Демоны в Ватикане - Александр Рудазов

Особенно гнолли – это самый отсталый народец здешней Европы. Нет хуже, чем с ними соседствовать – лезут через границу, как тараканы, дня не могут спокойно прожить без набега. Тупые, буйные, плодящиеся как тараканы… и так же мрущие. Гнолли совершенно не ценят даже собственную жизнь, а уж друг друга вообще гнобят почем зря.

Одни только их забавы чего стоят. Например, прыжки с разбега на грабли. Или вышибалы – берешь булыжник потяжелее, да швыряешь со всей дури в толпу. В кого попал – тому водить. Или волейбол – только мяч каменный, тяжеленный, а отбивать его нужно головой. Гнолльского волейболиста нетрудно узнать по веселой улыбке и бугристой форме черепа.

Иногда вместо камня используют отрубленную человеческую голову.

Но самая популярная игра – прыжки с обрыва. Десяток гноллей встает рядком у самого края, а водящий с палкой стоит сзади и лупасит всех по хребтине. Либо терпи, либо спрыгивай. Кто дольше всех продержался, тот и победил. Теперь палку берет уже он.

Как я слышал, слово «гнолль» произошло от сочетания «гном+тролль». Этакая уродливая помесь, во всех отношениях уступающая обеим «составляющим». Хотя своими глазами я пока что ни одного гнолля не видел, а чужие описания грешат неточностями и противоречат друг другу. Люди не особо стремятся с ними общаться.

– Нет, гноллей мы тут встретить не должны, – помотал головой Цеймурд, когда я его об этом спросил. – У них сейчас какие-то междоусобицы. Я слышал, что сразу три их царька поцапались между собой. Не поделили что-то, вот и грызутся.

Пан Зовесима, робко притулившийся в уголке кареты, поднял голову и что-то чуть слышно забормотал.

– Громче говорите, шевалье, мы вас расслышать не можем, – пробасил кардинал.

– Ам… апа… ша… – неразборчиво донеслось из-под воротника пана Зовесимы.

– Он говорит, что по его сведениям, гнолльские царьки переругались из-за женщины, – профессионально перевел Цеймурд. – Некой юной красавицы с восхитительно мохнатыми ушами. Царек клана Сяй хотел на ней жениться, но его опередил царек клана Щай, более молодой и сильный. А третий царек… ну, это вообще был не царек, а царица клана Кай. У гноллей многие кланы возглавляются женщинами. Эта царица хотела сама выйти замуж за того царька, что женился на красавице, даже делала ему предложение. И ужасно разозлилась, когда ее променяли на другую. Так вот слово за слово Сяй, Щяй и Кай вконец перегрызлись. А их кланы – самые сильные среди гноллей, так что большинство остальных приняли ту или иную сторону. Вот такой вот клубок завязался.

– Готовый сюжет для мыльной оперы, – хмыкнул я.

Карета начала замедлять ход. Пан Зовесима испуганно заерзал, кардинал тоже нахмурил брови. Уснувшая Аурэлиэль что-то пробормотала во сне и почмокала губами.

Заречье мы пересекаем в самом узком месте, но до ливонской границы все равно еще часа два. Останавливаться нам тут негде и незачем. Мы вообще стараемся больше необходимого нигде не задерживаться – все-таки не мешок картошки везем, а живого демона.

– Что там стряслось? – недовольно высунул голову в окно кардинал.

– Бревно поперек дороги, ваше преосвященство! – крикнул кучер. – Проехать возможности нету!

– Тьфу, нечистый! – беззлобно ругнулся дю Шевуа, поудобнее берясь за свой тяжеленный крест. – Знакомый почерк-то! Вы, шевалье, сидите в карете тихохонько, как мышь под метлой, и носу наружу не кажите. Ты, зеленый, тоже под лавку забейся и за эльфийской девицей приглядывай – если проснется, выходить ей не вели. А ты, демон, ступай со мной, сейчас по твоей части работа намечается.

– Бандиты, что ли? – поинтересовался я, деловито разминая пальцы.

– А то кто ж еще? Больше бревен поперек дороги никто не укладывает. Мы в свое время тоже так на торговых трактах хозяйничали…

Заграждение действительно оказалось рукотворным. Здоровенный вяз, вырванный с корнями. На первый взгляд – вроде как случайно упал, ураганом повалило. Но не нужно обладать дедукцией Шерлока Холмса, чтобы понять, насколько нелепо смотрится вяз в осиновом лесу. Эту дуру приволокли откуда-то издалека. И ребятки, что ее волокли, силенками явно не обижены.

Надо как-то расчищать путь.

– Гхрррм!.. – произнес я голосом незабвенного Лавра Федотовича. – Затруднение? Товарищ Хлебовводов, устраните.

Кардинал упер руки в бока и гаркнул что есть мочи:

– А ну, лесная братва, кажи мне сюда свои богомерзкие хари! Знаю, что вы где-то здесь!

– Падре, а может вам лучше в карету сховаться, к остальным? – понизил голос я. – А ну как из арбалетов шмалять начнут? Мою-то шкуру не пробьют, а вот за вас я беспокоюсь…

– Не начнут. Не такой это народ. Ты что, демон, по почерку не чуешь, кто нам засаду устроил? У этих арбалеты не в чести – они грудь на грудь предпочитают…

Сзади раздался грохот. Направление услужливо сообщило, что нас окружили со всех сторон. Один… два… три… целых девять человек.

Хотя нет, людьми я их назвать явно поспешил.

– Хо-хо! – послышалось сверху. – Харроший день, удачный день! Башая добыча сиодня!

Я растопырил пальцы, готовый сорвать рясу в одно мгновение. Кардинал был совершенно прав – эти ребятки дальнобойное оружие используют редко. Им ближе как раз дубье.

Выворотить с корнями столетний вяз для огра – раз плюнуть.

А вот вы когда-нибудь огров видели? Вряд ли. Но не особо сокрушайтесь по этому поводу – ничего привлекательного в этих мордоворотах нет. Ростом без малого четыре метра. Весом тонны полторы, если не больше. Ручищи здоровенные, ножищи толстенные, задница больше, чем у Дженнифер Лопес.

Зато головенка для такого дылды совсем крохотная – чуть побольше человеческой. Рыхлая складчатая кожа бледно-желтого или сероватого цвета, череп пулеобразный, суживающийся кверху, волосенки реденькие, растут только на самой макушке. Нос сплющенный, губищи отвислые, ушки и глазки совсем крохотные. Выражение лица откровенно дебиловатое.

И у каждого – огромная суковатая дубина.

– Я выликий вошть огров! – похвастался атаман. – Самый славный и мудрый вошть! А вы кто таки будете? Зачем биспросу ехаете по моей земле?

– Великий вождь, тут Заречье, земли огров западнее, за большой рекой! – сурово ответил кардинал, не проявляя и тени страха. – Это не твоя земля, а короля Заречья, доброго Бароса Первого! И у нас есть от него разрешение на проезд!

– Глупсти ты говоришь, глупый маленький человек! – прогрохотал огр. – Эт’ моя земля и моя дорога! И вапще тут все мое, птамушта я выликий вошть выликих огров! Мы огры, мы выликий свободный народ, мы ходим где хочем и делам што хочем! А вы разрешенья у мня не спросили ходить по моей земле! Терь буду вас за это штрафовывать, штабы впредь спрашали!

– Хм, дурак дураком, а соображает… – невольно восхитился деловой сметкой огра я.

– Ты посмеешь ограбить духовное лицо, огр? – поднял крест повыше кардинал. – Я кардинал дю Шевуа, из Дотембрии! Наша делегация направляется со священной миссией в Ромецию, к престолу Его Святейшества Папы Римского!

– А мне до этого дела нету совсем! – прогундел огр. – Я знать не знаю твово папу, у мня свой папа есть… был раньша! Таперича нету! Папа тожа был выликий вошть, я его очнь любил! Я по нему очнь скучаю! Я дсехпор помню его предсмертны слова!

– И что же он сказал?

– Сынок, не убивай меня!

Кардинал наклонил ко мне голову и прошипел, почти не разжимая губ:

– Справишься с этими орясинами, демон?

– Еще спрашиваете, падре, – прохрипел я. – Я их всех на ленточки для бескозырок порежу. Вы только отмашку дайте.

– Ладно, тогда подожди еще немножко. Попробую сначала миром договориться. Грех понапрасну жизнь отнимать – все ж божьи твари, хоть и ущербные…

– Шта вы там шепчетесь? – насторожился вождь огров, перехватывая поудобнее дубину. – А ну не шепчитесь, грите громко и открыто! У нас прядок таковый, шта грить усё нужно громко и открыто, штаб усе слыхачи! Инащ бить буду! Всех подряд!

– И мыне тожа, вошть?! – жалобно прогудел какой-то огр.

– И тобе тожа! Закон суров, но это закон! Я добрый вошть Джорбуш, мой закон – самый спрыведливовский закон в мире! Он глашает так – ежли огр че-то хочет, огр это берет, а ему отдавают с радостью, ибо закон! Терь я буду сматривать ваш вещи, глядать – шта из них я заберу, а шта вам оставлюю по доброте душевной! Так шша выхожайте из повозки, выкладайте увсе добро на дорогу, инащ будем бить вас дубинами!

– Тут, похоже, хрен договоришься… – пробормотал я.

Глядя на этих четырехметровых гопников, нетрудно понять, чего это они такие борзые. Право сильного, как обычно. Дубины у них огромные, бицепсы тоже – при желании моментально превратят нашу карету в щепки. Такую банду и взвод гвардейцев вряд ли одолеет – слишком уж неравные силы.

Лошади напуганы до полусмерти. В глазах животный ужас, ноздри раздуваются – кучер едва-едва их сдерживает. А вот меня эти непарнокопытные так не боятся… интересно, почему? Хотя животные вообще относятся ко мне довольно спокойно. Даже странно. Может, чувствуют, что я все-таки не нечисть, хоть и похож?