День саранчи - Натанаэл Уэст

Его слова утонули в возгласах одобрения.

- Американцы, сограждане, - продолжал мистер Уиппл, когда шум утих, - мы, представители среднего класса, оказались перед угрозой быть перемолотыми двумя гигантскими жерновами. Один из них - Капитал, другой - Труд, а между ними - мы с вами, несчастные страдальцы.

Капитал - понятие международное, его столицы в Лондоне и Амстердаме. Труд - тоже понятие международное, его столица в Москве. Мы же - американцы, и когда не станет нас - не станет и Америки.

Все, что я говорю, - правда, история это подтвердит. Кто, как не представители среднего класса, покинули аристократическую Европу, чтобы заселить эти берега? Кто, как не представители среднего класса - мелкие фермеры, лавочники и чиновники, - сражались и умирали за то, чтобы Америка избавилась от британского гнета?

Это наша страна, и мы должны сражаться за то, чтобы она оставалась нашей. Если Америке суждено быть великой державой, это возможно только когда восторжествует революционный средний класс.

Мы должны прогнать международное еврейство с Уолл-стрита! Мы должны уничтожить большевистские профсоюзы! Мы должны изгнать из нашей страны все чужеродные элементы, которые ее оскверняют.

Америка - для американцев! Назад, к принципам Энди Джексона и Эйба Линкольна!

Здесь Кочерга сделал паузу, чтобы улеглись аплодисменты, и призвал добровольцев записываться в штурмовые батальоны.

Из толпы начали выходить желающие. Их возглавлял странный тип с очень длинными и очень жесткими волосами, в шляпе, которая была ему сильно мала.

- Я американец, - заявил он. - У меня много-много енотовых шапок: две, а может, шесть. - И тут он широко улыбнулся.

Но Кочерга смотрел на него с подозрением. Ему не нравился темный цвет кожи этого оратора. На юге, где он надеялся на сильную поддержку, не потерпели бы негров.

Но добродушный незнакомец, очевидно, понял, в чем дело, поскольку сказал:

- Я индеец, мистер. Я вождь. У нас есть нефтяные скважины. У нас есть золотые прииски. Зовут меня Джек Ворон.

Кочерга сразу повеселел.

- Вождь Джек Ворон! - воскликнул он и протянул руку. - Рад приветствовать вас в нашей организации. Мы - «Кожаные куртки» - можем многому у вас научиться: стойкости, мужеству, а также целеустремленности.

Записав фамилию индейца, он дал ему карточку, на которой значилось:

«Официальный портной Национальной революционной партии ЭЗРА СИЛЬВЕРБЛАТТ. Енотовые шапки со сверхдлинными хвостами, куртки из оленьей кожи с бахромой и без оной, джинсы, мокасины, винтовки - все для американских фашистов по баснословно низким ценам. При оплате наличными тридцатипроцентная скидка».

Но оставим мистера Уиппла и Лема, пока они вербуют сторонников, и проследим за действиями одного из лиц в толпе.

Этот индивидуум обратил бы на себя внимание в любом человеческом скопище, а среди оборванцев, окруживших Кочергу, он выделялся, как дуб среди осин. Во-первых, он был страшно тучен. В толпе были и другие толстяки, но они отличались нездоровым цветом лица, а этот излучал здоровье.

На его голове был шикарный котелок иссиня-черного цвета, стоивший не меньше двенадцати долларов. Одет он был в ладно сшитое пальто с черным бархатным воротником. Его накрахмаленная сорочка была в серую полоску, а галстук из дорогой, но строгой материи, с черно-белым узором. Гетры, тросточка и желтые перчатки удачно довершали ансамбль.

Толстяк на цыпочках выбрался из толпы и пошел к ближайшей телефонной будке в аптеке, откуда сделал два звонка.

Первый разговор с человеком с Уолл-стритской биржи сводился к обмену такими репликами:

- Агент 6384-ХМ, из Парижа, Франция. На углу Хьюстон-стрит и Бейкер-стрит мелкобуржуазные агитаторы мутят безработных.

- Спасибо 6384-ХМ, ваши предложения?

- Двадцать человек и пожарный шланг.

- Отлично, 6384-ХМ.

Второй звонок был сделан в организацию, распложенную возле Юнион-сквер.

- Товарища Р. … Товарищ Р.? -Да.

- Товарищ Р., говорит товарищ 3. из ГПУ, Москва. Мелкобуржуазные агитаторы вербуют безработных на углу Хьюстон-стрит и Бейкер-стрит.

- Ваши предложения, товарищ?

- Десять человек со свинцовыми трубами и кастетами для совместных действий с «Уолл-стритом».

- Бомб не надо?

- Нет, бомб не надо!

- Гутен таг.

- Гутен таг.

Мистер Уиппл едва успел записать добровольца под номером 27, когда объединенные силы международного еврейского банкир- ства и коммунистов обрушились на собравшихся. Они прибыли в больших черных лимузинах и развернули боевые действия с такой сноровкой, которая достигается долгими упражнениями. Собственно, их боевики все, как один, были выпускниками Вест-Пойнта.

Мистер Уиппл увидел неприятеля еще на дальних подступах, но, как всякий настоящий полководец, он думал о соратниках.

- Национальная революционная партия уходит в подполье! - успел выкрикнуть он.

Лем, научившийся осторожности после своих встреч с полицией, сразу пустился наутек, но Кочерга замешкался. Он только начал спускаться с ящика, когда получил страшный удар по голове куском свинцовой трубы.

- Друг мой, если вы сможете носить этот стеклянный глаз, то у меня найдется для вас работа, - произнес изящно одетый господин в светло-серой шляпе и пенсне с черной лентой, ниспадавшей к вороту пальто грациозной петлей.

С этими словами он протянул руку, в которой держал красивый искусственный глаз.

Поворачивая его из стороны в сторону так, что он засверкал как алмаз на зимнем солнце, господин терпеливо ждал, пока отзовется груда тряпья, к которой он обращался. Время от времени он тыкал в нее тонкой тростью, которая была у него в другой руке.

Наконец из-под лохмотьев раздался стон, и они зашевелились. Трость, судя по всему, задела чувствительное место. Вдохновленный успехом, человек еще раз повторил свое предложение:

- Вы можете носить этот глаз? Если да, то я вас нанимаю.

Узел тряпья на это отозвался подергиванием и легким стоном.

Откуда-то показалось лицо, затем зеленоватая рука, которая взяла сверкающий глаз и поднесла его к своей пустой глазнице.

- Позвольте мне вам помочь, - любезно предложил хозяин глаза. Несколькими искусными движениями он вставил глаз в отверстие.

- Отлично! - воскликнул он и чуть отступил, дабы оценить эффект. - Просто превосходно! Вы наняты.

Затем он сунул руку в карман и извлек бумажник, из которого вынул пять долларов и визитную карточку. И то и другое он положил на скамейку рядом с одноглазым человеком, который снова превратился в ком тряпья.

- Подстригитесь, вымойтесь и как следует поешьте, а затем отправляйтесь к моим портным - «Эфраим Пирс и Сыновья». Они займутся вашим гардеробом. Когда обретете пристойный вид, зайдите ко мне в отель «Риц».

С этими словами человек в серой шляпе повернулся на каблуках и пошел прочь.

Если вы еще не поняли, в чем дело, дорогие читатели, то знайте, что в груде тряпья скрывался наш герой Лемюэл Питкин. Вот до какого плачевного состояния довела его судьба!

После неудачной попытки Кочерги Уиппла завербовать людей в «Кожаные куртки» Лем покатился под гору. Не имея денег и не зная, как их заработать, он безуспешно ходил из одной биржи труда в другую. Он питался на помойках и спал под открытым небом. Он ослаб здоровьем и наконец дошел до состояния, в котором мы застали его в начале этой главы.

Луч надежды заблистал, и очень вовремя, ибо наш герой стал уже сомневаться, удастся ли ему разбогатеть.

Лем положил в карман пятерку, выданную незнакомцем, и стал вглядываться в карточку:

ЭЛМЕР ХЕЙНИ Отель «Риц»

Вот и все, что значилось на кусочке картона. Там ни слова не говорилось ни о профессии незнакомца, ни о роде его занятий. Но это ни в коей мере не обеспокоило Лема, ибо он понял, что у него будет работа, а это в 1934 году кое-что да значило.

Лем кое-как встал и взялся за выполнение указаний мистера Хей- ни. Он съел два обеда и дважды принял ванную. Только его новоанглийское воспитание удержало его от того, чтобы дважды постричься.

Сделав все, что от него требовалось для восстановления сил, он отправился к Эфраиму Пирсу и сыновьям, где его одели с ног до головы. Несколько часов спустя он уже шел по Пятой авеню к своему новому работодателю - ни дать ни взять преуспевающий молодой бизнесмен.

Лем спросил мистера Хейни, и менеджер «Рица» с поклоном проводил его до лифта, который поднял нашего героя на сороковой этаж. Он позвонил в дверь, ведущую в апартаменты мистера Хейни, которую открыл слуга-англичанин.

Мистер Хейни приветствовал его самым сердечным образом. «Отлично, отлично!» - повторял он, осматривая изменившегося до неузнаваемости героя.

Свою признательность Лем выразил глубоким поклоном.

- Если что-то в вашем внешнем облике вас не устраивает, - говорил мистер Хейни, - скажите, прежде чем я сообщу вам ваши обязанности.