Захваченная грешником - Мишель Хёрд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Значит, нас двое, kardiá mou14.
Осознав, что я только что назвал ее своим сердцем, я отстраняюсь и вздыхаю с облегчением, когда папа и Хелена подходят к нам.
Танцуя со своей свекровью, между нами напряженная атмосфера.
— Я позабочусь о ней, – говорю я, чтобы успокоить Хелену.
— Я знаю.
Блять, неужели эта свадьба уже закончилась?
Глава 24
ТЕСС
Сегодняшний день нельзя назвать странным. От безумной свадьбы до того, что Николас выглядит счастливым – все это безумие.
Пытаясь опередить эту волну, я сажусь рядом с Николасом на заднее сиденье внедорожника. К счастью, медового месяца не будет, и, насколько мне известно, я могу продолжить учебу.
Мой распорядок дня не должен сильно измениться. Надеюсь.
Когда мы не едем в направлении особняка Статулис или моей квартиры, я бросаю взгляд на здания, проносящиеся мимо нас, спрашивая:
— Куда мы едем?
— Домой.
Вздыхая, я закатываю глаза, прежде чем посмотреть на Николаса.
— Чей дом? Где?
— Мой, и ты скоро узнаешь. – Он не отрывает глаз от своего телефона, набирая одно сообщение за другим.
Я почти использую один момент из книги Афины и вырываю устройство у него из рук, говоря, что в нашу брачную ночь телефоны запрещены, но я подавляю желание и перевожу свое внимание на окно.
Брачная ночь.
Николаса ждет чертовски приятный сюрприз, если он думает, что я просто стану послушной женой, которая согреет его постель и приготовит еду.
Внедорожник сворачивает на подземную парковку, и когда он останавливается, Николас распахивает дверь и выходит. Он не ждет меня и направляется к лифтам.
Лукас, водитель, открывает мне дверь. Я выхожу и благодарю его, затем иду туда, где ждет Джеймс. Благодаря его знакомому лицу здесь все кажется не таким чужим.
Когда мы начинаем идти, он бормочет:
— Я перенес всю твою одежду в пентхаус. Дай мне знать, если тебе понадобится что-нибудь еще, и я распоряжусь, чтобы это принесли.
Мне не нравится идея, что мужчина будет упаковывать мою одежду, но, благодарная за то, что у меня будут мои личные вещи, я говорю:
— Спасибо, Джеймс.
Он останавливается и указывает на лифт, где Николас уже внутри, прислонившись спиной к панели, все еще разговаривает по телефону.
Сделав глубокий вдох, я вхожу внутрь. Никто из охранников к нам не присоединяется. Николас нажимает на кнопку, и дверь закрывается передо мной.
Мы поднимаемся по этажам в абсолютной тишине, и когда лифт открывается, меня встречает элегантный и современный вестибюль. Все из стекла, хрома и темно-серой мебели.
Выйдя из лифта и войдя в пентхаус, я оглядываюсь по сторонам, пораженная огромными размерами этого места и всей этой роскошью.
— Это твой дом? – Я прохожу вглубь гостиной, восхищаясь темно-серыми кожаными диванами и массивной развлекательной системой, дополненной стеклянной скульптурой Аида и его трехглавой гончей.
Бог подземного мира. Я не удивлена, что Николас нашел с ним сходство.
— Это наш дом. – Без каких-либо дальнейших объяснений Николас направляется наверх по закрученной хромированной и стеклянной лестнице.
Уступая ему дорогу, я говорю:
— Я думала, ты живешь в особняке Статулис.
— Я не планирую трахать тебя, когда наши родители в пределах слышимости, – следует его сухое замечание.
— Хa! – Я хмуро смотрю ему в спину и проклинаю, что смокинг этого мужчины сидит на нем идеально. – Тебе так повезет.
Мы идем по коридору, с обеих сторон закрытые двери. Я исследую их позже. Прямо сейчас нам с Николасом нужно закончить разговор.
Я следую за ним в главную спальню и останавливаюсь посреди комнаты. Справа от меня кровать королевских размеров, застеленная темно-серым шелковым постельным бельем. Затемненные окна занимают всю стену.
Слева от меня ванная комната, а передо мной гардеробная размером со всю спальню в моей квартире.
Николас сбрасывает пиджак, затем срывает бабочку с шеи. Он расстегивает манжеты своей накрахмаленной белой рубашки, прежде чем приступить к пуговицам, спускающимся по груди.
Моя бровь приподнимается.
— Ты сказал, что мы закончим разговор сегодня вечером.
Вздыхая, он даже не смотрит в мою сторону.
— Я устал, Тереза.
— Мне все равно, – выпаливаю я. – Что, черт возьми, сегодня произошло? На прошлой неделе ты трахнул меня только для того, чтобы выбросить как мусор, а сегодня ты женился на мне? Ты что, с ума сошел?
— Что-то вроде этого, – бормочет он, снимая брюки своего костюма.
Другая моя бровь тоже приподнимается, когда Николас снимает свои боксеры.
Я впервые вижу его обнаженным, и это заставляет меня моргать, как будто в моем мозгу происходит короткое замыкание.
Золотистая кожа покрывает чертовски крепкое тело. Я вижу его силу, пульсирующую в каждом мускуле, когда он поворачивается и идет ко мне. Этот мужчина совершенно не стесняется себя, от него исходит уверенность.
Мои глаза опускаются ниже, и я наклоняю голову.
Вау, неудивительно, что это было больно.
— Радуйся, что я не отослал тебя, Тереза. Я ожидаю, что ты выполнишь все свои обязанности как моя жена.
— Просвети меня, – бормочу я, поднимая глаза на его пресс и рельефную грудь. – Какие же?
— Ты будешь сопровождать меня на мероприятия и раздвигать ноги всякий раз, когда я прикажу.
Я издаю смешок, мой пристальный взгляд наконец встречается с его.
— Значит, ничего не меняется. – Я не позволяла себе смотреть на кольцо у себя на пальце. До сих пор. Подняв руку, мой взгляд падает на массивный бриллиант, сверкающий в электрическом свете. – Ну, по крайней мере, я получаю бриллиант за все эти неприятности.
— Это кольцо моей матери. Прояви немного уважения, – отчитывает он меня.
Кольцо его матери?
Я снова смотрю на него и вижу замысловатый узор из листьев, вплетенный в кольцо. Оставаясь при своем мнении, я бросаю на Николаса равнодушный взгляд.
— Я проявлю некоторое уважение в тот день, когда ты будешь относиться ко мне не просто как к куску задницы.
Проталкиваясь мимо этого засранца, я подхожу к шкафу. Моя одежда висит с левой стороны, не заполняя даже четверти огромного пространства.
Я слышу, как льется вода в душе, но затем Николас говорит:
— Я ожидал больше одежды.
Я не утруждаю себя ответом, пока пытаюсь дотянуться до молнии, чтобы избавиться от этого проклятого свадебного платья. Руки Николаса отталкивают мои и расстегивают молнию. Его теплое дыхание овевает мою шею.
— Что ты сделала
