Хрустальное пламя - Джейн Кренц

Он немного помолчал, затем произнес:

— Нам повезло, что ты проснулась от запаха дыма. И ты так молниеносно среагировала и ударила второго дорожной сумкой. Возможно, ты спасла и себя, и меня.

Кэлен стало жарко и весело.

— Услышать похвалу из уст человека с такими дарованиями, как у тебя, Мастер, вполне достаточно, чтобы у такой простой девушки, как я, закружилась голова.

Он выглядел немного разочарованным. Скользнув взглядом по ее лицу, он посмотрел на критов и опять на нее, подыскивая слова:

— Я действительно так считаю. Я не мог бы пожелать лучшего компаньона в таких обстоятельствах.

— Даже несмотря на то, что я просто-напросто женщина?

Он усмехнулся:

— Ты как будто жалеешь, что родилась женщиной. Кэлен немного задумалась:

— Не совсем так. Я не могу представить себя иначе, чем какая я есть сейчас, но временами каждая женщина возмущается предубеждениями и не правильным пониманием ее мужчиной. Вы считаете нас слабыми существами, а потом, когда оказывается, что мы можем быть сильными, негодуете.

— Ни один мужчина не станет отрицать, что каждая женщина сильна по-своему.

— Сила, о которой ты говоришь, давно никого не удивляет и хорошо известна: вынашивание ребенка, хлопоты по хозяйству и согревание постели для своего мужа. Ты ведь это имел в виду? — спросила Кэлен с легкой усмешкой.

— Тебе, кажется, доставляет удовольствие подтрунивать надо мной, Кэлен? — вздохнув, спросил он.

— Иногда, — согласилась она.

Он откусил еще сыра, глаза его заблестели.

— Ты не находишь эту игру немного опасной?

— Ты же сам неоднократно говорил, что мне иногда изменяет чувство меры. Может быть, я слишком легкомысленна и потому не могу удержаться, чтобы не подразнить тебя, — беззаботно отвечала она.

— Или ты получаешь удовольствие от этого.

— М-м-м, может, и так, — нехотя кивнула она.

— Многие считают, что меня опасно провоцировать, — заметил Ридж, глаза его при этом сузились. — Согласна, что твои уловки с синтаром немного будоражат. — Кэлен наклонилась вперед, пытаясь увидеть рукоятку синтара у него под локтем. — Правда то, что все говорят? Ты действительно можешь заставить сталь плавиться? Я с трудом поверила своим глазам в ту ночь в комнате, когда решила, что ты собираешься убить меня.

Он нахмурился:

— Если бы у тебя была хоть капля здравого смысла, Кэлен, ты бы не стала вспоминать об этом случае.

— Но ведь клинок накалился, — не отставала Кэлен.

— Да, я могу это сделать, — пробормотал он, доедая последние крошки сыра. — Иногда я чувствую себя загадкой природы, но если меня сильно разозлить, сталь раскалится у меня в руках. Я вовсе не горжусь этим. По большому счету это может доставить и уйму неприятностей.

— Ты обладаешь редким талантом. По легендам, лишь немногие мужчины в каждом поколении умеют покорять огонь. И только сталь Равновесия обладает такой же способностью.

— Это бесполезный трюк! — взорвался Ридж, — ни на что не годный и никому не нужный. Сталь накаляется только когда я по-настоящему взбешен и не могу контролировать себя, а это для меня очень опасно. Этот талант может когда-нибудь меня прикончить.

— Убить?! — ахнула Кэлен.

— Мужчина в ярости плохой боец. Я до сих пор жив только потому, что научился контролировать себя, по крайней мере пока это удавалось.

Она с удивлением посмотрела на него:

— Понятно.

— Сомневаюсь. Давай поговорим о чем-нибудь другом, не возражаешь?

— О чем ты хочешь поговорить?

— О чем-нибудь более существенном. Например, почему эти двое с черным стеклом напали на нас?

— Не знаю. Это твоя миссия. Я просто сопровождаю тебя в этой поездке за тридцать процентов Песка, ты помнишь?

Молния сверкнула в его глазах.

— Судя по твоему языку, ты уже почти оправилась. Как же ты выдержала — молчать целых три дня?

— Ты ведь тоже молчал.

— Я все время думал.

— Как может думать только мужчина, — вставила она. — Сегодняшняя гонка была необходима. Но темп, который ты выбрал за последние три дня, предназначался только для того, чтобы выразить твое неудовольствие.

— Неудовольствие — слишком мягко сказано для тех чувств, которые я испытывал. — Да, знаю.

— Скажи, — хмуро начал Ридж, — если бы тебе удалось убить Квинтеля, что бы ты делала дальше? О каком будущем мечтала?

Кэлен устремила взгляд на далекие вершины гор впереди и наконец сказала:

— Я думала, что после этого стану свободной. Будущее всегда было достаточно туманным, но я верила, что произойдет что-то очень важное и удивительное после того, как я выполню свою задачу. Я ошибалась.

— Свободна от чего и для чего? — засмеялся он. — Даже если бы никто не узнал, что ты — убийца, тебя бы уже знали как жену торговца. Брак состоялся перед попыткой убийства. Ничто бы не изменило твоего положения после того, как ты подписала контракт и прошла церемонию обряда. Чудный финал для дочери Великого Дома! Ты бы оказалась на таком же уровне, как Эррис и другие.

Кэлен улыбнулась:

— Знаю. Я и не ждала ничего другого. Ридж удивился:

— С твоим происхождением? Гордостью и семейными традициями? Ты хотела быть женой торговца?

— Я хотела свободы. Мне кажется, что Эррис и ее подружки единственные по-настоящему свободные женщины, которых я когда-либо встречала. Они приходят и уходят когда им вздумается, никто им не приказывает, у них нет хозяина. У них нет нужды помнить каждый раз о чести своей семьи. Нет человека, которого бы они называли мужем. Они тратят свои деньги как им вздумается, ни с кем не советуясь. Не прислуживают мужчинам за столом. Могут пойти вечером в таверну и не беспокоиться о том, что, когда вернутся домой, кто-то будет на них орать, а может, даже и бить за это. Они вольны путешествовать по торговым путям и возвращаться с деньгами, которые принадлежат только им.

Ридж оборвал радужные описания Кэлен об Эррис и ее приятельницах коротким, довольно грубым замечанием:

— Ты ничего не знаешь о мире, видимо, потому, что тебя воспитывали в строгости. Признаю, что, возможно, многое будет выглядеть привлекательным по сравнению с жизнью на ферме в долине Слияния. Но жертвовать своим происхождением ради свободы быть арестованной в таверне — позор. В тебе есть что-то необузданное, Кэлен. И тебе необходим муж, чтобы сдерживать твои порывы.

— А в тебе есть что-то старомодное, ограниченное, пуританское, чопорное, что польстило бы чести Лорда любого Великого Дома, — сразу нашлась она. — Откуда у тебя-то такие консервативные понятия? — Возможно, оттуда, где я провел так много времени, где рос вне какого-либо Дома вообще, даже самого маленького.