Нейтралитет черной волчицы (СИ) - "Neverletme Go"

Наощупь Дазай обошел Айрис и опустился на колени, задирая ее футболку над грудью. Завел руку ей за спину и расстегнул застежку лифчика, открывая себе доступ к одной из ее эрогенных зон. Айрис молчала. Она была определенно против. Но почему-то молчала. Осаму прильнул губами к ее набухшему соску и облизал его, потягивая на себя и слегка кусая. И ее тело на это приятно реагировало, хоть девушка того и не желала. Дазай протянул руку к карману и вытащил складной нож, после чего перерезал веревки, что фиксировали Миуру к стулу. Руки оставил связанными. Скинул с себя пальто, расстелив его под ногами, и опустил девушку на пол. Не очень-то романтично. Но он и не считал себя таковым. Дазай завел руки, одной придерживая Айрис, а другой начал стягивать с нее джинсы, опустив их лишь наполовину, чтобы она не замерзла. Потому что здесь было достаточно прохладно. Он провел пальцами по внутренней стороне ее бедер и оказался приятно удивлен: девушка была очень влажной. Будь Дазай, более терпелив, он бы однозначно захотел отлизать ей. Но сейчас он уже не мог выносить своего напряжения внизу живота. Казалось, если прямо сейчас он не окажется внутри Айрис, то просто взорвется. Судорожными движениями он освободился от одежды, также не раздеваясь полностью, и резко вошел в девушку, раздаваясь хлюпающим звуком ее смазки. Наваливаясь сверху всем своим телом, Осаму продолжал двигаться в ней. Быстро и жестко. Отчего Миура текла еще сильнее. Судя по реакции ее тела, несложно было предположить, что у Айрис все это время тоже не было ни с кем секса. А значит, он оставался ее единственным. И это согревало душу и сердце. Она совершенно точно сохраняла ему верность, хоть вместе они уже и не были.

После того, как Осаму закончил, он помог Айрис одеться. Со странной после подобного поведения нежностью, парень натянул на нее джинсы и застегнул пуговицу над ширинкой.

— Ты же понимаешь, что это было изнасилование? — холодный голос разрезал тишину, ощущаясь так, словно ему влепили пощечину со всей силы.

— Ну, — Дазай пожал плечами. У него действительно сорвало крышу после долгой разлуки. Сейчас он отдавал себе в этом отчет. — Тебе же все равно понравилось.

Он притянул Айрис к себе и облокотился о стену, укладывая девушку на плечо, и плотнее укутал ее в пальто.

— Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть, — вздохнул Дазай. — Просто позволь мне тебя спасти.

Миура ничего не ответила. Глаза слипались, и девушку стало вновь клонить в сон. Она не чувствовала себя в безопасности, но ничего не могла с собой поделать. Веки тяжелели с каждой секундой, и вскоре она отключилась. Дазай прижал Айрис к себе чуть крепче и запустил пальцы в ее волосы, вдыхая свой самый любимый запах, что исходил от нее: ваниль и сандал. Как же этот аромат подходил ей.

Если Миура не простит его, наверное, он этого не переживет. Парень осторожно достал мобильник, чтобы не разбудить ее, и посмотрел на дисплей: 24 сентября, 00:05.

У него получилось.

Айрис тихо сопела в плечо и сжимала его руку. Ее губы слегка подрагивали, и сквозь сон она едва слышно прошептала:

— Рюноске.

Дазая будто ударили по голове, а после размозжили ему череп. От услышанного виски свело резкой болью, а руки нервно задрожали.

— Мне не нужна жизнь, где моя любовь влюблена не в меня, Айрис, — прошептал он, расчесывая свежие шрамы на своем запястье, на которых сквозь бинты проступило пятно крови. — Но я все исправлю.

========== XVII. Я рядом ==========

Комментарий к XVII. Я рядом

С этой главы выходим на финишную прямую!) Осталось приблизительно две-три главы до конца

Когда Айрис проснулась, Дазай уже покинул подвал, оставив ее в одиночестве. Руки были развязаны, а на плечах висело бежевое пальто парня, что не позволяло окончательно замерзнуть. Видимо, тот посчитал, что оставлять ее в одной лишь футболке будет не очень-то гуманно. Дверь также была отперта. Она не помнила, как уснула, но, скорее всего, находилась в максимально неудобной позе, потому что все тело ломило, разливаясь по мышцам ноющей болью.

Миура поднялась и осторожно осмотрела помещение, вращаясь вокруг себя. После того, как убедилась, что никакого подвоха здесь нет и можно спокойно покинуть это место, она направилась к выходу. Но все внимание приковал пол с еще не полностью высохшими каплями крови на нем. Девушка подошла ближе к красным брызгам и присела рядом на деревянный ящик, рассматривая свои руки и ноги: все было в целостности и сохранности. Лишь на запястьях остались небольшие потертости от веревок. Из чего можно было сделать вывод, что кровь принадлежала Осаму. Если, конечно, здесь не успел побывать кто-то еще, пока она спала. От мысли, что парень опять себя резал, по спине пробежал неприятный холод, вперемешку со странным приступом сожаления. Допустим, Дазай действительно пытался ее спасти. Вот только что ей было делать с этой информацией? Связывать с ним свою жизнь вновь она больше не желала. Девушка уже пережила их расставание и отпустила ситуацию. С нее хватит. Осаму и сам сказал, что поймет, если она не захочет его больше видеть. Вот и отлично. Потому что она не хотела. Айрис любила его в прошлом. Но назвать это чувство счастливым нельзя было даже с огромной натяжкой. Вообще никак. Потому что все это причиняло лишь боль. Причем им обоим. Девушка не могла не отметить того, что выглядел он слишком несчастным. Болезненно несчастным. Если бы Дазай только позволил стереть себе память, если бы сам того пожелал, Айрис бы без малейших колебаний это сделала. Потому что так было бы лучше всем, включая его самого. Может, если она как-нибудь аккуратно намекнет ему об этом, то Дазай смог бы изменить свою позицию? Конечно, это было маловероятно, но все же попробовать стоило. В конце концов, он хотел спасти ее. И, наверное, спас. Правда, от чего именно или от кого, Миура не знала. Но за исключением этого жеста помощи, он не предпринимал никаких попыток возобновить их отношения. И это вселяло надежду. Небольшой шанс, что Дазай все-таки мог согласиться на коррекцию воспоминаний, определенно имелся.

***— Ситуация очень непростая, — беспристрастно начал Огай. — Повсюду происходят нападения на одаренных, — мужчина вздохнул. — Пару часов назад мне доложили, что утром некто в маске ранил Фукудзаву…а это довольно-таки непросто сделать, учитывая его боевые навыки. Я бы не спешил говорить, что положение Мафии такое же шаткое, как и у Агентства, но к этому может привести любой наш промах, — Айрис молча слушала его, периодически поднимая глаза на своего босса. — В Йокогаму перебрался один одаренный, — пояснил Огай. — Его способность может отдаленно напоминать способность Мотоджиро, однако она намного сильнее. Мне известно, что этот человек может на расстоянии заминировать совершенно любой предмет, как неодушевленный, так и одушевленный. Его имя Винсент Грант, и он наш счастливый билет, — мужчина протянул Айрис досье. — Я хочу, чтобы он присоединился к Мафии. С твоей помощью, разумеется, — Мори перевел на нее серьезный взгляд. — Справишься?

— А у меня есть выбор?

— Нет, — мужчина улыбнулся краем губ. — Конечно же, нет.

***Миура решила не рассказывать ничего о том, что Дазай похитил ее. Ни Гин, ни уж тем более Рюноске. Девушка лежала у подруги на диване, подложив под голову пару подушек, и изучала досье на Винсента.

— Оно, блять, неинформативное, — Акутагава в очередной раз вырвал папку у нее из рук и небрежно пролистал страницы. — Как с этим работать?

— Как и всегда, — невозмутимо парировала Миура.

— Я пойду с тобой, — раздраженно кинул парень, переводя на нее осуждающий взгляд. Будто у Айрис действительно был выбор, браться за работу или нет.

— Мори настоял на том, чтобы я была одна, — Миура пожала плечами. — Успокойся.

Гин лишь молча хлопала глазами и тяжело вздыхала. Ну да. Информации о его способности и жизни в целом действительно было крайне мало. Но брать с собой Акутагаву, пренебрегая приказом, было бы апогеем глупости. Тем более, что с его Расёмоном многие уже знакомы не только лично, но и косвенно. О его хладнокровной жестокости действительно были в курсе многие. Это лишь вызовет подозрения и недоверие. Айрис же, наоборот, всегда работала чисто и аккуратно, а самое главное — о ее способности почти никто не знал. Риски, конечно, были. Но они в принципе, имелись всегда. Где-то в большей степени, а где-то в меньшей. Совершенно безопасных встреч не было никогда.