Тверской Баскак. Том Третий - Дмитрий Анатолиевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сверкнувший в ее глазах вызов только усиливает мое возбуждение, и я вдруг решаюсь.
«Да какого черта! Она ведь моя жена, и рано или поздно это должно произойти! Пусть уж женщина проснется в ней в моих объятиях!»
Протягиваю ей свою ладонь и ласково улыбаюсь.
— Иди ко мне! — Мой голос звучит мягко и в тоже время властно, не позволяя девушке вновь удариться в панику.
Секундное замешательство, и она решается. Тонкая девичья ладошка ложится сверху на мою руку, а я, глядя в расширившиеся во все лицо глаза, притягиваю ее к себе.
* * *
Просыпаюсь от ощущения, что безнадежно проспал. Поворачиваю голову и вижу уткнувшуюся в мое плечо Евпраксию и ее золотистые волосы, разметавшиеся по моей груди. В сознании всплывает бурно проведенная ночь вместе с пониманием, что заснули мы только под утро.
«Солнце во всю палит в окно, — вспыхивает в голове беспокойная мысль, — а оно у меня на западной стороне и раньше полудня его здесь не бывает».
С того времени, как попал в это время, я не могу припомнить, чтобы просыпался так поздно. Наоборот, здесь же вся жизнь от рассвета до заката, хочешь не хочешь, а подъем вместе с солнышком.
Аккуратненько, чтобы не разбудить жену, вытаскиваю руку и встаю с постели. На цыпочках прохожу в ванную. Затворив дверь, встаю под душ и открываю краны. Теплая вода полилась на голову, прогоняя остатки сна и навевая ироничные мысли.
«Что-то ты разоспался, Иван Фрязин! — Насмешливо подначиваю самого себя. — Молодая жена — это, конечно, хорошо, но вот текучку-то за тебя никто не переделает!»
Накинув халат, прохожу через другую дверь прямо в кабинет. Здесь на столе уже лежат подготовленные для меня бумаги.
Плюхаюсь в кресло и беру верхнюю, но прочесть не успеваю. Услышав мои шаги, из приемной заглядывает Прошка.
— Проснулись, господин консул! — Широкая физиономия парня расплылась в счастливой улыбке. — Доброе утро!
— Какое уж тут к чертям утро, — недовольно бурчу в ответ, — уж полдень на дворе!
— Это да! — Ничуть не тушуясь, Прошка осклабился еще шире. — Я ведь к вам, как раз поэтому. Там у нас буза со вчерашнего дня!
Отложив папку, поднимаю взгляд на парня.
— Где?! Что за буза?!
— Дак на поле, за воротами сразу, господин консул! — Говоря, он вошел в кабинет, неся в руках поднос с завтраком.
Взяв паузу, он быстро переставил на стол кружку с горячим сбитнем, вареные яйца и тарелку со свежими булочками.
Я требовательно смотрю на него, и едва закончив, он тут же продолжает.
— Дак это, заволжские с гончарным концом еще вчера разодрались, но Калида их разнял. Вроде бы успокоились, а сегодня с утра опять завелись. К гончарным еще кузнечные подтянулись, так им тесно на площади стало, и они все двинулись за ворота, знать, чтоб простору для драки было.
Понимаю, что это не конец истории, нетерпеливо подстегиваю парня.
— Ну и…
— Дак я и говорю, — Прошка сунул пустой поднос под мышку, — собрались они на лугу за воротами и пошли стенка на стенку, а тут Калида со стрелками. Встал он между драчунами, мол расходитесь, таков приказ консула. Ну, те ни в какую, орут, мол сам иди, не мешай народу веселиться! Думаю, они по сей час там стоят, лаются!
«Этого только не хватало! — Мрачно чешу затылок. — Надо с этим что-то делать, пока до смертоубийства не дошло».
Задумавшись, подхожу к стоящему в углу сундуку и поднимаю крышку. Смотрю на лежащие сверху две пары боксерских перчаток, и в голове уже окончательно формируется озорная мысль.
«А не размяться ли тебе дружище! Ты же хотел молодость вспомнить, вот тебе и шанс, лучше не придумаешь!»
После последнего похода я понял, что мне требуется подтянуть физическую подготовку. Дыхалка уже не к черту, да и мышцам требуется тренировка. Решил подзаняться спортом, про юность, про секцию боксерскую вспомнил. В общем, нарисовал я эскиз и отнес своей портнихе Бериславе. Растолковал что и как делать, и вот буквально за неделю до свадьбы принесли мне мой заказ. Тогда дел было невпроворот, так что я даже опробовать их не успел. Сейчас вот только и вспомнил.
Вытаскиваю перчатки из сундука и, закинув на плечо, весело поворачиваюсь к Прошке.
— Ну что же, пойдем тряхнем стариной! Надеюсь, не зашибут меня богатыри русские!
Не совсем понимая, о чем я и чего затеял, тот смотрит на меня с вопрошающим любопытством, но объяснять ему я ничего не собираюсь. Скинув халат, натягиваю штаны, и ровно в тот момент, когда я прыгаю на одной ноге, пытаясь другой попасть в брючину, вдруг раздается отчаянный женский вопль.
Чуть не грохнувшись на пол, все же успеваю всунуть ногу и, уже натягивая штаны на ходу, бросаюсь в спальню. Из кабинета в спальню проход только через ванную комнату, и рванув дверь, я застываю на пороге, не зная что и сказать.
В углу под струями душа стоит Евпраксия, как есть одетая, и, подставив ладошки под падающие капли, смеется.
— Смотри! Дождик! — Ее огромные глаза сияют в этот момент такой детской озорной радостью, что мои губы тоже невольно расползаются в улыбке.
Шагнув вперед, протягиваю руку и закрываю кран.
— Напугала ты меня, дуреха! Чего кричала-то так?
— Да я зашла, подумала, что за диковинка! Вот эту штуку, — она тыкнула пальчиком в кран, — повернула, а тут на меня, как хлынет!
Она вновь засмеялась, заражая и меня своим смехом. Прижимаю мокрую девушку к себе и чувствую, как с промокшей одежды натекает на пол лужа.
Ее смеющееся лицо вскидывается мне навстречу.
— А ты испугался, да?! Волновался за меня?!
Не отвечая, чмокаю ее в подставленные губы.
— Да уж, так переживал, что чуть лоб себе не разбил!
Насмеявшись, я показываю ей как тут все работает и оставляю ее дальше уже разбираться самостоятельно.
* * *
Прикрывая город с западной стороны, река Тьмака течет там вдоль городской стены, а затем делает крутой поворот, образуя прямо за городскими воротами большой пойменный луг. По весне его заливает речной разлив, но сейчас к июлю высохший и скошенный он представляет собой идеальное место для драки.
Еще на подходе я уже увидел всю картину целиком. Толпа заволжских, с сотню не меньше, встала против такого же примерно количества тверских, а между ними, как волнолом, вклинился взвод алебардщиков во главе с Калидой.
Торопливо шагая, слышу грозный рев Калиды.
— Ежели счас же не разойдетесь, то велю парням гнать вас силой!
— А ты не пугай! Пуганые мы уже! — Несется ему в
