Судный день - Александр Александрович Тамоников

мыслями, они подготавливают себя к предстоящей молитве, но кто мешает им оглянуться и увидеть, как черный силуэт крадется к дому тяжелобольного соседа? А тут – никакого риска быть замеченным. Только бы Махфуз Авад вышел из дома. Только бы вышел!

За спиной Шилкина послышался шорох. Он резко повернулся.

– Черт! – Рука, занесенная для смертельного удара, опустилась. Перед Шилкиным возник Казанец.

– Он не выходит, – одними губами произнес Казанец.

– Вижу, – так же беззвучно ответил Шилкин.

– Что делать будем? Десять минут прошло.

– Ждем еще пять и заходим, – подумав, отдал приказ Шилкин.

– Личный контакт запрещен, – напомнил Казанец.

– Нам много чего запрещено из того, что мы сейчас делаем, – невесело пошутил Шилкин.

– Действуем по обстоятельствам?

– Именно так.

Шилкин мысленно отсчитал положенное время, подал сигнал Казанцу и оторвался от стены. Короткими перебежками он добрался до дома, нырнул в открытый дверной проем и замер. В доме не было слышно ни звука. Он огляделся. Дом состоял из просторного холла, маленькой кухоньки, пристроенной с северной стороны, и всего двух комнат. Одна комната оказалась пуста: ни мебели, ни домашнего скарба. В углу, на полосатых матрасах, брошенных на дощатый пол, лежал человек. Голова покоилась на дорожной сумке. Шилкин сразу узнал в нем Авада.

За спиной замаячил Казанец. Знаком он показал, что в соседней комнате только больной. Кивком головы Шилкин указал на сумку. Достать ее из-под головы, не потревожив спящего, – та еще задачка. Пока раздумывали, что предпринять, из комнаты, где лежал больной, раздался голос – больной звал Авада. Ливийский диалект преобразил имя, теперь оно звучало как Махфузон, с резким шипением на звуке «х».

При первых же звуках голоса Шилкин и Казанец скрылись в боковом помещении кухоньки. И напрасно. Сколько ни выклилал его больной, Авад не шевелился. Тогда оперативники снова вошли в комнату, Шилкин наклонился над спящим и осторожно потянул сумку. Авад повернулся на бок, но глаза не открыл.

Завладев сумкой, Шилкин повернулся к выходу. И тут Махфуз проснулся. Увидев фигуру незнакомца, он подскочил с места, больно ударился головой и открыл рот, собираясь позвать на помощь. Казанец одним прыжком пересек комнату, зажал Аваду рот и с силой ударил его затылком о стену. Авад закатил глаза и вырубился. Уже не думая о последствиях, Казанец взвалил Авада на плечо и выбежал из дома.

Они пересекли двор и оказались в заброшенном доме. Казанец сбросил Авада на пол, вытащил из брюк ремень и крепко связал ему руки. Шилкин покачал головой, но ремень тоже снял и обмотал им ноги пленника. Платок, которым была повязана голова Авада, использовали вместо кляпа. Покончив с этим, уселись на пол по обе стороны от пленника.

– Что будем делать? – спросил Казанец по-английски.

– Хороший вопрос, – следуя примеру прапорщика, тоже по-английски ответил Шилкин и добавил: – Никаких личных контактов, да?

– Сам видел, по-другому нельзя было.

– Сумку проверим?

– Давай.

Шилкин стянул с плеча дорожную сумку Авада, вытряхнул из нее содержимое и начал ощупывать дно и бока. Холщовый мешок был настолько тонок, что спрятать в нем что-либо было невозможно. В личных вещах тоже ничего интересного не оказалось: смена белья, запасной платок-куфия, расческа с редкими зубьями и небольшой кисет, в который Авад сложил деньги.

– Ничего, – резюмировал Казанец.

– Вижу, – произнес Шилкин.

– Что-то это нам дало?

– Не думаю.

– Как поступим дальше?

– Переходим к плану «Б», – Шилкин встал.

– А у нас есть план «Б»? – удивился Казанец.

– У нас всегда есть план «Б», – Шилкин отвел Казанца ближе к выходу и отдал приказ: – Иди к дому Авада. Найди место, с которого хорошо просматривается дорога. Как только местные начнут возвращаться с молитвы, подашь сигнал. И проследи, чтобы никакой особо рьяный сосед не надумал проведать больного.

– А что с Авадом? – спросил Казанец.

– Это моя забота, – уклонился от прямого ответа Шилкин. – Твое дело – охранять подступы к дому.

Казанец вышел. Пользуясь темнотой, перебрался во двор дядюшки Авада. У забора под невысоким навесом валялась куча старых покрышек. Казанец взобрался на них и взглянул на дорогу: отсюда она просматривалась до самого холма. Крыша навеса скрывала его от глаз соседей, не мешая обзору. Казанец удовлетворенно кивнул.

Из постройки, куда он отнес Махфуза Авада, не доносилось ни звука. Казанец терялся в догадках, что предпримет полковник Шилкин для того, чтобы получить от Авада нужную информацию. Привести араба в чувство – дело двух минут, но что дальше? Раскрывать себя им запрещено, да и возможно ли за такой короткий срок расколоть человека, тем более если он является завербованным агентом? Казанец сомневался, но надеялся, что Шилкин владеет какими-то особыми приемами, раз заявил, что справится.

На противоположной стороне дороги скрипнула дверь. Казанец напрягся. Во двор, расположенный наискосок от дома дяди Авада, вышла старуха. Прошла через двор, скрылась в надворной постройке. Спустя минуту показалась с большим тазом в руках. Судя по тому, как она сгибалась, вес для нее был слишком большим.

Во двор тут же выбежала молодая женщина, подскочила к старухе и что-то быстро заговорила на арабском. Старуха ответила, тон показался Казанцеву недовольным. Молодая вырвала таз из рук старухи, выплеснув при этом добрую часть содержимого. Старуха отшатнулась, пытаясь увернуться от жижи, и принялась что-то тараторить, по всей видимости, ругая молодую. Та оттащила таз в дальнюю часть двора, выплеснула содержимое на землю и вернулась. Ворчание старухи стихло, она забрала таз у нее из рук и снова скрылась в надворной постройке.

Перепалка на соседском дворе отвлекла внимание Казанца, и он чуть не пропустил важный момент. Краем глаза он уловил движение: по двору кто-то передвигался. Казанец сменил положение, чтобы улучшить обзор.

Это был Шилкин, на его плечах лежало тело Авада. Сгибаясь под тяжестью ноши, полковник двигался ко входу в дом. Несмотря на дополнительный вес на плечах, двигался он быстро. У дверей на короткое время остановился, поправил сползающее тело и скрылся в доме. Там пробыл недолго – пару минут. Затем появился снова, на этот раз уже без ноши. Огляделся, отыскивая Казанца.

«Похоже, нам пора уходить», – догадался Казанец, но прежде, чем оставить пост, посмотрел на дорогу. Она по-прежнему была пустынна. Спустившись с возвышения из старых покрышек, Казанец подал знак Шилкину. Тот в ответ махнул рукой в сторону соседнего участка. Казанец неслышно пересек двор и следом за Шилкиным перешел на заброшенный участок.

– Как я и предполагал, Махфуз Авад не тот человек, которого мы ищем, – шепотом сообщил Шилкин. – Только время напрасно потеряли.

– Ты говорил с ним? – спросил Казанец.

– Разумеется, – Шилкин, казалось, удивился вопросу. – Не понимаю, зачем агенты Службы