Выданная замуж насильно - Е. Шульга

Когда мой младший брат снова позвонил, Джульетта позволила ему войти. Он плакал в прихожей. Мать забрала Риада, корзинку с которым моя свекровь уронила на пол. Едва приоткрыв дверь, она закатила скандал.

- Ах, вы пришли защищать свою дочь? Вы хоть знаете, что она вытворяла?

Свекровь пожаловалась на то, что я отказалась мыть ей зад и как я бессовестным образом показала ей живот. Моей матери проблема показалась надуманной.

- Оставьте их. Моя дочь сделала все возможное, чтобы наладить отношения с Мусой, но тут объявились вы и разрушили их жизнь. Моя дочь здесь не в гостях - это ее дом. Но если она захочет переехать к нам, то заберет сына с собой.

А вот Муса действительно получит по шее.

- А тебя я предупреждаю: ты еще попляшешь, если с моей дочерью или внуком что-нибудь случится!

Я думаю, она смогла бы даже убедить отца подать на него в суд в Марокко. Муса испугался и предложил отправиться на мои поиски. Но если кто и хотел вернуть меня, то только не мать. Она забрала малыша.

- Ты женщина, и ты указываешь в своей семье, что делать? - вопила свекровь.

- Разве не этим ты сейчас занимаешься? - не растерялась мама.

Когда позже она описывала мне эту битву, я почувствовала себя частично отмщенной за все злоключения. Напоследок она заявила свекрови:

- Ты считаешь своего Мусу мужчиной? Он спит не с женой, а с матерью! Это нормально?

- Да как ты смеешь говорить так о моем сыне!

Затем в перепалку вступил сам маменькин сынок.

- Почему вы считаете, что мои мужские способности хоть как-то вас касаются? Кто взял в жены вашу дочь? Кто покрыл ей голову? Кто прекратил всякие сплетни о ней?

- Наихудшая ошибка, о которой я буду сожалеть до конца своих дней, - это решение выдать за тебя нашу дочь!

Разговор был исчерпан, мать и сын продолжили истерику между собой.

- Дорогая мама, я увезу тебя отсюда! Прости меня! Простит ли меня Аллах за то, что я заставил тебя страдать, заставил тебя плакать?

Мама сказала мне, что почувствовала себя словно в каком-то фильме.

Вместе с Риадом я вернулась к родителям, в безопасное место. Я же начинала подумывать о разводе, но пока держала эту мысль при себе. Провести остаток своих дней в этим человеком и позволить ему растить сына казалось невозможным. Мы не смогли бы нормально жить. Мой отец тоже это понимал.

- Ты не вернешься туда, пока она не уедет, - сказал он мне.

И все равно я злилась. Ведь я платила за аренду. Мне не удалось сберечь ни пенни, и если что-нибудь случится с Риадом, я не знала, как быть. Проходил день за днем, и каждое утро отец отвозил меня к себе на квартиру, чтобы приходящая медсестра сделала мне укол, предотвращающий флебит. Она ездила туда, и я не могла заставить ее мотаться еще дальше. Отец ждал меня в машине.

- Самое главное - никаких сцен.

Я заходила, пока они безмятежно спали вместе, шумела, хлопала дверьми, окнами и даже включала музыку.

- Лейла, прекрати шуметь - мама спит!

- А мне все равно. Я ищу кое-что.

Я хотела, чтобы его мамаша убралась в Марокко, желательно вместе с ним.

Однажды я решила позлить их. Я пришла накрашенная, с распущенными волосами, одетая, словно на свидание. Обычно я не имела возможности хоть немного позаботиться о своей внешности. Я надеялась, что после такого вопиющего оскорбления они сдадутся и покинут мою квартиру.

Муса попался на крючок.

- Куда это ты так вырядилась?

- С чего это тебя интересует, чем я занимаюсь? Это что-то новенькое.

- Накрашенная, разодетая, и Риад не с тобой. Куда ты намылилась?

- Тебя это совершенно не касается. Пока, до завтра!

На следующее утро его мать, едва заметив меня, с головой накрылась одеялом. Я заговорила по-французски:

- Вылезай, ты... дура! Какая же идиотка! И правду думает, что я не вижу, как она прячется!

Я знала: свекровь обязательно пожалуется сыну, что я обзывала ее по-французски, а она ничего не понимала. Но он спал и не мог перевести мои слова. Они все время спали. В остальное время мамочка с сыном обсуждали Коран, молились, ели и спали. Все это они делали в моем доме. Муса кормил свою мать за мой счет. Ей хотелось рыбы, и на столе появлялась рыба. Когда во время беременности мне было тяжело, и я мечтала о кусочке рыбы, он сказал, что это слишком дорого. Тогда я взорвалась.

- Ты подонок! Для меня рыба слишком дорогая, а сами сейчас набиваете ею животы! Теперь не слишком дорого?!

- Перестань орать!

- Для мамочки ничего не жалко, особенно из моего кармана!

Свекровь, конечно, воспользовалась моментом.

- Она невыносима! Ты должен бросить ее, сынок! Ты будешь несчастлив с ней! Она даже не может управиться с одним единственным ребенком! Не заводи больше детей, сынок, ни за что!

Как будто мне был нужен выводок детей от ее сыночка! Я ушла, хлопнув дверью.

Через две недели мне надоели мои визиты туда, невозможность пользоваться своими вещами и бесплодные попытки вынудить их убраться. "Лейла, - размышляла я, - ты работаешь, находишься в декретном отпуске и получаешь зарплату, а они этим пользуются. Раз ты ушла из квартиры, значит, победила свекровь. Если и дальше оставаться с родителями, она никогда не уедет, а ты останешься ни с чем. Так что нужно менять тактику. Пора возвращаться".

Это означало войну. Я приняла решение положить конец своей семейной жизни.

Предумышленное убийство.

Пришла пора возвращаться на работу, и мне понадобился один документ, за которым я отправилась в муниципалитет. Там мне сообщили:

- Передайте вашему супругу, что нам по-прежнему не хватает некоторых документов для досье его матери.

- Какого досье?

- Вы подавали заявление по поводу вида на жительство.

- Мне об этом неизвестно!

Так я обнаружила, что муж влез в мои платежные чеки и подал заявление, подписанное якобы им и мною. В нем говорилось, что мы будем счастливы, взять на себя заботу о его матери. Ее он назвал "вдовой без средств к сосуществованию". Мало того что подпись была подделана, так еще и мой свекор находился в полном здравии и мог обеспечить жену. А если и не он, то их дети в Марокко точно были в состоянии прокормить ее.

Муса добыл фальшивое свидетельство о смерти собственного отца. Теперь секретарь внимательно изучал эту бумагу.

- Как он провернул все это? - недоумевал секретарь.

- Не знаю, но сейчас можно достать все что угодно.

- Так просто? Я обязательно разберусь с этим.

- Я бы хотела, чтобы они не знали о моей осведомленности. У нас сложные отношения.

- Не беспокойтесь, все очень просто: я попрошу его предоставить мне семейную книгу - все смерти отмечают в ней.

Конечно, Муса не мог раздобыть настоящую семейную книгу с записью о смерти. Он был зол и не понимал, почему это понадобилось. Моя свекровь распрощалась с видом на жительство, пенсией и соц. пакетом. А ведь их план вполне мог сработать. Я слышала много подобных рассказов. В Марокко посредники платят девушкам из Франции, чтобы состряпать бумаги. Люди привозят во Францию чужих детей, иногда даже новорожденных. Другие поступают еще хуже: они перенаправляют под своей юных девушек, выбранных в качестве прислуги. Я знала таких, которые в итоге бежали - так жестоко с ними обращались. Практически каждый в моем районе знает похожие истории.

Мне противно говорить об этом, но в наших краях можно купить любой документ - свидетельство о смерти или рождении, подтверждение девственности. Один женатый мужчина заплатил девушке-француженке родом из Северной Африки, чтобы заключить с ней фиктивный брак. Получив необходимые документы, он развелся с женой во Франции и ввез в страну настоящую жену и дочь. О таком знают и говорят, но никогда не выдают.

Такие аферы приводят меня в особое негодование, потому что от них часто страдают девушки. Нелегальные иммигранты говорят, что француженки - более легкая мишень, поскольку не нужно беспокоиться о приданном и платить выкуп. Несложно корчить из себя застенчивого влюбленного, играя ее чувствами, чтобы добиться своей цели.

Моя подруга оказалась в такой ловушке.

- Сильвия, одумайся! Ты знаешь его всего два месяца. Он остановил тебя на улице. Вы встречаетесь только в кафе. Он нелегальный иммигрант!

- Нет! Он студент и учится на инженера! У него есть вид на жительство!

Мальчик был высокий, красивый, стройный. Семья Сильвии, особенно брат, беспокоилась за нее. То, что парень обманывает мою подругу, было очевидно.