Жесть - Александр Щёголев

Тишина.

Слышен только мотор его собственной машины.

Пнув ногой деревянный чурбак, стоящий возле дымящегося кострища, Павел убрал оружие. Присел на корточки, поворошил уголья палочкой. Не найдя ничего интересного, еще раз огляделся… И услышал за углом дома отчетливый скрип.

В один рывок он оказался там — замер у стены. Пистолет снова был в его руке. Он осторожно дослал патрон, стараясь не прошуметь, лег на землю и выглянул, ожидая всего.

Никто в засаде не ждал. Болталась на петлях дверь дровяного сарая — она и скрипела. Павел встал, вышел из-за угла; несколько секунд стоял неподвижно… поднял с земли сплющенное дырявое ведро и кинул его в дверь сарая. Сам бросился следом…

Внутри тоже никого не оказалось.

Ударом ноги он развалил поленицу, словно это и был враг, за которым он охотился. Затем вышел. Вокруг — та же безмятежность и пустота.

Где-то неподалеку, но непонятно где, раздался отчетливый деревянный хруст и вдруг — грохот падающего железа. Павел замер, прислушиваясь… Больше ничего. Секунды тянулись, как смола.

Хрустальную тишину разбил голос Марины:

— Эй!

Павел не сразу кинулся на дорожку, ведущую к джипу. Несколько мгновений он потратил на довольно странное дело: прижав пистолет подбородком к груди (чтобы освободить руки), выхватил мобильный телефон, отщелкнул крышку и вытащил аккумулятор. Собственно, мобильник он отключил, когда въезжали в садоводства, — чтобы никто не мог засечь их местоположение, — и сделал это незаметно для Марины. Зачем ему понадобилось еще и от аккумулятора избавляться? Ответ знал только он сам…

Выбежав на улочку, Павел увидел Марину, жестом подзывавшую его к себе. Крутанувшись разок на месте, он продолжил бег, убирая на ходу пистолет.

Марина, чуть не подпрыгивая, показывала в конец дороги:

— Там мужик какой-то! Через кусты ломанулся, через канаву… машину увидел — и на другую сторону!

Павел запрыгнул в джип.

— За ним, быстро!

Марина тронулась с места. Проехали метров сто.

— Вот примерно отсюда он вылез. Где это дерево. Или чуть дальше…

Еще проехали. Оба ожесточенно крутили головами. Никого и ничего.

— Извини, я быстрее не могу, — виновато сказал Марина. — Дорога плохая, машина непривычная…

Павел поймал ее руку, чуть сжал, улыбнувшись:

— Все нормально, не напрягайся. Быстрее пока не надо.

Докатились до ближайшего перекрестка и остановились. В конце длинной дороги, метрах в двухстах, шел человек.

— Он! — выдохнул Павел. — Давай направо!

Путаясь в рычагах и педалях, Марина сдала назад, только потом начала поворачивать, откровенно боясь съехать в канаву. Человек в конце дороги оглянулся и, перейдя на бег, свернул куда-то вбок.

— Погнали! — закричал Павел. — Похоже — он!

Очередной бросок по дороге. Марина вела быстро, как могла, но получалось, честно говоря, не очень хорошо.

— Черт, куда он подевался… — шипел Павел, буквально извиваясь на сиденье.

На одной из улочек мелькнула бегущая фигура.

— Стоп! Вон он!

Марина уже проскочила перекресток. Она резко тормознула: джип повело, Павел схватился за руль, помогая выправить положение.

— Давай-ка, меняемся. Перелезай.

Он сильно дернул ее, чуть не втащив на сиденье пассажира. Сам живо выскочил, обежал машину и занял место водителя. Разворот он выполнил в два движения: задним ходом поставил джип на поперечную улочку и погнал вперед.

— Вон деревцо качается, — показала Марина. — Он справа.

— Вижу…

Почти не снижая скорости, Павел свернул на ту дорогу, куда указало деревце. Затормозил на ближайшем перекрестке.

Во всех четырех направлениях — никого.

— Ну, где ты, сука… — сказал майор сквозь зубы.

— Мы только по улицам можем, а он — по участкам.

— Думаешь, я не понимаю. Ты по сторонам хорошо смотришь?

— Стараюсь.

Он рванул задом назад — до предыдущего перекрестка. Угадал! В конце улицы исчезла за поворотом знакомая фигура.

Опять в погоню… Перекрестки, повороты, перекрестки, броски назад — и снова перекрестки, и снова повороты. Бессмысленные, отчаянные метания. И никого вокруг — ни единого живого существа, у которого можно что-нибудь спросить. У беглеца и в самом деле было серьезнейшее преимущество: он имел возможность топтать чужие участки, а джип — нет. Он имел возможность спрятаться… что, очевидно, и сделал.

Павел в конце концов сдался. Остановился на слиянии двух больших дорог и в сердцах заколотил руками по рулю.

— Прошляпил! Прошляпил!

— …А ты уверен, что это был он? — спросила Марина, пытаясь успокоить своего спутника.

— Уверен — не уверен! Теперь все равно…

В голосе его звучала мальчишечья обида.

Перекресток одним углом выходил на большой илистый пруд — пожарный водоем, надо полагать. Мотор был заглушен. Павел, кряхтя, вылез, сделал несколько шагов в направлении пруда и остановился. Неожиданно вытащил пачку «Мальборо» и закурил… вот это да! Марина-то думала — некурящий мент попался. Думала: бывает же такое диво — некурящий мент… Он смял пачку и швырнул её в воду.

— Черт! — произнес он почти спокойно. — Вертушка эта идиотская… Без поддержки с воздуха — какой розыск? Обещали же мне — любая, мол, техника, только попроси. Я попросил КА-226 в полное мое пользование… Мы бы сейчас его взяли…

Марина подошла с уже дымящейся сигаретой и взяла Павла под руку, прижавшись к нему — словно имела на это право. Он посмотрел сверху вниз, высвободил руку и обнял ее за плечи. Так и впрямь было удобнее. С минуту молчали, дружно пуская дым.

— МЧС как раз недавно закупило КА-226, — продолжил Павел как ни в чем не бывало. — Вертушка — супер. Одна на весь город. Обещали — ее… а прислали гаишную развалину, к тому же, со своими полетными заданиями, в которые я не вписываюсь. Обманули… сволочи…

— Какая тишина, — сказала Марина.

— Ага, — согласился он.

— Может, чего услышим.

Словно ей в ответ закричала какая-то птица.

— Ага… — сказал Павел.

— Да и просто… приятно…

— Очень…

Он наклонился и поцеловал ее. Она не возражала, наоборот, она ответила ему, показав, как целуются отвязные и абсолютно современные журналистки. Странно все это было и удивительно… Стояли бы так вечность. На берегу сказочного пруда. В чужой, но вовсе не враждебной стране… Она сдерживалась, не позволяя себе заглянуть дальше поцелуев, — они оба сдерживались, — потому что… потому что — ну не здесь же?!

— Паша, надо звонить, — сказала Марина, отстраняясь.

— Зачем? — хрипло спросил он.

— Чего мы одни добьемся? Набирай своего Гусева или еще кого, тебе виднее. Требуй вертолет, людей, собак… ну, не знаю… спецназ. Или ты что, хочешь в одиночку свой главный приз выиграть?

Он засмеялся:

— Яйцо учит петуха, как куриц топтать… Да ладно, ты права, конечно. Я просто… это… надеялся, что пока след горячий… — он достал мобильник.

Некоторое время Павел тыкал пальцем в кнопку — и очень натурально огорчился:

— Кажись, аккумулятор сел. А может, треснуло что внутри… я там на участке на дровах поскользнулся, упал, как дурак.

— Дай посмотрю, — сказала Марина.

Телефон был явно и безусловно мертв. Павел беззаботно махнул рукой:

— Ну и фиг с ним. Все равно его прослушивают.

То ли пошутил, то ли нет, Марина не поняла.

— Возьми мой, — она с готовностью протянула свою трубку.

Павел покрутил изящный аппаратик в руках, разглядывая.

— Спасибо… Я сразу генералу, напрямую, — зачем-то сообщил он.

Однако не торопился звонить — ждал чего-то, мялся.

Марина быстро врубилась:

— О’кей, подожду в машине.

Она оставила майора одного. «Генералу напрямую», думала она не без насмешки. Тоже мне, тайны мадридского двора. Боится, небось, что кто-то услышит, как он унижается перед начальством, ковриком расстилается…

«Не “кто-то услышит”, а я, — возразила она себе. — Паша не хочет, чтобы именно я услышала…» Огромная разница! Мужчина опасается потерять уважение женщины, которая ему не безразлична. Известно, в каком стиле генералы общаются со своими майорами… особенно, когда майоров есть за что дрючить и трахать… Волна нежности захлестнула Марину.

Похороненное и забытое чувство…

Она села в джип, взяла с заднего сиденья сумочку, принялась искать зеркальце… и вдруг сообразила, что в автомобиле полно зеркал. Она рассмеялась. Подправлять свой внешний вид расхотелось. Сумочка лежала у нее на коленях, оттуда выпирала папка с материалами уголовного дела… а еще книга — «Знаки и судьбы». Книга представляла собой монографию по астрологии, что, в общем-то, совершенно неважно; название могло быть любым. Именно этот предмет Марина использовала в качестве тайника. Внутри, между страницами, прятался конверт Алексея Львовского. Не хотела она оставлять этот артефакт в квартире, взяла с собой. Взяла вместе с книгой, поскольку уезжала утром вместе с Александром и не могла изъять конверт при нем…