Странник (The Wanderer) - Фриц Лейбер

– А фирма «Дженерал моторс» тоже считает это своей основной обязанностью? – поинтересовался Хантер. – И генерал Мао?

Рама Джоан насмешливо улыбнулась и обратилась к Полу.

– Когда вы едете в автомобиле, то все ли предусмотрено, чтобы не задавить кота или собаку? – спросила она. – Все ли муравейники обозначены в вашем саду?

– Ты все еще считаешь, что там дьяволы, да? – подал голос Брехт.

Рама Джоан пожала плечами.

– Дьяволом может быть каждый, кто упрямо стремится к своей цели, если она входит в противоречие с тем, к чему стремимся мы!

– Значит, езда на автомобиле означает зло?

– Может быть. Не забывайте, что в мире полно водителей, которые рискованной ездой стараются выразить свою личность.

– Даже если такой машиной является планета? – спросил Пол.

Рама Джоан утвердительно кивнула.

– Гм… лично я предпочитаю выражать свою личность обнаженным телом,

– заявил Профессор и плутовски улыбнулся.

Марго, обнимая Мяу, спавшую у нее на коленях, вмешалась в разговор:

– Когда я веду машину, то вижу любого кота, пусть он находится от меня за три квартала! Кот – это тоже человек! Поэтому без Мяу я ни за что не вошла бы в Ванденберг, даже если бы к нам отнеслись более внимательно.

– Но всегда ли человек является человеком? – с улыбкой спросил Хантер.

– Вот в этом я не уверена, – вынуждена была признать Марго, морща нос.

Ванда снова фыркнула.

– Я надеюсь, – невинно вмешалась Рама Джоан, – что, когда дела приобретут… ну, скажем, худший оборот, ты не будешь жалеть, что отвергла предложение майора и осталась с нами. Ты вполне могла воспользоваться предоставившейся возможностью.

Неожиданно вскочил Войтович.

– Смотрите! – крикнул он и указал на огоньки фар, мерцающие на пляже.

Они услышали приближающееся рычание двигателя.

– Должно быть, майор Хэмфрейс изменил свою точку зрения и посылает кого-то к вам, Пол, – заявил Хантер.

– Нет, машина подъезжает с противоположной стороны, – покачал головой Профессор.

– Да, кто-то едет сюда со стороны шоссе. Наверное, объехал пляж, – добавил Войтович.

Свет фар пошел по дуге, на мгновение погас, затем снова вспыхнул. Ослепленные светом люди не могли рассмотреть машину, хотя уже светало.

– Кто бы это ни был, он обязательно забуксует в таком песке, – заявила Марго.

– Если будет ехать с такой скоростью, то не застрянет, – сказал Войтович.

Автомобиль ехал прямо на них, словно водитель хотел разбить машину о террасу. Однако метрах в пятидесяти от домика двигатель перестал работать. Машина остановилась. Фары погасли.

– Это фургончик Хиксонов! – воскликнул Кларенс Додд.

– А вот и сама мадам Хиксон, – кивнул Брехт, увидев, как фигурка в брюках и свитере выскакивает из машины и бежит в их сторону.

Войтович, Хантер и Макхит поднялись и направились ей навстречу.

– Помогите, Рей Хэнкс, кажется, сломал ногу, – произнесла мадам Хиксон, пробегая мимо них, и поспешила к террасе.

Еще несколько часов тому назад это была ухоженная, элегантная женщина. Теперь же лицо и руки у нее были испачканы, брюки и свитер вымазаны грязью, волосы растрепались. Она тяжело дышала, широко открывая рот, с подбородка капала кровь.

– Шоссе заблокировано с двух сторон, – сказала она, судорожно хватая воздух. – Мы потеряли остальных. Может, они погибли… Похоже, что рушится весь мир. О, боже! У вас есть что-нибудь выпить?

– Ну, вот ты и накаркал, – обратился Брехт к Хантеру. Он достал бутылку виски, налил приличную порцию в пустую чашку и потянулся за водой, чтобы развести. Однако сделать этого он не успел, так как миссис Хиксон, все еще дрожа, схватила чашку и одним глотком опорожнила ее, скривившись от неприятного вкуса.

Брехт крепко обнял ее.

– А теперь, расскажите все по порядку, – сказал он. – С самого начала.

– Мы откопали три машины – Ривиса, нашу и микроавтобус Вентчеров. В фургоне с нами ехал еще Рей. Когда мы добрались до шоссе, оказалось, что оно совершенно пустое. Это должно было предостеречь нас, но мы тогда только обрадовались. Боже! Ривис повернул на север. Мы поехали в направлении Лос-Анджелеса, вслед за микроавтобусом. Несмотря на помехи, мы все же поймали две станции. Но были слышны только отдельные слова. Что-то о большом землетрясении в Лос-Анджелесе и какие-то советы: выключить свет, закрыть воду и тому подобное. Нам приходилось все время объезжать осыпи и валуны. На дороге не было ни одной машины.

Микроавтобус ехал далеко впереди нас. Шоссе тянулось по обрыву над морем.

– И вдруг асфальт пошел волнами, – продолжала миссис Хиксон, зябко передернув плечами, – прямо так, безо всякого предупреждения. Автомобиль начал качаться, словно корабль на волнах океана. Дверца открылась и Рей выпал. А я ухватилась за Билла, который совершенно белый сидел за рулем, и отчаянно жал на тормоза. Скалы начали наклоняться. Огромный валун свалился прямо перед нами и срезал в обрыв добрых три метра шоссе. Я помню, что прикусила язык. Билл остановил машину. И тут же все стало еще хуже. Если раньше в воздухе было полно пыли, то сейчас на нас хлынула масса воды – огромные валуны падали в море и нас полностью накрывало волнами. Во рту чувствовалась пыль, соль, кровь.

А потом все-все затихло. Шоссе перестало колебаться. Оно было завалено, обломки лежали у самого бампера нашей машины. Не знаю, удалось ли бы нам взобраться на насыпь и перебраться на другую сторону. Но у нас было такое намерение, мы хотели выяснить, что случилось с микроавтобусом… Засыпало его, или он успел благополучно уехать? И тогда земля снова затряслась. Падающий валун чуть не попал в меня. Следующий с грохотом прокатился в нескольких метрах. Билл крикнул, чтобы я вернулась в машину, а сам стал показывать, как я должна сдавать назад, чтобы объехать завалившие дорогу камни и груды песка. Он с трудом мог говорить, непрерывно кашлял и проклинал все на свете.

И тут мы услышали человеческий голос. Кто-то страшно ругался… но уже на нас. Это был Рей. Мы совершенно забыли о нем. Нога у него была сломана выше колена, и нам пришлось уложить его на брезент, чтобы донести до машины. Я села рядом с ним. Билл завел мотор и мы повернули назад.

Осыпей на дороге стало больше, но нам, слава богу, удалось проехать. Шоссе по прежнему было пустым. Ни одной встречной машины! Возле первой же телефонной будки Билл остановился, но телефон не работал. По радио были слышны только атмосферные помехи. И нам показалось, что сквозь адский треск раздалось одно-единственное слово – пожар!

Мы поехали дальше, мимо дороги, ведущей сюда, но и там не проехать – дорога завалена. И ни одной живой души. Ни одного огня, кроме этого ужаса на небе.