Студент в СССР 2 - Ал Коруд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот еще бы либидо приглушить. Вот честно, уже напрягает! Лежу с двумя красотками, а все равно голова то и дело по сторонам крутится. Это разве нормально? Так что будут вопросы Профу.
— Сереж, а тебе зачем эта археология? Черепки в земле искать. У тебя же с головой все в порядке. Вот и Ольга тебя необычайно начитанным считает. А это в наше время редкость.
«Офигеть вопросик!»
Вера в своем репертуаре. Она уже не раз мне замечание делает на счет моего показного простодушия. Столица Питер хоть культурная, но град стольный. Со всеми вытекающими понтами и перспективами. Они там мыслят глобально, не замечая нас грешных на земле.
— Вер, а ничего что Сережа уже был на первых страницах всесоюзных газет? У них в следующем году юбилей города, и такое открытие прямо в масть.
Я удивленно поворачиваюсь к Ольге. Она может выдать нечто умное, но чаще всего помалкивает.
— Ты идеальная девушка, Оля. Зришь в корень! А чего еще желать? Я популярен, красив собой и рядом со мной лучшие девушки СССР.
Девчонки прыскают, им лишь бы посмеяться. А мне кажется, что нет слаще звука, чем девичий задорный смех.
— А если серьезно?
— Серьезно, Веруня, надо заработать. Но, считай, аспирантура у меня уже в руках. А там сразу научная работа, защита и все сопутствующее. То есть конференции, поездки в столицу и зарубеж. Возможно, раскопки в каких-то знаменитых местах. А это месяцы в Африке, Европе или даже Америке.
Девочки молчат. Для них слово «Заграница» как священный Грааль. Даже в какой-нибудь захудалой жопе мира советский человек будет гордиться самим фактом пребывания зарубежом. Эх и почему мы себя не ценим? Вечное проклятие русского человека — преклонение перед пресловутой Европой. И в прошлой жизни меня оно заколебало.
Вера оценивающе посматривает в мою сторону. Понятно, что мы разного поля ягоды, но женщины они такие. Дамы любого партнера будут рассматривать в качестве потенциального жениха. А вот Ольге я в этом плане неинтересен. Её идеал — домашний милый мужчинка. Она здорово испорчена своей потомственной интеллигентской семьей. Таких людей всегда задвигали и будут задвигать на задворки жизни. По моему-же мнению, девушка достойна большего. О чем я по ночам ей и втолковываю. По мне, в сексе она даже горячей темпераментной Веры.
Пускай у них все получится!
Но все когда-нибудь кончается. Последние вечера мы проводили втроем. Сразу. Уже безо всякого стеснения. Благо, удалось снять однокомнатную квартиру у хозяйки. Она наивная думала, что я на кухне сплю на раскладушке. Ага. Двоюродный брат. Не знаю, как мы не развалили старый диван. Наверное, потому что экспериментировали. Но все равно пришел грустный момент. И вот я машу вслед заплаканным девчонкам, запоздало понимая, что невольно сделал лучший месяц в их жизни. Так пусть они и запомнят его таким. Будоражащим кровь еще долгие годы, а меня улыбающимся загорелым дочерна блондином в модной рубашке.
Последний вечер в кругу ребят. Кое-кого я уже вряд ли когда-нибудь встречу. Несколько дипломантов сразу убывают по месту отработки. Такая в Союзе практика. Ехать туда, где нужны молодые специалисты. Помню некоторые из моих товарищей по той жизни так и остались в других городах навсегда. Общество и власть продолжали перемешивать народы и социальные слои в ужасающе сложном миксе. Плавильный котел здорово тогда постарался.
Я же в последний раз искупался в море, съел последний чебурек, попрощался с продавщицами, хозяйкой и убыл на такси в сторону Ялты. Знаменитый троллейбус в сторону Симферополя и прощай Крым! В здании аэровокзала у дежурного лежит именная бронь на мое имя. Пожилая усталая женщина бросает на меня нелицеприятный взгляд и выдает билет на московский рейс. В небольшой толпе, что собралась неподалеку, гудят. Приняли меня за очередного блатного. Но мне по фиг, уже начинаю привыкать.
Все для пользы дела!
Глава 14
Непростые разговоры
Москва встретила пасмурной погодой, такие же серые, пасмурные люди ждали меня на выходе из зала прилета. Никаких приветствий, просто указали мне следовать за собой. Ехали в Центр в этот раз на обычном «Рафике». Похоже, что он был разъездным автомобилем той странной организации. Я молчаливо разглядывал проносившуюся мимо будничную столицу. Ту, которая каждый день выходит на работу, куда-то вечно торопится, решает обыденные проблемы, болеет, растет, живет и никогда не спит. Наверное, в стране нет больше ни одного города, где есть столько всего и одновременно чего-то в данный момент нет. И это что-то надо обязательно сию же секунду достать.
Вот и меня выдернули для нечто такого важного, с жаркого крымского берега. Ну да. Не ври уж, братец, хотя бы сам себе. Это именно у тебя накопился целый ворох вопросов к тем, кто взялся менять страну в лучшую сторону. И именно ты желаешь воспользоваться их познаниями и возможностями. Для своего и твоих знакомых блага. Ну а что, мы не люди разве? Насчет этого я, кстати, совершенно не рефлексировал. Надо так надо! Отщипнуть бюджетных денег для общего блага. В конце концов их все равно куда-то потратят. А там, глядишь, и дам толчок науке.
И я здорово сомневаюсь, что у Первого секретаря обкома области хватит времени и желания разобраться с нашими историческими хотелками. Плюс местечковый уровень понимания не всегда годится для события поистине международного масштаба. Да-да, я хотел идти ва-банк. Чтобы не терять зря времени и сразу после окончания института заниматься тем делом, к которому душа лежала. Все эти лишние трепыхания типа бессмысленного сидения в кабинетах, потому что ты тупой аспирант. Поддакивания вышестоящим товарищам для роста карьеры. Нет, братцы, мы полностью используем полученный по случаю блат ради блага науки. Ну и меня любимого.
Да, вот так и появляется новая номенклатура.
Итак, в кои веки шкурные интересы сложились с общественными, так что я был готов пробить все стены, но добиться желаемого. Между тем «РАФик», наконец, вынырнул из серой унылости осеннего города и двинулся мимо бодрящих сосновых боров и яркими осенними красками, присущими средней полосе России. На севере нет подобия разнообразных цветов, да и красивая фаза осени у нас обычно чрезмерно коротка. Так что я наслаждался пейзажами, лишь изредка обращая внимание
