Предел - Елена Лобанова

Подрастающими наследниками занимался лично нофер Тарлит. Если о чем и мечтал долгие годы счастливый муж, так это о рождении дочери. Будучи двадцати двух летним юношей, он опрометчиво пообещал выдать свою дочь замуж за друга, нофера Руалона. Договор о будущем браке был официальным договором двух друзей, рыцарей, новоиспеченных ноферов. И совершенно неважно, что нофер Тарлит тогда даже не был женат. После многочасовых возлияний в честь окончания службы и обретения титулов и владений, юные ноферы в своих мечтах ушли очень далеко. Нарушить же договор было никак невозможно.

Вайола с упоением вспоминала рассказы отца о рыцарских подвигах во славу Империи. Нэрнис понял, откуда у девы произошла воинственная болезнь. Отец на старости лет нашел себе слушателя — маленькую дочь! Могучий рыцарь Руалон в её воспоминаниях, на основе рассказов батюшки, блистал доспехами, скакал на могучем коне, в гневе был страшен и один стоил целого войска.

Когда Достойная Кербена родила пятого сына, в их владениях как раз народился и первый айшак. Так что это был двойной праздник для всех, кроме её мужа, который надеялся на дочь. Крестьяне и слуги не знали, чему радоваться больше — то ли младенцу, то ли лошаку. Новая порода скота означала, что Достойная хозяйка вскоре покинет Тарлит и отправится к Сестрам получать очередное звание. Так оно и произошло, когда поголовье преумножилось, а айшаки показали все свои выдающиеся качества. Они были меньше и тщедушнее мулов, но при этом во много раз выносливее. Не боялись ни грозы, ни огня, отличались живучестью и вздорным нравом. Стойла для них оковывались изнутри железом — за пару дней упорного труда взрослый айшак превращал деревянный денник в щепки. А тогда — держись округа! К тому же они были, если и не умнее лошади, то, несомненно — хитрее: хозяев своих любили как преданные псы, но регулярно пахать отказывались. Именно нежелание айшаков привыкать к постоянному и монотонному труду, но при этом умение выручать в действительно тяжелых условиях и привело во владения нофера Тарлита гномов.

Беременная шестым ребенком, Достойная Кербена отправилась к Сестрам и вернулась уже с младенцем на руках в новом звании Старшей Оплодотворительницы. Нофер Тарлит стойко пережил рождение еще одного мальчика. Его Достойная супруга пообещала приложить все усилия к рождению девочки. А вскоре прибыла и первая торговая делегация гномов. Клан Секиры и Кирки обосновался в окрестностях Замка Тарлит на долгих три года. Айшаки, подрощенные до годовалого возраста осматривались придирчивыми покупателями и переправлялись к Туманному хребту.

Если бы не совершенная физическая невозможность рождения потомства от людей и гномов, эльфы и Пелли призадумались бы, как именно Достойная дама прикладывала усилия к рождению дочери с такой выдающейся внешностью.

Ар Ктэль недоумевал, зачем гномам понадобились айшаки. Вайола сообщила, что это — страшная тайна. У Сестер, вообще всё — тайна. И укроп — тоже. Но таким благородным спасителям Воительница вполне могла доверять: скоро враги содрогнутся от топота копыт гномьей конницы. Даэрос чуть не упал с мешка. Гномья конница! Хотя… гномы народ мудрый. Вот, те же секиры. Пока гномы воевали между собой, секира была вполне годным оружием. Теперь же она стала ритуальным, не более.

— А почему? — Пелли не представляла себе гнома без секиры.

— Пеллиэ… — Даэрос решил, что новое имя ей подойдет больше, особенно в доме нофера. — Ты видела, как рубят дрова? Секира и топор — близкие родственники. Удачный замах и рубящий удар сверху — основной принцип работы этим оружием. Можно читать сказки о том, как гномы рубят ноги всем, кто выше их, но это просто неэффективный способ ведения боя. Ритуальные поединки между самими гномами, конечно — другое дело. Продолжайте, Достойная Вайола. Так почему же ушли гномы?

Как стало ясно из дальнейших объяснений, гномы просто проверяли честность торгующей стороны на первом этапе. Когда у них не осталось сомнений в одержимости Оплодотворительницы делом всей своей жизни, глава воинского клана Мастер Бройд торжественно преподнес Достойной Кербене ритуальную, но вполне даже настоящую секиру и поименовал человеческую женщину Мастером. Дело невиданное и неслыханное. А вот о том, каких еще высот в своем мастерстве достигла её Достойная Мать, Вайола, к сожалению не знала. Она только смутно помнила поездку к добрым Сестрам. Отец тогда слег. Он опасался, что его жена оставит дочь в Ордене. Поэтому их возвращение было отпраздновано, как её второй день рождения.

Вероятно, клан Секиры и Кирки имел какую-то связь с Сестрами. После звания Мастера, дарованного гномами, Достойная Кербена возвратилась из этой последней поездки в Орден со степенью Искусной Оплодотворительницы. Так что айшак оказался животным, признанным наукой и даже гномами на самом высоком уровне. Ценнейший экземпляр! И придушить его можно было только по невежеству. Взаимные извинения были приняты. К удовольствию Даэроса, приносить извинения лично Айшаку не пришлось. При этом Полутемный считал, что для Матери Воительницы можно было придумать дополнительное ученое звание — её дочь, вопреки всем ожиданиям, оказалась даже более выносливой, чем диковинный лошак.

— Рад, что мы достигли понимания. А теперь, давайте замотаем Крысаку голову попоной. И попробуем его выпрячь и уложить. Буря будет знатная. Нэрьо, надо чем-то выкопать яму в земле. Для лошади и Айшака такая вода вполне подойдет. И давайте подставлять всё, чем богаты под дождь. Достойная Вайола, позвольте использовать Ваш вместительный нагрудник… и наспинник тоже. Жаль, что шлем прорезан, но и в него пара кружек войдет. Предлагаю всем отправляться в укрытие. Нэрьо, что ты озираешься по сторонам? Залезай под телегу. Вещи — тоже сюда!

Достойная и очень большая Вайола втиснулась первой и заволокла следом свои сумки. Сказывалось рыцарское воспитание по части беспрекословного выполнения приказов. Пелли притиснули к теплому боку Воительницы. Нэрнис спасал под телегой нижнюю часть себя, а Даэрос — верхнюю. По-другому поместиться поперек вчетвером под телегой было невозможно. О том, чтобы попробовать вдоль, при наличии Вайолы, не могло быть и речи. Крысак нервно вздрагивал при каждом ударе грома. Отпущенный на свободу Айшак радостно нарезал круги вокруг «укрытия» и взбрыкивал как жеребенок.

Ливень хлестал, потоками стекал с попоны в кожаный кофр и барабанил по кирасе. Дорога стремительно раскисала. Дурная скотина носилась кругами. Комья жидкой грязи летели Нэрнису в лицо. Не то, чтобы ему доставалось больше остальных, просто его голова часто оказывалась в опасной близости от копыт Айшака. Даэрос согнул ноги в коленях, подставив дождю подошвы сапог. Ему тоже не хотелось быть затоптанным. Вайола взирала на буйство стихии и копыта своего любимца сквозь спицы колеса. Пелли тесно прижалась к Нэрнису. Так тесно, что Воительница даже решила, что рядом с ней может остаться свободное место.

Даэросу вскоре надоело лежать, задрав ноги. Он вообще не любил валяться без дела. К тому же в компании появился не менее деятельный персонаж. Достойная и благородная Вайола демонстрировала пренебрежение к тяготам кочевой жизни и знание принципов выживания. Она черпала пухлой ладошкой мутную жидкость из колеи и… пила. Тьфу!

— Воительница! Воду из кофра надо перелить в пустой бурдюк, Айшака остановить. Так что предоставим укрытие нашим спутникам, а сами — вперед!

Полутемный отметил, что впредь надо быть поосторожнее с командами. Впереди у Достойной Вайолы было колесо. Но она попыталась выполнить приказ точно. Очень хорошая телега!

Ливень и не собирался утихать. Даэрос и Вайола вскоре оказались прекрасно выстиранными. Другое дело, что накладные волосы «Сорэада» превратились в мочало, краска с лица стекала ручьями, а борода с левой стороны начала отклеиваться. Пелли и Нэрнис еще немного пострадали в луже под телегой. Какой смысл было беречь вещи сзади, если они вымокли спереди? Но Пелли выползла только вслед за Нэрнисом.

— Там вода! — Нэрнис указал в сторону от дороги.

— Нэрьо, да она же везде!

— Там — больше всего. Низина, наверное.

Действительно, было похоже, что они остановились на некоем возвышении. Айшака решили взять с собой и напоить. Крысака обильно поить перед продолжением пути не рискнули. Вечером допьет.

Почва чавкала под ногами, глина с песком, а местами и просто мелкий песок, набивались Пелли в ботинки. Пелли скинула раскисающую обувь, подобрала отяжелевшую юбку и пошла быстрее. Дождь был замечательно теплым, а по песку она ходила босяком лет пять назад, когда в такой же ливень оказалась у рыбной гавани. Тогда она тоже берегла обувь. Но разве можно сравнить вот эту грозу, бескрайнюю степь, жидкую теплую глину, песчаные наносы с бегом по песку усеянному рыбьими потрохами, по скользким доскам и далее по брусчатке Верхнего города? Да ни за что!