Блунквилль - Виолетта Буренок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я… — нерешительно протянула девушка.
— Ты можешь получить всё, что только захочешь, Виктория! — не отставал её двойник. — Ты можешь во всём стать лучше любой твоей подруги, которой ты когда-либо в чём-либо завидовала, ты можешь получить любую вещь, ты можешь отомстить всем, кто когда-то причинил тебе боль, ты можешь добиться славы, признания, можешь стать богатой, можешь манипулировать людьми, можешь добиться власти, о которой другие могут только мечтать…
Виктория медлила. Красивые слова её отражения не соблазняли её, потому что она точно знала, что хочет другого. Но девушке казалось, что если она и сделает сейчас какой-то выбор, то он тоже будет не совсем правильным. И что ей следует сказать что-то другое, совсем не то, что она собиралась сказать. Но воспоминание о семье, сидящей за обеденным столом было настолько ярким и заманчивым, что Виктория решилась.
— Я хочу, чтобы мои родители снова были живы и мы все вместе — с мамой, папой и Мэттом — жили в нашем старом домике в Торпуале. Больше мне ничего не нужно, только это! — громко выкрикнула девушка.
И в тот миг, когда последние слова Виктории затихли, где-то далеко раздался мелодичный звон, похожий на звук треснувшего зеркала, а потом ещё, и ближе, и с другой стороны — и через несколько минут всё вокруг наполнилось высоким звенящим гудением. А потом — девушка не успела даже вскрикнуть — её двойник и море и небо и весь этот чудесный пляж разлетелись на миллиарды мельчайших кусочков, и всё окружающее пространство снова погрузилось в ослепительный свет.
— Ты можешь желать только для будущего, ибо прошлого никому не дано изменить!
Сквозь белый свет до Виктории донёсся чей-то голос, прекрасный, чистый и такого поразительного тембра, что невозможно было понять, принадлежит ли он мужчине или же женщине. Голос был певучим, и Виктории даже показалось, что его сопровождает едва уловимая мелодия.
— Но я не хочу ничего для будущего! — воскликнула девушка. — Я хочу только вернуть свою семью, и всё! Но если это невозможно… Мне ничего другого не надо!
— Твоя душа чиста и ты не окажешься по ту сторону алой портьеры! Зачем же ты тогда пришла сюда? — прекрасный голос звучал слегка удивлённо.
— Я пришла сюда за Мэттом, моим братом! — ответила Виктория. — Когда мы попали в Блунквилль, он дотронулся до портьеры и исчез. Может быть, он сделал что-то такое плохое, но я точно знаю, что он очень хороший и добрый, и я уверена, что он никогда бы не… — голос её сорвался. — Пожалуйста… Мэтт совсем не злой, он такой замечательный… Пожалуйста, позвольте мне спасти его!
— Он может быть замечательным только для тебя, а по отношению к другим… — интонация голоса выдавала задумчивость. — Алая портьера справедлива и никогда не позволит шагнуть за грань тем, чья душа не черна.
Виктория вздохнула и промолчала. Казалось, тот, кому принадлежал этот голос, сейчас внимательно наблюдает за девушкой и ждёт возражения.
— Впрочем, почему бы тебе ни попробовать? Ничья душа не может вернуться назад сама. Но алая портьера справедлива, и потому всегда оставляет шансы на спасение, а любовь иногда творит истинные чудеса…
И голос замолк, а свет, который слепил Виктории глаза, вспыхнул вдруг ещё ярче прежнего. Когда он рассеялся, девушка обнаружила, что она стоит посреди комнаты. Судя по объёмному дивану вкупе с мягкими креслами, великолепному мебельному гарнитуру, телевизору в полстены, можно было догадаться, что это гостиная. Впрочем, в данный момент она была крайне далека от любых представлений о гостеприимстве. Все три кресла были перевёрнуты, диван вспорот, а прямо посередине ковра дымился след от прожога. Хрустальная люстра со скрипом болталась на одном лишь тонком проводе, каким-то чудом выдерживающем её вес. Виктория поспешила отойти подальше, боясь, что люстра упадёт и заденет её. Пол захрустел под её ногами. Девушка посмотрела вниз: ковёр был богато и густо усыпан осколками стекла, черепками вазы, обрывками газет и мелкими кусочками древесины. Справа от входа в другую комнату по полу вился тонкий след красной тягучей жидкости.
— Кровь… — пробормотала Виктория, чувствуя, как холодеют её внутренности.
Она быстро огляделась, трясясь от панического страха. В противоположной стене находилась ещё одна дверь, и девушка бросилась туда, по дороге споткнувшись о ножку кресла и едва не растянувшись на полу. Подбежав, Виктория начала в отчаянии дёргать ручку, но та не поддалась: дверь оказалась надёжно заперта с другой стороны. Виктории не оставалось ничего иного, как вернуться в гостиную и направиться в проход, мимо которого петлял кровавый след.
Осторожно обойдя красную лужу и стараясь не смотреть под ноги, девушка прошла по короткому коридору с сорванными со стен картинами и попала в небольшую строгую комнату с высоким потолком, броской мебелью из тёмного дерева и плотно задёрнутыми шторами — очевидно, кабинет. В углу комнаты стоял стол, но за ним никого не было. Напротив того входа, в который вошла Виктория, был другой, а ещё одна дверь вела в помещение, находящееся слева от стола. Девушка двинулась было вперёд, но её внимание привлёк какой-то звук из смежной комнаты, поэтому она, аккуратно обойдя стол, двинулась именно туда.
Это оказалась библиотека. Прямо от входа внутрь помещения вела красная ковровая дорожка; по обе стороны от неё располагались высокие стеллажи с книгами, расставленные в шахматном порядке. В дальнем конце ковровой дорожки виднелся длинный стол, опоясанный десятком стульев с кожаным креслом во главе. На одном из стульев, ближе к проходу, Виктория заметила человека. Он сидел, сгорбившись, спрятав лицо в ладонях, а локтями упираясь в колени, так что всё, что можно было разглядеть в нём, это чёрную рубаху с закатанными рукавами и спутанные тёмными волосы, спадавшие на плечи.
С непонятным волнением Виктория устремилась к нему. Словно услышав её гулкие шаги в пустой библиотеке, человек поднял голову и огляделся, и девушка ахнула: это был Мэтт. Он был намного старше того юноши, с которым она рассталась какое-то время назад; его волосы отрасли и уже не блестели так, как раньше, его лицо заострились, а кожа на нём погрубела и покрылась щетиной, но вне всякого сомнения это был именно Мэтт — его чёрные глаза с неким особым разрезом, придающие ему несколько нахальный вид, Виктория узнала бы всегда и везде.
Блуждающий взгляд Мэтта на миг задержался на том месте, где стояла Виктория, но потом он посмотрел в другую сторону, отвернулся и снова уткнул лицо в ладони. Сердце девушки билось так быстро, что, казалось, вот-вот пробьёт грудную клетку и выскочит наружу. От страха и волнения ей стало трудно дышать. Она медленно приблизилась к Мэтту и встала над ним, но юноша не обратил на это никакого внимания. А Виктория просто стояла, не в силах что-либо сделать или сказать, просто стояла и смотрела на человека, которого, казалась, уже потеряла навсегда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});