Ненависть и другие побочные эффекты волшебства (СИ) - Оболенская Ася

Мужчина, а я не сомневалась в том, что это был кто-то из руководства ресторана, был скован заклятием. Конечно, он никогда не вспомнит о том, что в подобном виде провел несколько часов своей жизни. Он вообще будет думать, что его сегодняшний день ничем не отличался от остальных. А вот мне от этого зрелища, которое теперь основательно засело в памяти, было уже не избавиться.

Компания зависшего мужчины все-таки не самая приятная, я бы предпочла ждать Александрину и решение старейшин где-то в другом месте, но альтернативы, увы, не было. Пришлось притянуть к себе кресло на колесиках и устроиться в противоположном конце кабинета.

К счастью, ожидание не затянулось. Александрина вернулась, едва я успела найти удобную позу, если, конечно, можно что-то говорить об удобстве, когда в нескольких метрах от тебя разве что только не пускает слюни мужчина с абсолютно неестественным, внушающим страх выражением лица.

— Не скучаешь? — в отличие от меня, ее третий человек, находящийся в кабинете, вообще не смущал. Блондинка села на диван в непосредственной близости от мужчины и посмотрела на меня.

— Не особо.

— Вот и правильно. Давай не будем растягивать, перейдем сразу к делу.

Я кивнула, хотя была и не против выиграть несколько минут неведения. Только сейчас я в полной мере смогла осознать, что решается не какой-то не особо важный вопрос. Речь о моей судьбе.

Конечно, не переживать по этому поводу невозможно.

— Старейшины были единогласны в своем решении. — продолжила Александрина, а я почувствовала, как к горлу подкатил ком. — Твой случай поистине уникален. Твои способности выше, чем у многих колдунов и колдуний, и у нас практически нет сомнений в том, что они останутся при тебе до конца жизни. Не выветрятся, как это обычно бывает в случае временного заимствования сил.

Пока все понятно, но в то же время и непонятно. Что все это значит? Что со мной будет?

— Поэтому Советом Старейшин было принято решение не лишать тебя сил. Позволить называть себя колдуньей. Пройти полное обучение и жить по нашим законам.

— Мне? Что? — в услышанное не верилось. — Позволить?

Кажется, у аквариумной рыбки, которую я заставляла есть корм, сообразительности было больше, чем у меня в этот момент.

Александрина улыбнулась:

— Ты сможешь жить полноценной жизнью. В нашем мире. Если, конечно, будешь соблюдать закон.

Естественно, буду! До сих пор до конца не осознавая свалившегося счастья, я во всю кивала.

Александрина перешла к зачитыванию официального решения, которое я по уже сложившейся традиции слушала в пол уха. Мысленно я уже была не здесь, неслась на максимальной скорости к Вадиму, спеша сообщить радостную новость, если он, конечно, ее еще не узнал.

Я еле дождалась, пока Александрина проговорила заветное:

— А теперь можешь идти.

Подскочила на ноги, на ходу благодаря ее, и быстро зашагала к двери. Остановилась лишь на выходе, когда услышала голос старейшины:

— Чуть не забыла.

Пришлось обернуться.

— Пока что твоим обучением продолжит заниматься Вадим. Но вскоре прейдем к учебе на общих основаниях.

Я кивнула. Не запретят же мне с ним видеться. Новое место учебы, значит, новое.

— Скажу честно. Вадим — не тот человек, который сможет помочь тебя освоиться в этом мире. — продолжила блондинка, когда я потянула за ручку. И вновь я оборачиваюсь. — У него уже была одна подопечная. Все кончилось очень плохо, когда он решил, что с ее помощью сможет разрушить систему, пошатнуть наш мир, устои которого складывались веками. Вадим остался жив, Элле повезло гораздо меньше.

От слов Александрины ноги подкашиваются, а удары сердца начинают отдаваться в ушах. В кабинете вдруг становится крайне душно, хочется сделать глубокий вдох, но не получается. Ощущения абсолютно отвратительные. Слушать подобное — особый сорт мазохизма.

От еще недавней радости не остается и следа, я с трудом нахожу в себе силы, чтобы выдавить жалкое:

— Я поняла.

Хочется сбежать, но Александрине этого мало. Она добивает контрольным:

— Вы с ней, кстати, очень похожи.

Как я выбралась из ресторана, помню смутно. Старейшин, которые еще недавно заполняли заведение, уже не было. Возможно, разъехались по своим делам. Возможно, я их просто не заметила.

Воздуха по-прежнему не хватало, я практически вывалилась на улицу, зажмурила глаза с такой силой, что, когда я решу их открыть, придется сперва долго моргать, чтобы картинка стала четкой, а затем сделала глубокий вдох.

Один, второй, третий…

Относительно легче стало спустя пару минут. Как и предполагалось, стоило поднять веки, как перед глазами заплясали белые мушки. Пришлось еще несколько секунд провести, пытаясь сфокусироваться, и лишь затем зашагать к машине.

Вадим ждал меня возле автомобиля. Он не спешил навстречу, как хотела я ещё совсем недавно. Просто стоял, наблюдая за мной с совершенно ни о чем не говорящим выражением лица.

Я подошла к нему практически вплотную, до сих пор не имея понятия, что сказать. Я и не думала, что фраза Александрины настолько сильно меня зацепит.

Я вообще не предполагала, что можно так ранить словами.

Мне не хотелось ей верить, но в действительности я ведь знала версию всего лишь одной стороны. Да и как сказать, знала… Какие-то общие фразы от Вадима, какие-то собственные догадки.

Я отлично понимала, что у него со старейшинами далеко не самые теплые отношения, но никогда не доходила до истоков. Осознавала, что начало проблем с пониманием друг друга как-то связано с прошлым учеником колдуна, но не придавала этому должное значение.

Александрине же удалось тыкнуть меня носом в то, что я так старательно игнорировала. Я ведь не имела ни малейшего понятия о реальных мотивах Вадима.

Я подняла на него взгляд лишь тогда, когда стоять, рассматривая асфальт перед собой, стало невыносимо глупо. К этому моменту он так и не произнес ни слова.

— Они разрешили мне жить среди вас. — зачем-то проговорила я, словно отчитываясь.

— Знаю. — негромко ответил Вадим.

Он не сводил с меня взгляда своих темных глаз, и я по-прежнему безуспешно пыталась прочитать спрятанные в нем эмоции. Молча смотрела на него, ожидая, что он что-нибудь скажет, как-нибудь отреагирует, поймет, что произошло.

Хотя, судя по всему, он все отлично понимал. Только вот говорить что-то в свое оправдание не собирался:

— Как я понимаю, ты уже успела по душам поговорить с Риной? — вопрос, ответ на который Вадим прекрасно знал. Вопрос, который был задан без тени неуверенности или смущения.

— Она мне кое-что рассказала. — в отличие от колдуна, мой голос звучал глухо.

— Ну и? Склонна ей верить? — так, словно речь шла о чем-то незначительном, поинтересовался парень и, не дожидаясь ответа, обошел машину, чтобы открыть мне пассажирскую дверь.

От такого его поведения я окончательно растерялась, не произнеся больше ни звука просто поплелась за ним, заняла свое место в салоне и уставилась в одну точку перед собой.

Ощущение, что я куда-то из реальности вывалилась.

Что это не он, а я сделал что-то неверно…

Куча мыслей, сомнений, вопросов. И как всегда ни единого точного ответа.

Это злит, это очень сильно злит.

Гнев накатывает внезапно, и я уже не в силах его контролировать. Он становится только сильнее от понимания того, что я попала в чужую игру, где у каждого свой интерес, а я всего лишь фигура на шахматной доске.

Интересно, что будет в конце? Меня сожрут, проиграв, или добровольно пожертвуют?

А что, если меня не устраивает ни один из вариантов?

С хлопком водительской двери я возвращаюсь в реальность. Смотрю на Вадима и не могу сдержать обиду и злость.

— И это по-твоему нормальная реакция?! — выходит грубо.

— Вполне. — парень, как ни в чем не бывало, пожимает плечами и заводит двигатель.

— Ты издеваешься? — кажется, я совершенно перестала его понимать.