Умный, сексуальный, молчаливый (ЛП) - Тэмми Фолкнер

Теперь его лицо красного цвета, глаза сузились. Он злится, злится так сильно, что едва может дышать.

— Вы, мистер Рид, осмеливаетесь говорить мне, что моя дочь будет делать, а что нет?

— Я ни на что не осмеливаюсь, сэр, — скрепя зубами, отвечаю я. — Я просто говорю вам, что вам необходимо сделать, чтобы ваша дочь вернулась в свою квартиру. — Я поднимаюсь и поправляю джинсы. — Рад был увидеться с вами, мистер Мэдисон.

Я направляюсь к двери. Но тут я вижу свой блокнот, тот самый, что брал с собой на вечеринку. Он лежит под локтем мистера Мэдисона.

— Думаю, это моё. — Я протягиваю за ним руку.

— Прошу прощения, — говорит отец Эмили. — Но это принадлежит Трипу. — Он усмехается и стучит по своему виску. — Мозгов ему не занимать. Жаль, что у тебя нет его таланта. — Он листает мой блокнот и показывает мне мои же рисунки. — Парень придумал, как поменять мою рекламную кампанию. И это чертовски здорово, должен сказать. Я им горжусь.

Мистер Мэдисон улыбается мне и продолжает листать мои рисунки, показывая их мне один за другим.

— Когда он вам их принёс? — спрашиваю я.

— Сегодня утром. Он работал над ними всю прошлую ночь.

И тут в двери входит Трип. Его улыбка гаснет, когда он замечает меня, рассматривающего мой блокнот, мои рисунки, идею, которую придумал я.

— Мистер Мэдисон как раз показывал мне твои рисунки, — говорю я. — Даже не догадывался, что у тебя есть к этому талант, Трип.

— Забавно, что ты можешь сделать, когда у тебя есть несколько свободных часов, чтобы подумать, да? — Трип поправляет пиджак, явно очень нервничая. — Я набросал их прошлым вечером, пока ждал, когда Эмили вернётся домой.

Он бросает на меня взгляд. Трип провоцирует меня, чтобы я стал отрицать, что Эмили была со мной. Я не собираюсь ничего отрицать, как и требовать своего. Не сегодня.

Трип улыбается мне, когда я не отвечаю. Думает, что выиграл. Я ничего не могу с собой поделать. Я должен это сделать. Размахнувшись, я со всей силы бью мудака в лицо. Он камнем падает на пол, и мистер Мэдисон вылетает из-за стола. Он звонит охране, но им можно не приходить. Я закончил.

— Миссис Мэдисон, — прощаюсь я, проходя мимо неё. Бежать я не буду. Мне слишком хорошо сейчас. Ублюдок неподвижно валяется на полу, и это моих рук дело. С самого первого дня, как он оказался в этом городе, я ещё не чувствовал себя так легко, как сейчас.

Миссис Мэдисон улыбается мне.

— Логан, — наклонив голову, говорит мама Эмили. На её губах играет улыбка, но она не позволяет ей засиять в полную силу. — Спасибо, что зашёл.

Она прикрывает рот рукой, когда смех вот-вот готов прорваться наружу.

— Всегда пожалуйста, — отвечаю я. И выхожу. Я здесь закончил. Очень даже, мать вашу.

Но в последнюю минуту я заглядываю внутрь.

— Если вы свободны, то мы приглашаем вас завтра на ужин.

— В какое время? — спрашивает миссис Мэдисон.

— В восемь? Я попрошу Эмили прислать вам адрес.

— Что ж, тогда до скорого. — Она снова кивает мне, и я выскальзываю за дверь. В коридоре трясу рукой. Она жесть как болит. Но это того стоило, ещё как.

Эмили

Уже поздно, но мне ещё нельзя уходить. Мне нужно дослушать учебник, чтобы можно было сделать домашнюю работу. На занятиях я была очень внимательной и даже кое-что записывала, но, в отличие от большинства студентов, мне всё равно придётся прослушать материал из учебника. Я сижу в библиотеке, и специальная программа читает его мне. У меня отлично получается слушать, я могу запомнить практически всё. Только вот этот процесс занимает у меня в два раза больше времени по сравнению с тем, сколько уходит у обычных людей прочитать то же самое про себя.

Полностью усвоив всю информацию по теме сегодняшних занятий, я наконец снимаю наушники. Затем смотрю на свои заметки и улыбаюсь. Это возможно. Я умная. И я слишком долго скрывала свой секрет. Все мои преподаватели в курсе, что у меня дислексия, и они охотно будут работать со мной, хотя не собираются облегчать мне моё обучение. Оказывается, множеству великих музыкантов было трудно учиться традиционным путём — по крайней мере, так говорит один из моих учителей. Он даже признался, что ему тоже непросто обучаться из-за «нераспознанной проблемы с обработкой информации». Именно поэтому он и переключился на музыку. Мне очень нравится доктор Болл. Он оставил меня после занятий, чтобы поговорить о моих ограничениях. Вернее, как он выразился, об отсутствии таковых.

Я постаралась заверить его, что смогу справиться со всем, что он для меня приготовит, и, думаю, мне удалось его убедить. Я хочу этого. Очень сильно хочу. Я хочу преуспеть в чём-то, пусть даже читаю на уровне первого класса. Мой секрет и без того слишком долго хранился в тайне. Пришло время рассказать о нём. Именно это я и делаю сейчас.

Доктор Болл помогает каждому из нас приготовить для шоу собственный номер. Я объяснила ему, чего именно хочу, и он, кажется, был весьма заинтригован. Логан не может слышать музыку. Он не сможет уловить высокие и низкие ноты, темп и ритм, только ярко выраженные басы. И я хочу преобразовать музыку в нечто такое, что он сможет понять. Доктор Болл познакомил меня с одним из своих студентов, который занимается аудиовизуализацией, и он поможет мне сделать многоуровневое представление. С песней я уже определилась. Она много лет была у меня в голове. Я написала её, когда наблюдала за тем, как спит мой папа. Наблюдала и гадала, почему он считает меня недостойной чего-либо. Так что слова и ноты у меня есть. Осталось только поработать непосредственно над самим выступлением.

Я поднимаю глаза, когда напротив меня садится мужчина. Логан, тяжело дыша, улыбается. Подперев рукой подбородок, он смотрит на меня своими прекрасными голубыми глазами.

— Твой парень не будет против, если я посижу здесь с тобой? — спрашивает он с заразительной улыбкой.

— Мой парень надерёт тебе задницу, — из всех сил стараясь быть серьёзной, отвечаю я. Но всё равно начинаю смеяться. А потом оглядываюсь, когда библиотекарь бьёт по столу линейкой. Тогда я начинаю показывать жестами.

Мой парень надерёт тебе задницу, снова говорю я. Так что тебе лучше уйти отсюда. Если его рассердить, он просто звереет.

Логан беззвучно смеётся. Боже, какой же он красивый, когда улыбается! И когда не улыбается тоже. И когда спит. И когда не спит. И когда он просто дышит.

Логан берёт мою руку и проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. У меня из груди чуть не выпрыгивает сердце. Я оттягиваю руку назад, чтобы не превратиться в лужицу на полу.