Дальняя дорога - Юрий Тупицын

Латышев замолчал. Лорка сидел тихонько, боясь потревожить его мысли. А старик потер ладонью лоб и продолжал уже другим тоном, в котором не было ни ворчливости, ни скрытой боли, зато слышались менторские нотки:

- Любовь, как я мыслю, и есть та самая ниточка, которая может из бодрствующего подсознания привести в спящий разум. И разбудить его.

Он вдруг оборвал себя, в упор взглянул на Лорку и предложил:

- Вот если вы уверены, что Тимур Корсаков искренне и глубоко любил свою жену, можно рискнуть и устроить им встречу.

- А в чем риск?

Латышев объяснил это толково, подробно, обстоятельно. И пока он объяснял, сочувственно и в то же время чуточку ехидно поглядывал на Лорку. Федор внутренне поеживался - для любящего сердца риск был страшным.

13

Валентина пришла запыхавшись, щеки ее зарумянились от быстрой ходьбы, волосы растрепались.

- Что случилось, Федор? - напряженно улыбаясь, спросила она. - Почему от Тима нет вестей?

Лорка улыбнулся ей в ответ.

- Сейчас объясню. Сядем, Валя. Так будет удобнее.

Беседка была скрыта в густой зелени. Лорка, придерживая за локоть, бережно усадил Валентину на диван.

- Валентина, - сказал он без паузы, - об этом вы должны были узнать раньше. Но все так перепуталось.

Он умолк, потому что Валентина стала бледнеть.

- Он жив? - шепотом спросила она. Бледность Валентины приобрела меловой оттенок, по глазам ее Федор понял - она вот-вот потеряет сознание.

- Успокойтесь, - он сел рядом и взял ее за руку, - жив.

Руки ее были влажными и вялыми. С заметным усилием она овладела собой.

- Жив? - недоверчиво переспросила она.

- Жив, - подтвердил Лорка, - вы сегодня сможете его увидеть.

Кровь медленно приливала к ее щекам, мелкие капельки пота высыпали на верхней губе, глаза переполнились слезами.

- Зачем же вы так? - с укором сказала она.

Тут наконец слезы хлынули из ее глаз.

Лорка молчал. С нелегким сердцем он думал о том, что главное объяснение с Валентиной еще впереди. Вот он сказал ей, что Тим жив. И это правда, но не вся правда.

Лорка глубоко задумался и перестал контролировать себя. Лицо его отяжелело.

- Тим тяжело болен, Валентина, - начал он издалека.

Она перебила с вновь вспыхнувшей тревогой:

- Он может умереть?

- Нет!

- Он изувечен...

- Нет, уверяю вас.

- Да что же с ним такое? - с сердцем спросила она.

- У него амнезия. - Лорка, решившись наконец открыть ей истину, сказал это, будто прыгнул в воду холодную.

- Что? - Она не поняла, а поэтому испугалась.

- Амнезия, - пояснил Лорка, - полная потеря памяти.

- Да-да, знаю, - быстро сказала она. - А это страшно?

Наморщив лоб, Валентина настороженно вглядывалась в лицо Лорки. Она не столько вникала в смысл его слов, сколько вслушивалась в интонацию его голоса, старалась догадаться, чем все это грозит ее Тиму. В эти мгновения она была почти ясновидящей, бесполезно пытаться скрыть от нее правду или смягчить ее.

- Страшно, Валя.

Она отвела глаза, задумалась, потом спросила быстро:

- Он и меня забыл? И Ниночку?

- Забыл.

- Совсем?

- Совсем.

- Навсегда?

Большие серые глаза Валентины смотрели на Лорку опустошенно, только где-то в самой их глубине пряталась отчаянная искра надежды.

- Может быть, и нет...

Она сразу оживилась.

- Может быть?

- Да, если вы согласитесь пойти на риск.

- Конечно, соглашусь. - Валентина уже улыбалась.

- Рисковать-то придется не собой.

Она сразу потускнела.

- А как же?

- Да в принципе-то очень просто. Вам нужно встретиться с Тимом - вот и все. Профессор, который его лечит, надеется, что Тим вас вспомнит. И тогда болезнь его пройдет.

Лорке и в голову не пришло рассказать Валентине, какое жестокое условие выдвигал Латышев как основу для преодоления амнезии - Валентину и Тимура должна связывать подлинная, настоящая любовь. Только тогда возможна победа над забвением.

- А если не вспомнит?

- Тогда придется ждать - годы, десятилетия, а может быть, и всю жизнь.

Валентина глубоко задумалась.

- Все это мне понятно, - проговорила она почти про себя с оттенком недоумения. - Не пойму одного: в чем здесь риск?

- А в том, что Тим может полуузнать вас, - пояснил Лорка невесело. Знаете, бывает такое мучительное состояние, когда вот-вот вспомнишь, а не вспоминается.

Валентина, не спуская с Лорки глаз, закивала головой.

- Такое может произойти и с Тимом, только чувство это будет гораздо глубже, шире и охватит все сознание.

- Он сойдет с ума? - быстро спросила Валентина.

- Возможно. Чтобы его вылечить, придется принудительно стирать в его сознании память о вашей последней встрече. И тогда он забудет вас навсегда.

- Это жестоко!

Что мог ответить Лорка? Он молчал. Она посидела неподвижно, глядя в землю, потом тыльной стороной руки вытерла глаза и решительно поднялась на ноги.

- Я согласна!

Перед тем как идти на встречу с Валентиной, Лорка обговорил с Латышевым детали предстоящего свидания супругов, если, разумеется, Валентина согласится.

Лорку и Валентину беспрепятственно пропустили в больничный парк. На этой поспешности Лорка тоже настоял заблаговременно, представляя, как мучительна будет Валентине каждая лишняя секунда ожидания.

Выйдя на широкую дорожку, обсаженную соснами и усыпанную светлым песком, Лорка остановился, легонько придержав Валентину за локоть.

- Это и есть центральная аллея. А там сосна - видите, какая громадина? Возле нее скамья.

Море разгулялось, и с него дул ветер. Он ворошил траву, клонил ветки кустарника и трепал кроны вековых сосен. Сосны глухо роптали.

Лорка с трудом расслышал ответ Валентины.

- Вижу.

Она кивнула в знак согласия, но продолжала стоять на месте. Лорка осторожно подтолкнул ее вперед. Валентина оглянулась, точно прося помощи, но Лорка покачал головой - ее встреча с Тимом должна была состояться наедине, таково было жесткое условие Латышева. Тогда Валентина сначала медленно, неловко, будто только училась ходить, а потом уж быстрее, постепенно обретая свою обычную походку, пошла к сосне. Но дойти до нее она не успела, боковой тропинкой на центральную аллею вышел Тим. Валентина сразу узнала его. Это был ее Тим - высокий, худощавый, с рельефной мускулатурой шеи и оголенных рук. Он шагал уверенно, спокойно, рассеянно поглядывая по сторонам. Ветер трепал его мягкие русые волосы.

Так же рассеянно, как по деревьям и кустарнику, его взгляд скользнул по Валентине. Лорка, спрятавшийся при появлении Тима за сосну, крепко, так что стало больно, прижался щекой к ее шершавому, золотистому, пахнущему смолой стволу.

Валентину била лихорадка ожидания, слабели, подкашивались ноги, но она упрямо шла вперед. Мир качался, плыл перед ее глазами, превращаясь в разноцветные радужные пятна. Она даже не знала - далеко ли, близко ли ее Тим. Ей казалось, что она идет в тумане сдерживаемых слез долго, ужасно долго, целую вечность. Погас шум сосен. Всплыли звонкие, чистые вязи птичьих трелей. Валентина слышала только мерный шорох песка - это были шаги Тима. Она остановилась, провела рукой по лицу. Перед ней стоял Тим, вопросительно, непонимающе глядя на нее. "Тим!" - хотела крикнуть Валентина, но у нее только беззвучно пошевелились губы.