Без пощады - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но для Бристоля были страшны не только внешние враги, — страшнее были враги внутренние. Очаг измены, образовавшийся при Эссексе, не был таким уж безобидным. В нем скрывалась немалая сила, которая ждала только руки помощи, чтобы показать свои острые когти.
В этот вечер Натаниэль Финс был необыкновенно возбужден из-за той малоприятной задачи, которую оставил ему в наследство его предшественник. Уныния, однако, в нем не было заметно. Напротив, трудная ситуация заставила его только собрать всю силу своего духа, и, когда совещание уже подходило к концу, он со свойственной ему горячностью воскликнул:
— Прежде, чем врагу войти в Бристоль, ему придется перешагнуть через мой труп!
— И через мой! И через мой! — единодушно вторили ему патриоты.
Голоса их звучали страстной убежденностью, но не все были искренни. Так, например, громче всех кричал о своей преданности отечеству и парламенту полковник Ленгриш, втайне готовивший измену, которую впоследствии и совершил.
Самым спокойным и сдержанным оказался сэр Ричард Уольвейн. Как человек больше дела, нежели слов, он не любил пышных и витиеватых фраз. Слова же хотя бы того же Финса вскоре, действительно, оказались именно только фразой, потому что впоследствии враг, вступив в город, не перешагнул через тело губернатора, а вошел самым удобным путем — через открытые перед ним настежь городские ворота. Сдача Бристоля произошла так легко, что не могла не показаться преступной, причем сам бывший стряпчий угодил в тюрьму, куда его посадили не враги, а прежние друзья. Он ходатайствовал о помиловании, и оно было ему оказано, но он должен был навсегда оставить всякую общественную деятельность.
Совещание в замке уже окончилось, и все собирались разойтись, как вдруг в дверях появился дежурный адъютант и доложил, что пришли какие-то люди, добивающиеся немедленного приема губернатором по важному делу. Никому другому об этом они говорить не желают.
— Что это за люди? — спросил губернатор.
— Не могу знать, ваше превосходительство, — ответил адъютант. — Они ожидают за воротами. Известие о них принес мне капрал стражи, который находится здесь у дверей.
— Позовите его сюда.
Через минуту перед губернатором уже стоял навытяжку капрал.
— Что за люди, желающие меня видеть в такой поздний час? — повторил ему свой вопрос Финс.
— Ваше превосходительство, — отвечал капрал, — я знаю только одного из них. Это сержант Уайльд из дин-форестского отряда. С ним пришли двое неизвестных мне: маленький мужчина и очень высокая женщина. У мужчины одна нога деревянная.
— Позвольте мне сказать, полковник, — начал сэр Ричард, привстав со своего места, — что мне знакома эта компания, судя по описанию капрала. Сержант Уайльд мой подчиненный. Могу ручаться за него, как за самого себя, а также и за тех, с кем он пришел сюда. Эти люди могли прийти только с добрым намерением.
— Ну, в таком случае пусть они войдут сюда все трое, — приказал губернатор.
Адъютант и капрал исчезли. Когда двери за ними затворились, Финс стал расспрашивать сэра Ричарда о тех, за которых тот так ручался. Едва успел капитан Уольвейн сообщить губернатору нужные сведения, как адъютант уже привел Роба Уайльда с его спутниками.
Глава XVII
ОТКРЫТЫЙ ЗАГОВОР
Присутствовавшие на совете офицеры стали по обе стороны губернатора, и все с любопытством смотрели на входившую группу, состоявшую из трех человек, которые, переступив порог комнаты, выстроились в ряд, причем низенький мужчина оказался между рослым сержантом и почти такой же высокой женщиной.
— Добрый вечер, сержант, — сказал сэр Ричард, подходя к новоприбывшим и ответив приветливым кивком головы на поклоны разносчиков и на отданную Уайльдом честь. — Вероятно, вы привели ваших друзей с какой-нибудь жалобой на причиненную вам обиду? Быть может, они потерпели от наших солдат или от здешнего населения?
— Нет, полковник, — возразил Роб, — они не из тех, которые любят беспокоить начальство жалобами. Но дело в том, что они принесли из Глостера весть от полковника Массея, которую должны передать господину губернатору. Они только что вошли в город и попросили меня немедленно привести их сюда с этой вестью.
Глаза присутствующих с еще большим вниманием обратились к спутникам сержанта. Весть от полковника Массея, командовавшего в Глостере, да еще в такой критический момент, — это должно быть что-нибудь особенно важное.
— Может быть, вашему превосходительству угодно выслушать этих вестников с глазу на глаз? — сказал сэр Ричард, намереваясь покинуть зал совещания и подавая этим пример остальным офицерам.
— О, нет, зачем же! — воскликнул губернатор. — Я не вижу в этом никакой надобности. Прошу вас всех остаться, господа. В сообщениях полковника Массея мы все одинаково заинтересованы… Так что же поручил вам, добрые друзья мои, передать нам полковник Массей? — обратился он к Джеку и его сестре, пытливо оглядывая их обоих. — Говорите прямо, без стеснения и не таясь.
Слова ободрения были излишни для Джека и Уинифреды; брат и сестра привыкли иметь дело с разными людьми и никого не боялись.
— То, что мне велено передать вашей чести, написано на бумажке, — сказала Уинифреда. — Бумажка у моего брата, и он спрятал ее в надежное место, на случай, если бы на нас напали кавалеры, которые рыскают по стране.
— Ну, здесь их нечего опасаться, и брат твой спокойно может достать спрятанную бумагу и передать мне, — заметил губернатор.
Джек прислонился к стене и с помощью сестры отвязал свою деревянную ногу, отвинтил ее верхнюю часть, причем в деревяшке открылось небольшое углубление, из которого и был извлечен свернутый в трубочку листок бумаги.
Развернув врученный ему листок, Финс вслух прочитал следующее:
«Глостер, 7 марта. — Руперт с восьмитысячным отрядом идет на Бристоль.
