Нужен наследник от девственницы (СИ) - Лайонс Лора

— Вчера он показал мне документ с печатью нотариуса, — взволнованно сообщает мама. — Он завещал все, что имеет, своему внуку или внучке от младшего сына. С условием, что его родители или законные представители будут действовать в интересах ребенка до его совершеннолетия. И после отставки Алексей Евгеньевич собирается значительно расширить перечень имущества, которое будет завещано.

— Значит, документ уже существует, — задумчиво произносит Эд, глядя на меня.

И я вдруг понимаю, что официально, после «смерти» младшего Ястребова, на целых восемнадцать лет или чуть больше я уже стала единственной фигурой, которой завещано право распоряжаться гигантскими тайными активами свекра.

Эдуард протягивает матери успокаивающее питье, такое же, судя по запаху и виду, как давал мне. Да, с этими братьями валерьянку надо заваривать бочками — будет в самый раз.

— Чтобы окончательно закрыть вопрос с долгом, нужно организовать «похороны» должника, — продолжает Эд. — Убедительнее всего, конечно, будет отвезти тело для захоронения на Родину. И сопроводить его должен самый близкий человек. Но так как беременную жену очень не желательно в такое втягивать, я и подумал, раз ты прилетела...

— Какое еще тело?! — переходит на шепот мама; несмотря на дозу успокаивающего, наверное, у нее от нервов все же голос сел. — Что ты опять придумал?!

— Любое тело сложно транспортировать. А вот урну с прахом...

Интересно, что Ярик все это время задумчиво помалкивает, — наверное, привыкает к мысли, что его как бы нет.

— И папа не должен знать, что Ярослав жив?! Ты так хочешь его наказать из-за ваших разборок? Он настолько сильно тебя оскорбил?

— Да, — жестко отвечает он. — И это еще не все. Надеюсь, ты нас не выдашь. Насчет урны — сожжем пару дохлых кошек или собак. Отдельно спалим волосы Ярика — как раз сегодня его подстригли — и насыплем поверх основного объема золы — уверен, что глубоко ни папа, ни криминалист или кто другой для генетической экспертизы не полезут. Места на семейном кладбище выкуплены заранее. Надо будет памятник поставить — ну, и, наверное, все. Если сложно, можно захоронить здесь.

Мама часто моргает, потом растерянно говорит:

— Я ему скажу — если он не перестанет третировать наших мальчиков, откажусь ему подчиняться. Будет сам справляться со своей болезненной тягой к порядку и воспитывать прислугу, чтобы все лежало сложено определенным образом, стояло и висело строго на своих местах!

— Ты такая наивная, мама? Семья для него мало что значит. Он просто найдет тебе замену, — с горечью говорит Эд.

— Нет. Он знает, что если меня сильно обидит... На этом строится наш брак - меч всегда занесен, но никогда не упадет. Мне есть что рассказать брату. Если обнародовать некоторые известные мне подробности деятельности Алексея Евгеньевича, то речь пойдет не о пенсии, а о служебном расследовании.

— Зачем тебе воевать с ним? Просто останься здесь, мама, прямо сейчас. Ты доверилась своему сердцу и прилетела. Так останься. Ведь тебе здесь хорошо? Будешь купаться в море каждый день. Присматривать за нами и ждать внуков. Знаешь, в каком замечательном месте мы живем? Тебе точно понравится. Сможешь переделать что-нибудь по твоему вкусу — например, розы посадить.

Эдуард внимательно смотрит на нее через стол и снова просит:

— Останься, мама... Или все же папа тебя сюда и послал?

Она отшатывается и плачет, закрывая лицо руками. Ярик нежно обнимает ее. Я тоже глажу ее по плечу. Сейчас, как никогда понимаю, насколько мне повезло с моими родителями.

— Я не смогу привезти тебя в наш дом в этой стране, если ты не сделаешь выбор, — мрачнеет Эд. — Не хочется еще раз получить ампулу из-за угла. Ты и так уже знаешь слишком много. Папа из тебя все вытянет.

​

Мама так и не решилась остаться. Наверное, с возрастом человеку тяжело кардинально менять жизнь. Можно надеяться, что Ястребова-мама переживет своего старого мужа. А когда она, наконец, станет свободной... Тогда посмотрим. Она мне очень понравилась.

Пепел "Ярика", то есть двух ничем не примечательных, мирно умерших от старости приютских собак, в этот же день торжественно захоронили в красивой урне под тяжелой мраморной плитой. Мне пришлось надеть траур. СМИ присутствовали. Яр ждал в машине.

Транскрипция имени и фамилии младшего Ястребова английскими буквами выглядит так странно, что у меня, например, нисколько не ассоциируется с самим Ярославом. Но почему-то и его мама, и я на кладбище не смогли сдержать слез.

​

Перед отъездом в аэропорт мы с Маргаритой Михайловной шепчемся по-женски. Она рассказывает, как вынашивала своих мальчиков, как справлялась с токсикозом. А потом говорит:

— Ярослав в душе все еще ребенок. Не наигрался. Избаловали мы его. Он в детстве много болел — как оказалось, внутричерепное давление мучило, и снять боль было непросто. Поэтому все как бы привыкли, что младшему надо отдыхать. А со старшего всегда был спрос вдвойне.

Даже не знаю, каким образом Славе удалось так стремительно тебя обаять. Но сейчас я поговорила с Эдиком и, хотя он мало на какие мои вопросы ответил, я все же поняла, что именно ему ты очень, очень нравишься, и что он придумал что-то экстравагантное в отношении брата. Когда мужчина влюблен, он сделает все, чтобы не потерять свою возлюбленную. Старший сын у нас комбинатор или даже авантюрист. Я бы даже сказала — весь в папу, они конкурируют друг с другом. Но знай, девочка моя — на подлость Эд не способен.

— А что у них с Алексеем Евгеньевичем произошло? — спрашиваю. — Из-за чего они в ссоре?

— Я этого в точности не знаю. Эд считает, что папа содействовал его разводу, даже обоим разводам... Есть области жизни, в которые я давно приняла для себя решение не вмешиваться. Надо оставить мужчинам возможность иметь их собственные маленькие тайны. Но что бы вы там с Эдом не решили, я изо всех сил постараюсь защитить вас.

— Так ты действительно беременна от моего сына? — вдруг говорит она с мягкой улыбкой.

Чувствую, что краснею.

— Конечно.

— Я даже не буду тебя спрашивать, кто из них отец, раз вас все устраивает. Они оба мои дорогие дети.

Все, она уезжает с Максом, чтобы лететь домой. Машу рукой на прощанье. Мы с Эдом и охраной возвращаемся в его резиденцию. Ястребов поворачивается ко мне с переднего сиденья и говорит:

— Из самолета с твоего телефона Яр звонил маме. И потом еще несколько раз. В том числе вчера днем, — «одноразовый» телефон с его отпечатками пальцев парни нашли в мусорке. Поэтому я не особо переживал за маму.

Понятно. Я жду от него чего-то приятного, чувственного, теплого. А он словно оправдывается. Киваю, вспоминая слова Маргариты Михайловны «на подлость не способен». В отношении нее — точно. А вот к другим мужчинам семьи... Не уверена. Почему-то мне тоже начинает думаться о завещании и о том, как я в него попала.

Родители-Ястребовы посчитали, что старший сын уже встал на ноги, то есть получил финансовую независимость и ни в чем не нуждается, и не упоминают его в завещании, фактически лишают наследства ни за что ни про что. А младшего сыночка считают необходимым поддерживать, хоть он и балбес, вечный студент. Но Эд, конечно же, ревнует к младшему брату-любимчику, как и любой человек на его месте.

Теперь, когда Ярик официально умер и даже похоронен в далекой стране, для завещания в России будет проверяться генетическое родство не Яра и моего ребенка, а деда и его внука или внучки. И процент соответствия будет не 75, что все же могло вызвать определенные вопросы, а максимально возможный.

То есть «смерть» Ярика оказывается очень удобна именно Эду. Сказать, что он сам все и подстроил с игрой и долгом брата — нет, не верю, не может он быть настолько страшным человеком. Но элегантно использовал брата, да и мамин приезд — да, наверняка. Ведь такие мужчины, как Эдик, не ищут легких путей. Теперь ему остается только взять меня в жены, чтобы замкнуть вокруг себя круг наследников.