Шагнуть в неизвестность - Юрий Иванович

Плюс ко всему, они совсем недавно даже мечтали о дуэлях!

Ну и самый жирный плюс, мешающий идти на попятную, — это сознательно распушенные слухи о своем якобы высоком происхождении. Как бы теперь ни сложились обстоятельства, что бы теперь ни произошло, разговоры о том, что они чьи-то там потомки, обязательно их догонят в любом месте. А в Моррейди подобные притязания никогда не были пустым сотрясением воздуха. Заявил, что у тебя голубая кровь, будь готов отстаивать свое заявление с оружием в руках. И запретить это право не в силах ни полковник, ни сам император. Ну а если отступил, струсил или пошел на попятную — все, ты уже точно не жилец. Уж эти нюансы представительницы Земли поняли прекрасно.

То есть большого выбора у них не было или сейчас уйти из полка и остаток жизни провести пусть и в интересном, но заведомо враждебном мире, или с открытым забралом прорваться сквозь временные трудности, преодолеть любого противника и доказать свое право с гордо поднятой головой носить пусть и в некоторых смыслах ложное, но весьма почетное титульное звание княжеского рода Ивлаевых.

И уже через парочку мгновений Мария снисходительно улыбнулась и покачала отрицательно головой на предупреждение полковника:

— Увы! Но через правило крови мы переступить, проигнорировать его не имеем права. Иначе наша великая княгиня Пимонских гор и города Лапа, ее сиятельство Марфа Ивлаева Новгородская с того света на нас плеваться начнет. Правильно, сестры?

Двойняшки лишь утвердительно кивнули.

Ну а полковник и майор вслух застонали, словно у них зубы разболелись. Избежать дуэли после оглашенных заявлений в любом случае не удастся. Даже при условии изгнания новобранцев из полка сию минуту они имеют право остаться возле лагеря до утра, а потом провести дуэль по всем правилам. Да что там право! Теперь они просто обязаны это сделать.

Командир плюхнулся на стул, а его заместитель с полным пофигизмом уселся прямо на стол с картами, и после этого они словно остались в шатре одни, стали переговариваться с черным юмором:

— Ну что будем делать? Сразу послать наряд копать могилы?

— А может, не стоит мозоли воинам натирать? Кречи любой труп, что отыщут, на куски разрубят и к зроакам утащат. Зато мы силы остальных подчиненных сохраним.

— Логично рассуждаешь. Хотя таких молодых девок лучше все-таки закопать. Гораздо эстетичнее будет, чем они голые в лесу останутся валяться.

— Ладно, ты командир, тебе решать.

Скривившаяся Катерина намерилась напомнить офицерам, что те не одни:

— Так у вас еще и мародерство процветает?

— Нисколько! — живо возразил майор, разворачиваясь с таким видом, словно только что заметил троицу новеньких наемниц, — Просто подобное посмертное наказание предусмотрено уставом наемников за ослушание приказа командира полка отменить дуэль. Апаша об этом знает и нисколечко не возмущалась шансом оказаться голой и брошенной после своей смерти. Ей уже давно все равно.

Вот после этих слов полковник и вспомнил нечто очень важное, основополагающее из биографии Грозовой и решил использовать маленький шанс. Он отпустил своего заместителя из шатра, пригласил подчиненных усесться на скамью с другой стороны стола и начал с вопросов:

— Вы ведь понимаете, что такое месть? Сами ведь отомстить мечтаете за друга и родственника?

После чего подробно поведал историю Апаши с самого начала. Как она осталась без единственного ребенка, а потом и без самых любимых и горячо любящих мужчин. И что из этого получилось. После завершения рассказа все четверо минут пять сидели в полнейшей тишине, которую командир прервал, спохватившись, что времени уже слишком много:

— Ох! До рассвета всего пять часов, а полку еще завтра наверстывать сегодняшнее отставание. Немедленно спать! А с утра сами решайте все свои проблемы, я сделал все, что мог.

Уже направляясь к своему биваку, Мария стала советоваться с подругами:

— Ну и как теперь выкручиваться будем из создавшегося положения?

На что Катерина сразу посоветовала:

— Просто постарайся эту Апашу не убивать. Мне ее жалко.

— Ага! — поддержала Вера. — Лучше всего подрань ей ноги и пусть себе отлеживается в госпитале.

И только когда укладывались на расстеленные походные одеяла, Мария со вздохом прошептала несколько нелогично:

— Все равно мне ее жалко. Зачем такую воительницу ранить, если она давно умереть от горя хочет?..

А утром, как только послышались звуки горна на подъем, старшенькая из подруг интенсивно что-то нашептала близняшкам и понеслась искать полковника. Тот уже со всем смирился и находился вне прямой досягаемости: лично отправился с передовым отрядом в объезд лагеря. Зато удалось выловить майора, который тоже оказался полным знатоком процессуальных и уставных тонкостей полкового законодательства.

Идею он одобрил полностью, подправил, где надо, и пообещал полную и всемерную поддержку от командования.

Мария об этом сообщила во время поспешного поедания каши, посматривая по сторонам и пытаясь первой заметить приближающуюся противницу. И та себя ждать долго не заставила. Потому что по тому же уставу как раз после окончания завтрака и отводилась четверть часа на решение подобных вопросов. Естественно, начинать дуэль сию минуту никто не собирался, хотя и это не возбранялось. Но тогда уже точно павший наемник будет брошен прямо под кустом, потому что идущий на боевое дежурство полк не должен задерживаться по поводу похорон изгнанного из своих рядов дуэлянта. Но вот представитель вызванной стороны обязан был точно дать ответ, на каком именно привале и каким именно оружием он будет отстаивать свою честь.

Этой минуты ждали очень многие, потому что равнодушных при этом инциденте почти не осталось. И когда Апаша Грозовая приблизилась к троице новобранцев, все в окружении постарались тоже оказаться как можно ближе и затаить дыхание, лишь бы расслышать каждое слово.

— Ну что, может, прямо сейчас и успеем решить наш спор? — Сегодня заува казалась совершенно спокойной, собранной, лишенной всяких остальных эмоций.

Мария сделала шаг навстречу и заговорила с полнейшим равнодушием, словно объясняла случайному прохожему, как пройти к ближайшему трактиру:

— Наш спор решится обязательно в самое ближайшее время. Только вот я, как и мои сестры, обязана держать слово перед нашими досточтимыми предками.

То есть этими словами Ивлаевы официально и прилюдно подтвердили свои притязания на право быть потомками прославленного рода. Какого именно и знает ли об этом роде хоть кто-то — в данный момент было не важно.

Более важные слова прозвучали дальше, оглашая, пожалуй, единственный шанс, благодаря которому дуэль получала большую, а в некоторых случаях почти нереальную отсрочку.

— Для того чтобы отомстить за нашего друга и родственника Бориса, мы дали обет уничтожить по десять зроаков и по десять кречей. До того мы не имеем права участвовать в любых дуэлях. Надеемся, что счет наших побед в пограничье будет расти молниеносно и наш спор разрешится сразу после исполнения обета. Сразу выражаем свои искренние сожаления о задержке. Желаем удачи.

И троица молодых воительниц в полной тишине отправилась к загону со своими лошадьми. А перед личным составом нарисовался страшно взвинченный и торопящийся майор:

— Вот так неудача! Неужели трупов нет? Опять на дневном пайке кусок мяса для командира сэкономить не удастся. Вот досада!.. Ну! Чего замерли, как истуканы?! По коням! Иначе сейчас полковник по вашим спинам нагайкой пройдется! Бегом! Бегом!

Понятно, что полковник подобных выходок никогда не позволял. Да и слова о куске мяса скорее заставили слушателей улыбнуться, чем нахмуриться. Но у майора был именно такой стиль командования, и в данном случае его выкрики тоже сработали. Масса наемников дрогнула и бросилась врассыпную к своим верховым животным. Инцидент на данном своем этапе был исчерпан. Разве что Апаша Грозовая некоторое время стояла еще на месте и кривилась с досадой и недоумением. Обошли ее. Окрутили глупыми законами, традициями и нюансами. И еще обет этот слишком уж странным казался. Отныне Мария и ее сестры просто обязаны будут рваться на острие любой опасности, сразу вызываться в числе добровольцев на рискованные задания. Отныне их уже практически сразу можно было зачислить в состав диверсионно-разведывательного десятка, который частенько ходил в дальние тылы противника. Подобные клятвы давались только теми, кто и так хочет умереть. Подобными клятвами-обетами не шутят во всеуслышание. Тем более те, кто заявил о себе как представителе голубой крови.

Понятно, что и в данном случае существовало право более жесткого продолжения конфронтации. Теперь ветеран могла в любом месте затеять драку, игнорируя правила дуэли, и просто заколоть ненавидимую соперницу, словно при нечаянном столкновении. Но тогда для нее наказания и суровые меры воздействия могли стать пожизненными. Допустим, разжалования в рядовые она не опасалась. А вот связанные с этим наряды по кухне, презрение командиров и сослуживцев, косые взгляды от других ветеранов, а в итоге и полное расторжение контракта заставляло сильно задуматься. Идти на открытое убийство или нет?