного!

– Какого, на хрен, отца?! – выкрикнул Денисов, но дверь за Клавдией Степановной уже захлопнулась.

Денисов с силой вжал окурок в перила, обжег себе пальцы, взвыл и бросился домой.

С тех пор прошло пять лет, а отчим и не думал отходить в мир иной. Иногда Денисов с тоской думал, что тот и в самом деле переживет все его семейство. Уж самого-то Бориса точно. Если жена не успевала перед тем, как уйти на работу, умыть Петра Ивановича, тот поднимал скандал, и заниматься этим приходилось Денисову. Тоскливо протирая мокрой тряпочкой морщинистое лицо, Денисов брезгливо отворачивался, морщил нос, стараясь не принюхиваться. «Господи, ну почему жена такая непроходимая дура?! – взывал Борис молча к потолку. – Почему я должен ухаживать за совершенно мне чужой старой развалиной? Ради каких-то соседей? Да чтоб они провалились, те соседи!»

Потолок тихо ронял штукатурку на голову Денисова, и отчим немедленно начинал верещать: «Ты что, мышьяк на меня сыплешь? Крысиный яд?» Денисов сжимал зубы и старался не смотреть на подушку под головой Петра Ивановича. Слишком велико было искушение прижать ее к лицу старика.

Борис Денисов подошел к Даше и укоризненно покачал головой.

– Нету его сегодня, – сообщил он вместо приветствия.

– Кого нету? – удивилась Даша.

– А вы кого ждете, Пушкина? – хамовато осведомился Денисов. – Яковлева нету. Он заболел.

– Что с ним?

– Этого я вам рассказать не могу, и не просите, – пожал плечами Денисов. – Врачебная тайна. Вы здесь его записей не видели? Такую толстую тетрадь в клеточку?

Даша покачала головой.

– Ну и ладно, – равнодушно сказал Денисов. – Обойдется и без нее. А то формулы какие-то, расчеты… Новые напишет.

– Постойте, постойте! – Даша недоуменно посмотрела на главврача. – У Ивана Сергеевича его наблюдения потерялись? Так ведь это очень важно! Давайте вместе поищем.

– Делать мне больше нечего, что ли? – искренне удивился Денисов. – Вот еще, всякий бред сумасшедшего искать!

– Не бред сумасшедшего, а научную работу.

Денисов задержал на Даше иронический взгляд, и ей стало не по себе.

– Девушка, вы о чем? – хмыкнул главврач. – Какая научная работа? Наш Виконт только с виду весь из себя ученый, а в голове-то у него давно мозги скукожились. Он циферки разные пишет и столбиком их считает – вот и весь его труд.

– Но как же… Боровицкий мне объяснял…

– Да Боровицкий, покойный, сам все прекрасно понимал. Я даже боялся, что он Яковлеву как-нибудь скажет правду. Тогда наш Виконт вызвал бы его на дуэль! – Денисов хихикнул, довольный своей шуткой. – Очень уж он трепетно к своей работе относится. Ха! Рыбки!

Выразив в последнем возгласе все свое отношение к научной работе пациента, Денисов вперевалку пошел обратно. Даша присела на корточки и посмотрела в черную воду пруда. Рыбок там не было. Только сверху одиноко плавал ивовый листик, похожий на селедку без плавников.

Глава 13

Сегодня мужчина в кожаной куртке подготовился основательно. Для собаки он захватил отпугиватель, прикупленный в магазине «Охотник», – продавцы уверяли, что приборчик действует на псов любого вида и размера. А для сучки был припасен хороший кастет, оставшийся еще со времен детских шалостей. Детских не детских, но кастетик был вполне ничего – для задуманного хватило бы.

И опять стерва порушила такой отличный план! В первую минуту, увидев ее без собаки, он возликовал. Но баба, вместо того чтобы идти в парк, завернула к остановке. Человек с кастетом чуть не зарычал и, оттолкнув возмущенного покупателя, выскочил из магазина. Женщина шла очень быстро, и ему пришлось бы бежать, чтобы догнать ее, но это ничего бы не дало. Около остановки толпились люди, и он понимал, что набрасываться на нее сейчас бессмысленно. Мало того, что схватят, так и не дадут выполнить намеченное. А оказаться пойманным ему никак нельзя!

Человек с кастетом в кармане злобно сплюнул, посмотрел на часы и пошел прочь от остановки.

Даша ехала в маршрутке, обдумывая детали предстоящего визита, который был прямым следствием ее разговора с Красницкой и с мужем.

Накануне Даша вернулась домой, расстроенная беседой с Риммой Сергеевной, и с порога выпалила Максиму:

– Ничего не получается! Как будто они сговорились все!

Она раздраженно бросила сумку на стул, сумка свалилась, и все содержимое рассыпалось по полу. Даша присела на корточки и начала быстро забрасывать вещи обратно.

– Погоди, не пори горячку, – рассудительно заговорил муж, поднимая старенький тюбик с губной помадой. – Что не получается?

Даша отрывисто объяснила, что никакой – даже самой скупой! – информации из Красницкой ей выжать не удалось.

– Понимаешь, – объясняла она мужу, – я-то думала: вот сейчас начнет она рассказывать про своих учеников, а там постепенно перейдет и на свою жизнь.

– Ага, учителя – они это любят, – с видом знатока подтвердил Максим.

– А ничего подобного не случилось! Знаешь, сколько она мне про своих оболтусов рассказала? Еще и целую кучу полезных советов надавала… А про себя – ничего, вообще ничего! По-моему, для нее ученики в сто раз интереснее, чем она сама! – возмущалась Даша, моя руки и разбрызгивая во все стороны воду. – Ну и что мне теперь делать?

– Извлекать пользу из того, что есть, – неожиданно философски предложил Максим.

– В каком смысле? – не поняла Даша.

– Ну, если она сама о себе ничего не рассказывает, значит, надо найти людей, которые расскажут о ней.

– Так ведь нет у меня этих людей! – воззвала Даша к его здравому смыслу. – Не-ту!

– Глупая ты у меня все-таки, Дашка, – пожалел жену Максим. – И мыслишь по шаблону. Ты догадалась у своей репетиторши фамилии учеников выудить?

– Нет… Да… То есть она сама мне их называла, – растерянно вспомнила Даша. – Я еще запомнила, что у одного мальчика была странная фамилия – как порода собаки.

– Шпиц? – усмехнулся Максим.

– Ретривер. Саша Ретривер.

– Так давай попробуем найти этого Ретривера, чтобы ты с ним поговорила, вот и все. Она свою практику прекратила совсем недавно, так что наверняка ученики ее хорошо помнят.

– Да ты что, Максим! – засомневалась Даша. – Как же я приеду к незнакомому человеку и скажу: «Здрасьте, а расскажите мне про своего репетитора».

– Дело хозяйское, – пожал плечами муж. – Мое дело – предложить, а дальше уж сама решай.