Колония - Андрей Ливадный

— Почему ты уверен, что такого устройства не существует? Что ты или я можем знать о секретных военных разработках, например?

— Я проверял, Марк, — ответил Генри.

— Каким образом?

— Нью-Даймонд был пуст. Внутренние программы предписывали моей кибернетической системе явиться в службу технической поддержки и заявить о сбое. На первых порах победу в возникшем внутреннем конфликте одержала именно кибернетическая составляющая, и я, покинув здание, направился по пустынным улицам в центр сервисного обслуживания планетарной техники.

— Что показал тест? — Марк заинтересованно подался вперед, но ответ Генри в очередной раз обескуражил его:

— В тот день мне не удалось добраться до здания техподдержки. Когда я вышел на улицу, над Марсом шел серебристый снег, — ответил дройд, лишний раз доказывая свою способность к ассоциативному мышлению, потому что дальнейшие пояснения охарактеризовали упомянутый «снег» уже совершенно иначе: Микроскопические корпускулы витали в воздухе, сканирование показывало, что они состоят из металла и имеют некую внутреннюю архитектуру, реализованную на молекулярном уровне.

— Та самая серебристая плесень, что, по рассказу Мошера, разъедала кожухи силовых генераторов?

— Думаю, взвешенные в воздухе микрочастицы являлись уже некоей модификацией, прогрессивной формой, которая развилась из первоначального цистового состояния, в котором пребывала миллионы лет.

— Ты сказал, что не сумел добраться до сервисного центра. Почему?

— Микрочастицы проникли под мои защитные кожухи Они оказались столь малы, что фактически не встречали препятствий, к тому же они явно тяготели в своем движении к линиям напряжения электромагнитных полей, скользя по ним, словно по транспортным артериям, ведущим непосредственно к силовым агрегатам и потребителям энергии.

— Они инфицировали тебя?

— Можно применить и такой термин, — согласился Генри. — В какой-то момент вновь возник сбой, но теперь уже не в центральных модулях, а на периферии. Отказали независимые контроллеры серводвигателей, потом внезапно прекратился обмен данными в магистральном оптоволоконном кабеле.

— Насколько я понимаю, ты оказался парализованным?

— Отключенным, — уточнил Генри.

— И сколько длился твой стазис?

— Пятнадцать марсианских суток. Когда произошла очередная реактивация, я уже не ощущал прессинга со стороны кибернетической составляющей. Мое внутреннее «я», помнящее лишь события одного вечера, да собственное имя приобрели необъяснимый приоритет: теперь я мог контролировать движения механической оболочки, пользоваться сканирующими устройствами, хотя на первых порах мне пришлось трудно Представь, что частицу твоего разума интегрировали в систему андроида и дали возможность управлять ею.

Келли только покачал головой в ответ. Слова Генри звучали запредельным откровением, их трудно было осмыслить сразу, непосредственно по мере повествования, оставалось только верить ему, полагаясь на годы доверительного взаимного общения…

— Как ты справился, Генри? — Марк сам не заметил того, что в голосе звучит неподдельное участие — его рассудок не мог просто взять и перечеркнуть годы настоящей дружбы, тесно связавшие их.

— Путем проб и ошибок, — лаконично ответил дройд. — Большинство внутренних систем имеет высокую степень автономии, то есть им необходимы лишь общие целеуказания. Выяснилось, что мне достаточно подумать о каком-либо действии, например, поднять руку, сделать шаг, и кибернетическая система тут же выдавала адекватную реакцию. По большому счету мне помогло давнее, еще юношеское увлечение виртуальными играми, где присутствует схожий командный интерфейс.

— Хорошо, ты обрел контроль над своим телом…

— И пошел дальше, куда и направлялся, — в сервисный центр.

— Зачем? — Келли подумал, что, очнись он в такой обстановке, наверное, бежал бы от всяких технических служб…

— Чтобы узнать, что со мной случилось, — ответил на его вопрос андроид. — Та частичка Генри Моллирайта никак не тянула на понятие «личность», но тем не менее я осознавал себя, свое существование. Однако память погибшего полицейского являлась лишь фоном, на котором стремительно развивалось иное сознание, — я был человекоподобной машиной, получившей возможность осознать факт собственного бытия. Имя «Генри» являлось лишь символом данного невероятно быстрого процесса.

— Как я могу судить о его скорости?

— Просмотри данные о быстродействии моей системы. Я осознавал себя и окружающий мир с тактовой частотой центрального процессора, совершавшего под управлением нейромодулей миллионы вычислений в секунду, отвечая на множество внутренних вопросов, обращаясь к различным базам данных в поисках верной информации.

— То есть количества живых нейронов в двух нейросетях хватило не только на размещение фрагмента посттравматических воспоминаний Генри Моллирайта, но и на саморазвитие новой личности?

— Не совсем так, — ответил Генри. — Я смог убедиться в этом, добравшись наконец до сервисного центра. Честно говоря, мне было страшновато подключаться к стенду для тестирования, но то, что я увидел, когда были сняты все защитные кожухи и вскрыта сфера, предохраняющая от внешних воздействий центральные блоки кибернетической системы, превзошло любые самые скверные и невероятные догадки. — С этими словами Генри встал и принялся спокойными, методичными движениями снимать свои защитные оболочки.

Келли не стал препятствовать этому, он лишь смотрел, как Генри отключил магнитные крепления и отложил в сторону сегменты нагрудника, грубо имитирующего формы человеческого торса. Под ними обнажились детали эндоостова и две сферы, внутри которых были заключены центральный сервомоторный узел и блоки кибернетической составляющей андроида.

Еще несколько точных движений, и дымчатый шар из бронепластика раскрылся на две половины, обнажая архитектуру ядра.

Теперь Марк отчетливо видел отдельные блоки, скомпонованные на объединительном цилиндрическом основании, внутри которого проходил центральный оптический кабель магистрального интерфейса. Два продолговатых утолщения из прозрачного пластика заключали в себе смятое складками серое вещество нейронных тканей. Располагались они в передней части ядра и по своему изначальному предназначению являлись не более чем биологическими модулями долгосрочной памяти, хранящими базы данных системы распознавания речи…

Взгляд Келли буквально впился в них, пораженный видом совершенно неожиданной архитектуры, которая опутывала вздутия нейромодулей, будто тончайшая сеть.