Крамер против Крамера - Эвери Корман

— Так что мне делать, если она снова позвонит?

— Скажи ей, что тебе нужно ещё немного времени. Скорее всего, она не пойдёт в суд, пока не будет вынуждена.

— Ну, я не собираюсь…

— Тед, обеспечь себе какое-то время. Я же пока займусь тем, что может оказаться весьма полезным в таких сложных делах. Я взвешиваю все «за» и «против» по делу. В сущности, я даже записываю их и тщательно взвешиваю. Ты должен сделать то же самое.

— Я знаю, что мне надо.

— Сделай мне такое одолжение: составь список всех «про» и «контра». И после этого, если ты по-прежнему будешь уверен, что хочешь заниматься ребёнком, и я смогу в этом убедиться, как и ты, мы соберёмся и подумаем, как надрать им задницы.

Хотя он и доверял Шонесси, Тед всё же решил окончательно убедиться, что он собой представляет. Джим О’Коннор как-то говорил Теду, что у него есть родственник в суде, и Тед попросил порасспрашивать у него, какой репутацией пользуется Шонесси. Звонки от Джоанны по-прежнему оставались безответными. Наконец он связался с ней и сказал, что ему нужно время, чтобы оценить «её предложение»; он тщательно выбирал слова, не будучи уверенным, что она не записывает все его слова, которые потом попадут к её адвокату. Джоанна осведомилась, может ли она увидеться с Билли.

— Нет, Джоанна. Сегодня такая встреча может повлечь за собой множество проблем. Мне бы не хотелось.

— Восхитительно! Может, мне стоит обратиться в суд, чтобы мне было позволено купить своему сыну «хотдог»?

— Послушай, робкая овечка, не я создал такую ситуацию — она дело твоих рук. Кстати, как подучилось, что ты по-прежнему носишь фамилию Крамер?

— Просто мне нравится, как она звучит. Поэтому я её и оставила.

— В присутствии духа тебе не откажешь.

Он повесил трубку, закончив разговор на этой едкой нотке. Значит, мысль о возможном примирении пришла в голову только ему одному. О’Коннор выяснил, что в среде юристов, специализирующихся по семейным делам, Джон Шонесси пользуется высокой репутацией. Тед, покончив с проблемой юриста, сделал попытку обратить внимание на остальные аспекты своей жизни — заниматься делами, быть отцом, любовником, но у него как-то всё валилось из рук. Встретившись с Вивиан, он отказался обсуждать вопрос о положении с Билли, хотя она предложила ему облегчить душу. «Только не сегодня вечером, — сказал он. — И так слишком много передумал…» Они пошли в кино, на какую-то комедию, которую он воспринял с мрачной серьёзностью, словно картину Ингмара Бергмана. Потом в её квартирке, чтобы заняться с ней любовью, ему пришлось искусственно взвинчивать себя.

Следующей ночью у себя дома он проснулся, как от толчка, весь в поту. Вскочив, он пошёл в комнату Билли. Мальчик крепко спал; в первый раз в жизни Билли Тед разбудил его.

— Билли, Билли, — бормотал он, укачивая его. Ребёнок посмотрел на него сонными глазами. — Я люблю тебя, Билли.

— Я тоже люблю тебя, пала. Спокойной ночи. — Повернувшись, мальчик вернулся в сон, из которого на деле так и не вынырнул и о котором утром ничего не будет помнить.

— Спокойной ночи, Билли.

Чарли пригласил Теда на встречу с его новой «приятельницей», как он назвал её. В воскресенье днём он устраивал приём с коктейлями и хотел, чтобы Тед появился на нём. Он был не в том настроении, чтобы вкушать привычный набор Чарли — колбасу по-болонски с печеньями от «Ритца», но отвлечься ему было больше нечем. Билли днём пошёл в гости к своему приятелю, и Тед решил отправиться к Чарли, зная, что вокруг будет столько стоматологов — приятелей хозяина, что если у него в зубах за стрянет кусок колбасы, то он тут же получит кучу квалифицированных советов.

Чарли встретил его в классическом наряде холостяка — блейзере свободного покроя, с шарфиком на шее. Он провёл Теда мимо своих дантистов, которые пытались танцевать медленный фокстрот с молодыми женщинами, совершая ритуал обольщения, который был явно неуместен в воскресенье днём в жарком помещении. У стоики, за которой расположился Чарли с бокалом белого вина, ливерной колбасой и набором печенья от «Ритца», он представил его высокой темпераментной женщине:

— Это моя приятельница. Сандра Бентли — Тед Крамер.

— Чарли рассказывал мне о вас, Тед. Как здорово вы играете с детьми на площадке.

— Это уж точно. Король качелей.

Он попытался выдавить из себя улыбку — старина Чарли обязательно найдёт какую-нибудь потрясающую женщину, зная, что она произведёт на него впечатление. Извинившись, Чарли побежал открывать двери, в которые кто-то позвонил, и Сандра словно прочитала его мысли:

— Он не очень умён, наш Чарли. Но он предельно искренен.

— Да, он такой. Он хороший человек.

Женщина казалась очень юной; вокруг кишели зубные врачи, и он не испытывал никакого желания что-то узнавать об отношениях Чарли с Сандрой, например о выполнении Чарли её очень сложной и дорогостоящей работы, что говорило о его циничной подозрительности. Извинившись, он удалился в ванную комнату и там, не зная, чем заняться, вымыл лицо. Выйдя оттуда, он прислонился к стене, наблюдая за парами, которые танцевали в середине дня «Пчёлку рано поутру». Женщина с сексуальной внешностью, в простой рубашке и джинсах, лет под тридцать, что делало её едва ли не самой старой среди присутствующих, остановилась рядом с Тедом.

— К какой части этого семейства вы принадлежите?

— спросила она.

Ба-ба-ба. Типичные разговоры на таких сборищах. Стоит ему только вступить в беседу, и потянется нескончаемая череда пустых реплик.

— Я отец его дворецкого.

Ответ, конечно глупый, но женщина всё равно рассмеялась.

— Вы тоже стоматолог? — спросила она.

— Нет, я пациент.

Снова смех.

Сандра подцепила Чарли под руку и что-то доверительно нашёптывала ему в ухо. Может быть, она в самом деле увлечена им. Во всяком случае, к услугам Чарли были все Сандры этого города, он мог вставлять им зубы бесплатно или за деньги, он мог устраивать такие приёмы. Тед никогда не устраивал по воскресеньям коктейли, ибо они не доставляли ему никакого удовольствия, и не потому что они ему не нравились, но он должен был бы ориентироваться на интересы своего сына. Примерно через час, который он может посвятить самому себе, он должен позвонить ему. Тед начал мучиться раздвоением личности. Он страдал от необходимости пребывания тут и от того, что ему придётся скоро уходить.

— Я говорю, что вы за пациент — зубной или головной?

— Зубной или головной? Неплохо. В сущности, я продаю место под рекламу. Послушайте, в моём распоряжении всего только час. Сомневаюсь, чтобы мы до чего-нибудь договорились за час.

— Но что должно случиться? Вы что, наркоман? Или надо прогуливать собачку?

— Вы очень симпатичная особа, но я должен идти.

Попрощавшись с Сандрой и Чарли, он пошёл звонить Билли. Он сомневался, что его привязанность к сыну носит более сильный характер, чем у любого отца-одиночки, во всяком случае больше, чем у Тельмы. Но, конечно же, она была сильнее, чем у любого из его знакомых, потому что все разведённые отцы, которых ему доводилось встречать, оставляли детей матерям. Когда он привёл Билли домой, мальчик был просто в эмоциональном ступоре от усталости и внезапного похолодания на улице; за обедом он съел только пирожок.

— Больше ничего не хочу. Его делают из яиц. Я видел по телевизору. — Затем он стал плакать, потому что три дня тому назад потерял какую-то детальку от Бэтмэна и, наконец, перед сном раскашлялся от лекарства, обрызгав свою пижамку. Тед так и не мог решить вопрос, стоит ли включать в программу борьбы за своего сына составление списка всех «за» и «против», но поскольку его адвокат был убеждён, что такой подход поможет внести ясность в положение дел, он, взяв листик и ручку, решил посмотреть, куда его может завести такой список.

«Потеря свободы» была первой причиной, по которой он мог бы не оставлять у себя Билли. Вокруг него веселились тысячи разведённых мужчин — взять, например, Чарли, который лишь в конце недели страстно ждал часов встречи с ребёнком, — мужчин, которые могли приходить с работы в любое время и спать в любой постели, которая им приглянулась.

«Сон», к проблеме которого он отнёсся без большой серьёзности, был следующей строчкой. Без Билли он сможет проститься с полной, безраздельной занятостью, спать по воскресеньям до девяти часов, может быть, даже до половины десятого.

«Деньги». Вёз сомнения, придётся их давать Джоанне на содержание ребёнка. Но, скорее всего, он ещё оспорит, должен ли содержать её домработницу. Но он прикинул, что в любом случае ему придётся выкладывать меньше, чем сегодня, когда он единственный добытчик.

«Личная жизнь». Она у него никак не складывалась, и в глубине души он понимал, что не может винить в этом Билли. Тед понимал, что ему самому не просто устанавливать отношения с людьми. Но не меньше трудностей доставляет и необходимость постоянно присутствовать при Билли.