Вершитель - Анна Яковлевна Яковлева

озером, – соединяется с женщиной по имени Ружнена из рода Ререговичей. Призываю богов в свидетели и прошу их покровительства.

Только старая нянька и двое бравых вояк да лесные духи были гостями на этой свадьбе. Духи перешептывались в листве и хихикали, пугая Ружнену. Ей казалось, что она спит и видит сон.

Трижды обвел жених невесту вокруг дома, затем они преломили хлеб и выпили из одного кубка меда.

– Почему ты назвал себя Оддом, Олег? – не удержалась от вопроса новобрачная.

– Чтобы обмануть богов, любимая, – признался Олег.

На закате Олег провел обряд на зачатие, задобрил богов богатыми дарами, просил у них помощи и защиты. Душа ребенка придет из Отраженного мира в Явленный. Какой она будет, эта новая душа, ведомо только богам.

На грудь Ружнены Олег повесил серебряную подвеску с изображением перунова огненного цветка.

– Это зачем? – поинтересовалась Ружнена.

– Душа нашего младенца будет сражаться за свою жизнь, и ей поможет Перун, – объяснил муж.

Боги не стали откладывать, и исполнили просьбу волхва в первую брачную ночь.

Счастью Олега не было предела, когда он узнал, что новая душа пришла и вселилась в Ружнену. В благодарность богам, Олег принес в жертву тельца.

Проведя некоторое время с женой, Олег засобирался в Ладогу.

Оставляя Ружнену, Олег надел на нее свой пояс с изображением ворона – оберег и защиту от непрошенных гостей из мира Нави.

Богам было известно, с каким нежеланием покидает Олег жену.

* * *

…Наказание за проступок последовало незамедлительно. Мике сам сопровождал Вещего Олега на суд Двенадцати.

Под сводами святилища было темно и душно, единственный факел освещал подножие каменного бога Перуна, стены пещеры тонули во мраке.

– Хранитель Вещий Олег! – раздался знакомый Олегу властный голос. – Мы передали тебе знания и наделили правом и силой для служения Высшей Воле. Ты пренебрег нашим доверием, попрал и надругался над всеми правилами. Забыл о безбрачии, используешь свои знания и силу по своему усмотрению, служишь себе, а не Высшей Воле.

Олег скрыл усмешку: где-то он это уже слышал. Кажется, от блаженного Ансгария. Ансгарий скоро станет кормом для рыб, та же участь постигнет этих самоуверенных Вершителей, дайте только время…

– Ты знал, что Ружнена уготована другому, – обвинял голос, – и нарушил волю богов. Тем самым ты внес беспорядок в Явленный мир.

– Дайте ему оправдаться, – вступился Мике за ученика и последователя.

– Что скажешь нам, Олег?

Олег склонил голову и опустился на колени перед Советом Двенадцати.

– Я признаю свою вину, – чуть слышно отвечал он.

– Не слышу! – взметнулся под сводами все тот же ненавистный голос. – Говори громче!

– Я склоняю голову перед мудрейшими и признаю свою вину, – повторил Олег отчетливо. В голосе его была внутренняя сила. – Я проявил слабость, недостойную Хранителя и волхва. Мне нужна ваша помощь, мудрейшие.

– В чем наша помощь должна выражаться?

– Я согласен отпустить женщину, но я должен быть уверен, что с ней ничего не случится.

– Это не в нашей власти. Это во власти богов, – прозвучал ответ.

* * *

… Олег дал слово Рюрику «взять хазар на себя». Легче было сказать, чем исполнить обещание.

Но сказанное не воротишь, слово надо держать, и Олег отправился в Киев.

– Ромеи наших купцов казнили, – втолковывал Аскольду Олег. – Рюрик хочет отомстить за них. Договорись с каган-беком, чтобы пропустил нашу тьму мимо Крыма в Скифское[13] море.

– Зачем мне это? – развеселился Аскольд.

– Я предлагаю тебе идти с нами на Царьград.

Улыбка сошла с лица киевского наместника:

– У каганата отношения с Царьградом и без того сложные, а если каган пропустит варваров по своей земле в Скифское море, для него это может обернуться войной с Византией.

Пришлось Олегу пустить в ход шантаж:

– Аскольд, самое время тебе ответить за предательство.

– Какое такое предательство? – вспыхнул киевский наместник.

– Ты и Табомысл предали короля Гостомысла ради собственной выгоды. Ты убил гонца Гостомысла.

– Как ты смеешь? – Аскольд изобразил негодование.

– Смею, Аскольд.

– Стража! – хотел крикнуть Аскольд, но голос его подвел.

– В твоих интересах не поднимать шума. – Олег поднял руку, и Аскольд с ужасом наблюдал, как из ладони волхва вырвался огненный язык.

– Тело гонца ты бросил в овраг. Но ты забыл снять с него ремень с пряжкой. На пряжке этого ремня изображен сокол-ререг. – Олег распахнул плащ и показал ремень. Кожа на ремне выцвела и покоробилась от солнца и дождей, но пряжки время не коснулось.

У Аскольда пропал дар речи.

– Табомысл занял место Великого князя Гостомысла, – снова заговорил Олег, – а ты вернул себе Полоцк. Но Рюрик не узнает правды, если ты сделаешь, как я сказал.

– Я стар и болен, – заплакал Аскольд, – что я могу?

– Хазарский каганат слабеет с каждым днем. Византия заключила перемирие с арабами и готовится к войне с Хазарией. Самое время Киеву найти другого хозяина, – объяснил Олег.

– Ты не устоишь против арабов и Византии. Они слишком сильны. Киеву проще принять чужую веру и признать власть Царьграда, – вяло возразил Аскольд. – Мир выгоднее, чем вражда. Только в мире можно развивать торговлю.

– Арабское серебро оскудевает, нужны другие торговые пути. «Из варяг в греки». Помнишь?

– Помню, – кивнул Аскольд. – Я уже пожил и мне ничего не нужно. Это дело молодых.

– Пока у тебя еще есть силы, помоги своему брату Диру. Этот торговый путь несет выгоду всем: и хазарам, и Ладоге, и Киеву, и Смоленску, и Полоцку, и викингам. Если только у нас хватит ума перестать грызть друг другу глотки и начать договариваться.

– Договариваться? Ты сказал: договариваться? Странно слышать это от Вещего Олега. Ведь ты можешь подчинить себе народы без всяких договоров. Силой колдовства.

– Околдовать и одурачить можно только того, кто хочет быть одураченным. Пройдет время, и морок рассеется, и это только обозлит людей. Загляни в будущее.

Волхв положил ладонь на голову Аскольда. Через мгновение Аскольд смежил веки и погрузился в сон. И увидел во сне киевский наместник красивый и богатый город. Золотые ворота княжеского детинца, стражников на крепостных стенах и кладовую, уставленную сундуками с добром. Здесь были меха, серебряные сосуды, монеты, украшения, диковинные ткани, нитки жемчуга и цветных камней.

Олег отнял руку, Аскольд открыл глаза.

– Что ты видел?

– Город. Красивый и богатый город, – слабым голосом отозвался Аскольд.

– Таким станет Киев, если ты искупишь свою вину перед Рюриком и поможешь ему.

– Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь, – выдавил киевский наместник.

Оставив Аскольда с тяжелыми думами, Олег поспешил к Ружнене. Духи открыли волхву, что приблизилось время рождения новой души.

…Уже на переправе через озеро Олег уловил перемены. Казалось, сам