Ключ. Возвращение странницы (сборник) - Патриция Вентворт

– Моя подруга мисс Сильвер. Мисс Донкастер. Мисс Мэри Энн.

Мисс Сильвер присела рядом с креслом больной и заметила, что Борн – очень живописная деревня, а погода просто восхитительная. Одновременно она изучала сестер и интерьер – тесную комнату, стены, увешанные темными масляными картинами в тяжелых золоченых рамах давно минувших дней, обилие уродливой, бесполезной мебели, которая, вероятно, стоила уйму денег лет сто назад. Занавески малинового бархата не впускали в комнату солнечный свет. Под стульями, шкафами и столами виднелся старинный серо-коричневый ковер, всюду теснились безделушки – семейство игрушечных медведей из Берна, резные деревянные рамки с узором в виде эдельвейсов и потускневшие серебряные с выцветшими фотографиями, миниатюрное швейцарское шале, покрытое пылью, маленькие фарфоровые и филигранные шкатулки, стеклянное пресс-папье в виде шара, в котором крутились снежинки, индийский кинжал в потемневших ножнах. Семейная история свелась к сувенирам.

Безобразный чайный сервиз с обилием позолоты занимал каминную полку, над ним висело гигантское, доходившее до самого потолка, настенное украшение с врезанным зеркалом, в котором виднелось с десяток искаженных отражений комнаты.

Самый подходящий фон для мисс Донкастер. Мисс Сильвер не пробыла в их обществе и пяти минут, как поняла, отчего добрейшая мисс Софи не в состоянии подобрать более теплых слов, нежели «бедная Люси Эллен» и «бедная Мэри Энн». Сестры, несомненно, очень походили друг на друга, но, в то время как Люси Энн больше напоминала хорька, Мэри Энн расплылась и погрузнела. У обеих были редкие седые волосы и глубокие морщины.

Без всяких усилий со стороны мисс Сильвер разговор перешел на мистера Харша. Разумеется, ничего более драматического не происходило в Борне с тех пор, как Джедедия Пинкотт сбежал с невестой своего двоюродного брата Иезекииля за сутки до свадьбы, и оба погибли в железнодорожной катастрофе. В деревне решили, что парочка понесла заслуженную кару. Именно мисс Мэри Энн первой заговорила о мистере Харше, к великому облегчению мисс Софи, поскольку Люси Эллен устроила ей, мягко выражаясь, суровый перекрестный допрос касательно мисс Браун. Мисс Софи поспешила присоединиться к беседе.

– Давайте надеяться, что это дело распутают!

Мисс Донкастер высказала твердое мнение, что мистер Харш покончил с собой.

– Я так говорила с самого начала. И так решили присяжные на дознании. Никто даже не сомневался, какой будет вердикт. Поскольку я находилась в составе присяжных, то предположительно знаю…

Мисс Сильвер, слегка кашлянув, почтительно склонила голову в сторону мисс Мэри Энн:

– Какое горе для всех друзей мистера Харша. Правда ли, что он работал над каким-то ценным изобретением? Вдвое печально, что он не успел закончить.

– Он закончил!

– Правда? Как интересно.

Голос Мэри Энн не походил на голос сестры. Он звучал невнятно и приторно. Она горячо заговорила:

– Он завершил работу в тот самый день – провел последний эксперимент и добился успеха. Он позвонил сэру Джорджу Рэндалу в военное министерство в половине седьмого во вторник и попросил приехать на следующий день. Я слышала собственными ушами…

Мисс Сильвер слегка удивилась:

– Слышали?

Мисс Донкастер быстро ответила:

– В Борне общая телефонная линия. Слышно буквально каждое слово. Очень неудобно.

Мисс Мэри Энн продолжила, как будто не слыша слов сестры:

– Вы удивитесь, но порой узнаешь такое… люди бывают крайне неосмотрительны. Я случайно взяла трубку и услышала все, что сказал мистер Харш. Помнится, я повернулась к Фредерику Бушу, который вешал полки в углу – он помогает нам по мелочам, – и сказала: «Ну вот, мистер Харш закончил работу, разве это не замечательно? Сэр Джордж Рэндал из военного министерства приедет к нему завтра». Буш ответил: «Тогда, наверное, мистер Харш сегодня пойдет играть на органе. Когда я его видел в последний раз, он сказал, что непременно пойдет, как только закончит».

– Ну надо же! – воскликнула мисс Сильвер.

Мисс Донкастер решительно перебила:

– Вот и доказательство, что он намеревался лишить себя жизни. Самоубийство! Я с самого начала так говорила.

– Если только здесь не замешан мистер Мэдок, – заметила мисс Мэри Энн. – Знаете, Софи, говорят, что они с мистером Харшем поссорились из-за вашей мисс Браун.

Мисс Софи, в тени своей лучшей шляпки, вспыхнула:

– Мало ли что говорят. Незачем повторять, Мэри Энн.

И тут дверь отворилась и вошла миссис Моттрам в ярко-красных вельветовых брюках и ярко-синем джемпере. Ее светлые волосы были повязаны оранжево-зеленой лентой. Она выглядела необыкновенно мило, а, увидев мисс Сильвер, издала радостный взвизг и бросилась к ней со словами: «Ангел мой!»

– Она ангел, сущий ангел! – пояснила миссис Моттрам остальным. – Знаете, я однажды потеряла… наверное, лучше умолчать, что именно, но она принадлежала моей свекрови, а вы же знаете, что такое свекровь… она ни за что не поверила бы, что я не продала эту штуку, и у меня были бы огромные неприятности. А душка мисс Сильвер вернула пропажу и практически спасла жизнь!

Она закатила синие глаза и села рядом с мисс Сильвер, которая похлопала молодую женщину по руке и сказала добродушно, но решительно:

– Хватит, дорогая, больше не будем об этом говорить.

К счастью, все взгляды были устремлены на брюки миссис Моттрам. Мисс Донкастер напоминала хорька, который следит за неосторожным крольчонком. Она ядовито произнесла:

– Я вижу, вы сняли траур.

Синие глаза широко распахнулись.

– Я носила его только ради свекрови, и прошло уже столько времени…

– Когда я была молода, – заметила мисс Донкастер, – вдовы обязательно носили траур и креп в течение года, еще год одевались в черное, полгода носили серое, черное и белое и полгода – серое, белое, лиловое и темно-синее.

Ида Моттрам хихикнула.

– А еще, кажется, в те времена носили кринолины и другие странные штуки.

Последовало гробовое молчание. Наконец мисс Донкастер сквозь зубы произнесла, что кринолин носила ее бабушка.

Миссис Моттрам любовно взглянула на свои ярко-алые брюки.

– Ну, когда какая-нибудь мода умирает, тут уж ничего не поделаешь, – объявила она. – Оживлять ее ни к чему, иначе мы бы до сих пор ходили в платьях, крашенных вайдой.

Она с подчеркнутым добродушием обратилась к мисс Сильвер:

– Кажется, я прервала какой-то крайне важный разговор, когда вошла, – у вас был такой серьезный вид. Пожалуйста, продолжайте, иначе я подумаю, что вы говорили обо мне.

– По-вашему, это крайне важная тема? – поинтересовалась мисс Донкастер.

Миссис Моттрам вновь закатила глаза.

– Для меня – да.

Мисс Сильвер сдержанно произнесла:

– Мы говорили о бедном мистере Харше и о том, как прискорбно, что он умер именно тогда, когда его работа увенчалась успехом. Мисс Мэри Энн рассказывала такие интересные вещи. Оказывается, она случайно сняла телефонную трубку и услышала, как мистер Харш поделился новостью с кем-то из военного министерства…

– Он говорил с сэром Джорджем Рэндалом, – уточнила мисс Мэри Энн. – «Полный успех» – вот как выразился мистер Харш, имея в виду свой последний эксперимент.

– Да-да, вы уже рассказывали. – Ида Моттрам явно не слишком заинтересовалась. – Помните, мистер Ивертон принес вам яиц – просто чудо, как у него несутся куры, – и мы с ним зашли вместе. Вы тогда и рассказали.

Ее тон намекал, что она не намерена слушать еще раз.

– И, конечно, никто не думал, что бедняжка вот так нас покинет. Но что толку все время говорить о плохом? В тот вечер я сказала мистеру Ивертону: «Какая жуткая история», – и он со мной согласился. Но ведь мистера Харша разговорами не вернешь.

– Иными словами, вы предлагаете идти по жизни, не обращая внимания на неприятные вещи, – заметила мисс Донкастер. – Лично я воспитана в том духе, что беды нужно принимать смело и не прятать голову в песок. Вы, кажется, часто видитесь с мистером Ивертоном.

– Он страшно добрый, – ответила Ида Моттрам. – Он построил мне курятник из каких-то старых ящиков и прочего барахла, кроме того, отлично разбирается в технике, так как сразу понял, что моему радио нужна новая лампа, и купил ее, когда ездил в понедельник в Марбери, а вечером пришел и все починил. Он самый добрый человек на свете. Забавно, что Банти его невзлюбила. Страшно неловко…

– Многие дети не желают отчима, – заметила мисс Донкастер с огромной долей яда в голосе.

Ида Моттрам разразилась детским смехом.

– Значит, вот о чем болтают в деревне? Ну надо же. Разумеется, когда в округе есть только один стоящий мужчина, соседи уж постараются извлечь максимум. Не сплетничать же о священнике, в самом деле. Пожалуй, я подумаю, не пустить ли насчет святого отца небольшой слушок, просто чтобы вы ненадолго позабыли о мистере Ивертоне. Например, в церкви в воскресенье мне попадет в глаз соринка, и я попрошу святого отца ее вынуть – старый безотказный трюк. Что скажете?