Князь государственной безопасности (СИ) - Поповкин Кирилл

Брюнетка вздохнула и вдруг лицо её просветлело:

— То есть ты знаешь, что она в порядке?

— Да, знаю, — сказал я, мысленно обратившись к струнам магического договора.

— Тогда мы должны её искать! — девушка вскочила.

— Должны и пойдём. Но сначала ты галеты съешь, которые я нашёл, и допьёшь свой кофе, — сообщил я, указывая на её стул, — Тебе может и не ощущаешь сейчас, но ты едва на ногах держишься, на одном адреналине.

— Но…

— Послушай, ты дольше спорить будешь, чем жевать.

— Хорошо, я поняла.

Глава 16

После того, как мы поели (я тоже перекусил галетами, благо они не имели признаков порчи), нам предстояло выдвигаться вперёд. Арлетт явно не пришла в себя до конца, но задерживаться не стоило — чутьё подсказывало, что ночью безопаснее не станет, скорее наоборот, а ведь солнце уже миновало зенит довольно давно.

Правда, прежде чем двигаться дальше, предстояло понять, куда именно. В комнате рядом с офицерскими покоями обнаружилась довольно большая карта местности, по которой Арлетт смогла примерно указать, как она двигалась. Сравнив полученные от неё данные с видом из окна дальнего укрепления, я действительно увидел хвост самолёта именно там, где и должен был. К сожалению, найти место, где Арлетт рассталась с Алисой было сложнее — в той зоне, как сама Арлетт и рассказала, клубился странный туман и дымка искажала картину. Возможно, Алиса была где-то там, но… Не знаю.

— Мы пойдём туда, — сказал я, указывая на корму самолёта.

— Зачем? Туда же сбежались червяки и прочие твари.

— Как сбежались, так и разбегутся, но нам нужны припасы. Это во-первых, а во-вторых, искать Алису в дыре, из которой ты чудом выбралась — бесполезно. Если туман и правда такой плотный и скрадывает действительность, то мы в нём можем проплутать до ночи и даже дольше. Мы должны идти к заметному ориентиру, а такой тут только один. Из тех, о которых знают все присутствующие. Если Алиса будет нас искать, то несомненно пойдёт туда.

Брюнетка нахмурилась:

— Ты не слишком переоцениваешь её экстрасенсорные способности? Она может решить продолжить путь к самолёту, ведь мы видели его от места падения.

— Нет, потому что мы скажем ей, куда идти.

— И как мы это сделаем?

Я указал на пистолет парижанки:

— Это ведь не штатное оружие?

— А? — она посмотрела на потёртую кобуру, — Нет, я тут нашла. Этажом ниже есть оружейная комната.

— Вот туда и пойдём, — кивнул я.

Оружейная была наполовину завалена, но необходимые мне вещи нашлись. Пока я ковырялся в ящиках, Арлетт взяла с одной из полок длинную винтовку, разрядила, заглянула в казённик и зарядила обратно, после чего взяла сумку для гранат и стала складывать в неё патроны, после чего повесила сумку через плечо крест-накрест с другой сумкой, на которой был изображён красный крест.

— Ты думаешь, медицина не протухла?

— Бинты не протухают, если герметичны, — пожала девушка плечами, — как и хирургические наборы и морфий, если правильно хранить. А я взяла из холодильника.

— Где это?

— Тут рядом небольшой лазарет, видимо тоже для командного состава. Там был ледник.

— Он работал спустя столько лет? Тебя это не удивляет?

Вместо ответа, девушка зарядила в винтовку один патрон направила оружие в зарешёченное окно и нажала на спусковой крючок. Громоздкая винтовка гулко бумкнула, окно разлетелось на осколки, а с потолка посыпалась штукатурка.

— Если работает винтовка, почему бы не работать лекарствам?

— Справедливо, — я скривился, стряхивая с шевелюры побелку.

— А ты что искал?

— Вот это, — сказал я, указывая на ящик, — Сигнальная ракетница и ракеты трёх цветов, полный комплект. Мы подадим Алисе сигнал при помощи них. Если вы шли к этой башне, значит сможете их увидеть.

— А если она идёт по средним галереям? — девушка имела в виду оборонительный пояс с теми самыми пулемётами и автоматическими пушками, — Из бетонных траншей много не увидишь.

«Резонно»

Я закрыл глаза и прислушался к ощущениям, а затем покачал головой.

— Нет, она довольно далеко, минимум в километре от нас. Но тем не менее, ты права — один сигнал она может и упустить. Поэтому я и взял столько ракет: если будем повторять будем каждые полчаса, то хватит, наверное, на десяток сеансов, — я пожал плечами, — Хоть один из них Алиса увидит.

— Хорошо, — девушка улыбнулась, — Главное, чтобы она увидела. Но почему бы нам просто не позвать её сюда?

Я покачал головой:

— Кто бы не устроил крушение самолёта, он явно хотел, чтобы тот упал как раз на это укрепление. Мне не хочется быть здесь, когда наступит ночь — мало ли.

— Да, ты прав, — девушка повесила на плечо ремень винтовки.

Я изогнул бровь. И спросил:

— Ты её с собой возьмёшь?

— Просто следую твоему совету. Если до ночи не справимся, — настала очередь Арлетт многозначительно пожимать плечами, — По крайней мере у меня будет что-то приличного калибра.

Выбирались мы в молчании. Сначала из-за осторожности — мы шли по залам, где до этого не бывали и встретиться нам могло абсолютно что угодно. Потом молчали уже скорее по привычке. Но молчание затягивалось и мы начали перебрасываться односложными репликами, а потом брюнетка всё-таки задала вопрос, который явно беспокоил её довольно давно

— Почему ты такой спокойный? —поймав мой вопросительный взгляд, она пояснила, отведя глаза, — Я не горжусь тем… что со мной было часа полтора назад, но не понимаю, почему ты, Стас, так легко воспринимаешь окружающее.

Сначала я хотел отшутиться, но увидев выражение лица Арлетт, передумал. Для неё мой ответ был важен, и я даже понимал почему. Ну что ж…

— К сожалению, мой способ тебе не поможет, — вздохнул я, — Видишь ли, мой малый исток, как и у любого верного солдата Империи, завязан на доступе к Псио — особому экстрасенсорному полю, которое мы используем для обмена информацией и защиты от чужого воздействия на наш разум. Я, например, предпочитаю использовать его для внушения эмоций-приказов, вынуждающих людей без защиты от ментального воздействия эти приказы исполнять.

— Но как защита разума защищает от естественных эмоций?

Я улыбнулся:

— Потому что никакие эмоции на самом деле не являются естественными. Понимая, что страх, гнев, ярость и прочее возникают лишь под действием гормонов в нашей крови, я могу отсечь эти действия и подавить их при творческом использовании этого истока.

— Что ты имеешь в виду под «творческим использованием» — Арлетт даже остановилась на секунду, — Исток это лишь исток, разве нет? Ты получаешь возможность зажигать огонь на пальце, какое тут творчество? Температурой манипулировать?

— Ты привела хороший пример. Ведь на самом деле, получая возможность зажигать огонь на пальце, ты не создаёшь огонь, точнее — огонь который ты создаёшь это не тот же огонь, который горел на пальце неолитического шамана, — пришла пора мне ловить удивлённый взгляд спутницы и пускаться в разъяснение, — Ну, тот шаман не знал ничего о газе, который может гореть, о температурах горения и состоянии вещества, поэтому в его руке горящий огонь был всегда огнём. Зато сейчас мы понимаем процесс перехода из состояния в состояние и знаем о плазме, например.

— Ты хочешь сказать, что реальность с тех пор изменилась? Что тогда не было плазмы?

— Не совсем, всё-таки сознание не до конца определяет бытие. Скорее… — теперь уже я замер посреди коридора, подбирая нужные слова, — Скажем так, в вашем мире, Арлетт, истоки рассматривают как простой инструмент. А в том, который я покинул, из-за ограниченности в использовании и доступе к истокам, мы использовали их гораздо более творчески, чем вы. Поэтому, например, я могу использовать псио вместе со своим наследственным истоком для того, чтобы «отсекать» опасные или лишние эмоции.

— Ты можешь «отсекать» нематериальные абстракции, такие как эмоции? — уточнила Арлетт.