Тайна Крикли-холла - Джеймс Герберт

Эва шагнула внутрь комнаты, и девочки, державшиеся за ее руки, вошли вместе с ней, боясь остаться снаружи. Эва видела, как Гэйб в полумраке осматривает лежавшие тут вещи. Воздух в комнате был душным, полным пыли.

Потом Эва услышала, как Гэйб присвистнул сквозь зубы.

— Посмотри-ка на это, — сказал он.

Эва подошла к нему и увидела, что он нашел.

— Игрушки, — произнесла она едва слышно.

— Старые игрушки, — уточнил Гэйб. — Ты только глянь! Некоторые так и лежат в коробках. Но все равно видно, что тут, даже сквозь пыль.

Он был прав: пусть с трудом, но картинки на коробках можно было различить, хотя и неотчетливо, сквозь толстый слой пыли. Игрушечный поезд. Фермерский двор с раскрашенными деревянными животными. Резиновые змейки… Эва подняла одну из коробок и ладонью смахнула с нее пыль. В плоской коробке явно лежала картонная головоломка, состоящая из кусочков, которые нужно собрать в соответствии с картинкой на крышке, а на крышке изображался парк, полный играющих детей — одни качались на качелях, другие скатывались с горки… а вот на карусели мальчик с желтыми волосами, совсем как у Кэма…

Гэйб прервал грустные мысли Эвы.

— А как тебе это?

Луч его фонаря освещал архаическую школьную доску с закругленными углами, со следами написанных мелом слов, до сих пор различимых под пылью. Доска стояла в углу, а подставка для нее — рядом. Почти вплотную к доске были придвинуты сложенные один на другой прямоугольные школьные столы; их металлические ноги свисали из-под гладких столешниц.

Гэйб подошел к большой картонной коробке без крышки и сунул в нее руку. Он извлек наружу странную резиновую конструкцию с большими застекленными дырами для глаз и коротким круглым носом.

— Будь я проклят… — пробормотал он.

— Противогаз, — сказала Эва.

— Ну да, времен Второй мировой войны. Но он маленький, детский. Их там много.

— Думаешь, все это лежит тут с тех самых пор?

— Похоже на то. Посмотри на эти игрушки. Они не похожи на тот примитив, что делают нынче. — Гэйб наклонился к какой-то вещице, лежавшей у его ног, и, подняв ее, сдул пыль, приглушавшую краски. — Белая жесть. Гляди-ка, даже ключ зажигания на месте.

Сунув фонарь себе под мышку, Гэйб попытался двумя пальцами завести старый автомобиль, но ключ застрял после первого поворота.

— Наверное, внутрь тоже пыль набилась. Или заржавел, — заметил он, удивленно рассматривая машину.

Эва взяла мягкую тряпичную куклу, лежавшую на одной из коробок.

— Таких теперь вообще не найти, — сказала она, вертя гибкую куклу в руках и на мгновение забыв, зачем они все поднялись на чердак. — Ну и чудо-юдо! Вряд ли нынешних детишек заставишь играть с чем-нибудь в этом роде. А у меня как раз такая и была в детстве.

— Знаешь, что тут странно? — Гэйб, отставив в сторону жестяной автомобиль, присел на корточки рядом с одной из картонных коробок, стирая покрывавшую ее пыль ладонью. — Посмотри, вот эту коробку вообще не открывали, насколько я могу понять, и многие другие тоже. Этими игрушками никто никогда не играл.

— Но почему? Какая-то бессмыслица.

— Может быть, их припрятали до Рождества? А наводнение убило несчастных деток до того, как они увидели подарки.

— Думаешь?

— Я только предполагаю. Но коробки были именно спрятаны за всяким барахлом. Я передвинул доску и подставку, чтобы до них добраться. А может быть, их просто забыли после трагедии и накидали в комнату всякого хлама, так что эти коробки скрылись из виду.

— Папочка, а что это?

Гэйб и Эва разом обернулись и обнаружили среди теней Келли. Она сидела на корточках, а ее маленькая пухлая ручка лежала на каком-то круглом предмете, валявшемся на полу.

— Не трогай, Келли, оно грязное, — поспешила предостеречь малышку Эва. — Пусть сначала папа посмотрит, что это.

Гэйб перебрался через коробки и заброшенные игрушки и подошел к дочери.

— Я думаю, это волчок, папочка, — сказала Лорен, заинтересовавшаяся находкой младшей сестренки. — Ну, который кружится на полу. У меня такой был, давным-давно.

— Дай-ка посмотреть.

Гэйб встал коленями на дощатый пол и свободной рукой взял игрушку, вытер вещицу рукавом свитера, и яркие краски ожили и заиграли в луче фонаря.

Келли пискнула от восторга.

— Не слишком-то надейся, Келли, — предостерег ее Гэйб, — твоя находка может и не работать, ведь прошло много времени.

Он поставил игрушку на пол и толкнул его спиральную рукоятку. Волчок ржаво скрипнул, сделал полтора оборота вокруг своей оси и замер, печально звякнув.

— Да, похоже, весь проржавел.

— Папочка, а ты можешь его починить? — с надеждой спросила Келли.

— Ну, я могу попробовать.

— А можно мне взять его вниз? Можно с ним играть?

— Солнышко, тут масса других игрушек!

— Нет, я хочу эту. Пожалуйста, папочка!

Гэйб поднялся на ноги.

— Ладно, только я пока сам его возьму, устрою хорошую чистку, годится?

— Конечно, пожалуйста!

Эва, стоявшая чуть в стороне от них, в полутьме, внезапно почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Она подумала о тех звуках, которые они слышали сквозь потолок, когда были внизу. Какая-то суета. Быстрый топот шагов. Из этой вот комнаты на чердаке, которая когда-то была большой детской спальней.

Звук, который напоминал топот босых ног по толстым доскам. Как будто бегали дети — босиком.

Бегущие, разбегающиеся дети…

18

Третья ночь

И еще одну ночь они провели все вместе — девочки уютно устроились между Гэйбом и Эвой. Единственным отличием от прошлой ночи было то, что Честер отказался покинуть кухню, куда Гэйбу пришлось привести пса из-за начавшегося дождя. Пес упирался изо всех сил, когда Гэйб тащил его за ошейник, повизгивал в ответ на увещевания хозяина, ложился на пол. И, несмотря на все усилия Гэйба, дворняга упорно стремилась к своему одеялу, лежавшему возле выходившей в сад двери; глаза Честера исполнились страха, понятного лишь ему одному.

В конце концов Гэйб только и мог, что покачать головой. Да, наверняка Эва права: в этом доме действительно таилось что-то странное, даже сверхъестественное; но почему же в прошлую ночь собака изо всех сил стремилась наверх, в хозяйскую спальню, а сегодня ничто не может сдвинуть Честера с одеяла у двери? Инженер был уверен: стоит ему чуть приоткрыть дверь в сад, и пес тут же пулей рванет наружу, и уж на этот раз, в темноте, найти его не удастся.

Рассерженный, Гэйб оставил Честера в кухне, надеясь, что тот не начнет выть среди ночи.