Вид с холма - Леонид Сергеев

Трудно объяснить наши отношения. Многие не верят, а у нас нет никакого романа, честное слово. Нам просто хорошо друг с другом. Елена Алексеевна химичка в техникуме, где учится мой сын. По словам сына, она — лучший преподаватель; до тонкостей знает предмет, водит ребят на экскурсии, занимается дома с желающими поступить в институт, но главное, не одергивает ребят и не заигрывает с ними и дает возможность высказаться.

— …Она умеет выслушать, понять, — говорит сын. — А уж про химию знает все. У нее дома даже попугай знает таблицу Менделеева.

Впервые я увидел ее на родительском собрании. Она полная противоположность моей жены. Тонкая, с темными глазами, на губах мечтательная улыбка. Весь ее вид как бы хранит воспоминания о лучших днях. Она ходила по классу и говорила о вечной проблеме: отцы — дети. Походка у нее неторопливая, немного усталая. Говорила она спокойным, ровным голосом, и во всем, что она говорила, была глубокая правдивость.

Второй раз мы встретились на вечере учащихся, и она высказала несколько похвал в адрес моего сына.

— Они, мои сыновья, ребята ничего, — сказал я, — но могли бы быть и получше.

— Будьте снисходительны к юношам, — проронила она и замечательно улыбнулась.

В тот день была дурацкая погода. Какая-то промозглая сырость. С утра сыпал дождь. После вечера и ребята, и родители куда-то разбежались, и на выходе мы очутились вдвоем. Я полюбопытствовал, где она живет, и предложил подвезти до дома.

— Не хочу быть вам в тягость, — учтиво ответила она.

— Да что вы! Я всех подвожу, — заявил я. — Садитесь, чего там!

Она нерешительно пошла к машине. Путь до вокзала не ближний, и пока мы ехали, успели неплохо познакомиться.

Елене Алексеевне тридцать пять лет. Она разведенная, бездетная. Но, несмотря на не сложившуюся личную жизнь, сохранила легкий характер. Не успела сесть в машину, как посыпала восторги:

— Какая у вас ухоженная машина. И какая комфортная, даже радиоприемник есть. Как приятно ехать в машине во время дождя. Все мокнут, а здесь сухо, тепло, музыка играет. Маленький уютный мирок со своим электричеством и радио. Никогда не думала, что мне так понравится ездить в машине под дождем…

— Как только еще будет дождь, располагайте мной, — с бравым видом возвестил я и добавил: — И не только в дождь.

От этого добавления Елена Алексеевна робко сжалась, точно зверек в минуту опасности. А зря. Я не строил никаких планов — просто хотел общения, понимания.

— У человека наболело, — приблизительно так и завел я разговор.

Она почувствовала, что мне трудно произнести то, что хочется, и пришла на помощь:

— Вам просто хочется поговорить по душам, ведь так?

Я облегченно кивнул.

— Представляете, иногда не знаю, куда себя деть.

— Не выдумывайте! — она мягко остановила меня. — У вас хорошие сыновья. Наверняка замечательная жена, есть друзья. И потом, вы говорили, что уже много лет связаны с автомашинами и любите свою работу, а по-моему, оптимизм для автолюбителя — непременное качество. Я не права?

Разве с ней можно было не согласиться. Мы уже подъехали к ее дому, и я сказал напрямик:

— Давайте будем друзьями.

— Давайте, — помедлив, ответила она и потупилась.

— Может, отметим начало дружбы? Пригласите меня на чашку чая. Все-таки я немного продрог, — я говорил без всяких хитростей.

— Но уже поздно. Как к этому отнесется ваша жена?

— Что ж здесь особенного? Я и позднее возвращался. Попьем чайку, поговорим, и я поеду. Да и зачем откладывать интересную беседу, если вы, конечно, не слишком устали… В моем возрасте ничего откладывать нельзя — будущего может и не быть.

— Фу! Вы все-таки неисправимый пессимист. И как вы занимаетесь автомобилями, не понимаю! Перестаньте, пожалуйста! Пойдемте лучше пить чай, и я покажу вам проспекты для туристов. Я думаю, они вас заинтересуют.

Она говорила со мной тоном доброжелательной учительницы, а я был рад чувствовать себя великовозрастным учеником.

Вот так все и началось. Раз в неделю я приезжаю к Елене Алексеевне, предварительно купив чего-нибудь к чаю. У нее я духовно обогащаюсь, и, мне хочется думать, своим присутствием не досаждаю ей, а наоборот, скрашиваю ее одиночество. Во всяком случае она с интересом слушает мои рассказы про автодело, в отличие от жены, которая от них давно затыкает уши, а то и выходит из себя, причем в раздражении способна на оскорбления. А я этого не выношу и, естественно, ухожу подышать свежим воздухом. А от Елены Алексеевны мне никогда не хочется уходить. Бывает, мы засиживаемся до полуночи, и потом я иду к машине в приподнятом настроении, точно получил мощный заряд энергии. От усталости и отчаяния не остается и следа.

У Елены Алексеевны чистая и светлая квартирка. Занавески и накрахмаленное покрывало слепят белизной — прямо режет глаза. Полированная мебель все отражает как зеркало. Кажется, в ее комнату спустилось светлое облако. И сама хозяйка всегда приятно пахнущая, аккуратная, в отглаженной одежде. У Елены Алексеевны красивая посуда, множество книг, пластинок. Я по-настоящему отдыхаю у нее. А чай Елена Алексеевна заваривает душистый, с мятой. За чаем выслушает, приободрит.

Мои отношения с Еленой Алексеевной чистые, потому мы и не принимаем меры предосторожности, встречаемся открыто. Но все же и не афишируем наши встречи, злых языков ведь полно. Многие и так смотрят на нас косо. Разве ж им понять такое?!

Благодаря Елене Алексеевне я пришел к потрясающему выводу: оказывается, женщина может быть настоящим другом, даже более самоотверженным, чем мужчина. Случалось, Елена Алексеевна ради меня забрасывала все свои дела. Как-то я заикнулся про атлас автомобильных дорог, на следующий день она уже вручила его. Где достала? Сказала — „секрет“. В другой раз по собственной инициативе купила мне скребок — счищать наледь.

А попроси приятеля в чем помочь, пока свои дела не сделает, и не вспомнит. Или начнет нудеть:

— Понимаешь, старик, сейчас дел по горло. Если только на той недельке. И вообще, на кой черт ты взялся за это, лучше за то». И пятое-десятое.

Просить о чем-нибудь приятелей — терять время на пустые разговоры. На этот счет у меня нет сомнений.

Ну, конечно, и мне есть где приложить руки у одинокой женщины. То цветочный ящик на балконе развалился, то дверь осела, то выключатель барахлит, то из крана капает — по мелочишке всегда кое-что найдется. Однажды и стенд помог ей оформить.

Раза два мы с Еленой Алексеевной ходили в кино, а в дождь — просто катались по городу. Вот и получается: неделями дома я только выполняю обязанности, а редко, урывками, живу полнокровной жизнью. Мы с Еленой Алексеевной пьем чай, беседуем. В окно мне виден перрон, приходящие и уходящие поезда; люди встречаются и расстаются, совсем как мы с Еленой Алексеевной…

Все было бы ничего, да последнее время меня стали шпынять на работе: не к лицу, мол, такое работнику автокомбината. А некоторые еще лезут с подначками. Я отмалчиваюсь, но они все наседают. Кривотолки так и ползут. И до жены дошли, и теперь она грозит разводом и все спрашивает:

— Как твоя любовница?

А недавно сижу у Елены Алексеевны, вдруг звонок в дверь. Елена Алексеевна идет в прихожую, и я слышу голос своего старшего сына:

— Скажите отцу, что я сдал экзамен в спортшколу.

— С чего ты взял… что он… у меня? — сбивчиво проговорила Елена Алексеевна.

— Машина-то у подъезда.

В комнату Елена Алексеевна вошла с горящими щеками.

— Уже все обнаружилось, и я не знаю, что будет, если так пойдет дальше. Я боюсь потерять уважение учеников.

— Чепуха! — сказал я, как последний дурак, совершенно не думая о репутации одинокой женщины.

— Нет, это серьезно, — Елена Алексеевна, нервно заходила вокруг стола. — Прошу вас, пожалуйста, больше не заходите.

Я пытался поправить дело, горячился, доказывал, что мы не имеем никакого касательства к разным сплетням, но все бесполезно. Как конечное решение вопроса, она пообещала беседовать по телефону.

В тот вечер я гнал домой и Ослик ревел, как разъяренный зверь. Я гнал, не разбирая улиц, на полных оборотах прошивая их насквозь. На спидометре километры так и щелкали. Чуть замаячит впереди машина, сдаю влево и иду на обгон. Какой-нибудь «Жигуль» нарочно поддаст газу и жмет вровень со мной. Другой не стал бы тягаться с сильным движком, а я, умело чередуя скорость, приотставал, накапливал запас энергии и мощным спуртом вырывался вперед. Мастерство есть мастерство, тут никуда не денешься. Жаль, что это мало кто ценит. Только Елена Алексеевна. И вот на тебе!

Злость переполняет меня, когда думаю о том, как все получилось. И какое людям до нас дело — никак в толк не возьму. Вечно лезут в то, чем ты занимаешься, чем живешь. А потом осуждают. И приходится терпеть. Кое у кого бывает и похуже, но мне от этого не легче. Я сыт по горло вниманием к моей жизни. Так и хочется хлопнуть кулаком по столу и крикнуть: «Хватит! Моя личная жизнь никого не касается!».