Повелительница драконов - Вольфганг Хольбайн

Талли выпрямилась, подозвала Хрхона и Эсск к себе и объяснила им свой план. Хрхон молчал, как почти всегда, когда она отдавала ему приказ, тогда как его соратница вздрогнула от испуга и издала сипящий звук.

— Я знаю, что это опасно, — сказала Талли. — Но это единственная возможность. Если они найдут вас здесь, конец этой истории будет предопределен. Вы спрячетесь здесь, пока я вас не позову.

— А вы, госпожа? — спросил Хрхон.

— Я буду ждать их здесь, — ответила Талли. — Я одна не представляю для них непосредственной угрозы. Может быть, таким образом мы узнаем больше, чем если бы мы сразу напали на них.

— Хорошийх планх, — после короткого размышления согласился Хрхон. — Но опасныйх.

Талли искоса взглянула на балконную решетку и спросила себя, что в действительности означали слова Хрхона. Даже для такого ловкого скалолаза, как она, было рискованно перелезть через парапет, чтобы крепко ухватиться за балку, а для существа, подобного Хрхону, это было равносильно самоубийству. Талли мысленно обругала себя за то, что не использовала время для поиска укрытия получше.

— Теперь быстро, — сказала она, делая вид, что не согласна со словами Хрхона. — У нас осталось мало времени.

Хрхон еще помедлил, затем покорно хрюкнул и начал, сопя и кряхтя, перелазить через парапет. Балкон заскрипел под его весом, и Талли увидела, как изогнулось железо решетки толщиной в дюйм, когда Хрхон ухватился за нее и изматывающе медленно, рука к руке, стал на весу передвигаться над пропастью.

Началась гонка со временем. Они выиграли ее, хотя и на пределе возможного. После Хрхона через парапет полезла Эсск, но едва ее плоское лицо исчезло за нижним краем решетки, как над башней появилась первая из трех гигантских черных теней.

Талли торопливо отступила назад и через щель в занавесе посмотрела вверх. Ей удалось увидеть лишь кусок неба шириной с ладонь, но она не знала, как у драконов обстоят дела со зрением — в конце концов, они были ночными животными, — и не хотела идти на риск быть обнаруженной раньше времени.

А видела она достаточно. Гигантская тень, затмившая небо, снова пропала, но только для того, чтобы ей на смену сразу явилось второе, пожалуй еще более мрачное, нечто, которое заслонило собой небо и звезды и стало спускаться все ниже и ниже к вершине башни. У Талли создалось впечатление, что пустыню накрыл колпак из сгустившейся черноты. Красные, до смешного маленькие относительно размеров тела глаза, моргая, смотрели на нее сверху; всадница, сидевшая на шее летающего чудовища, казалась игрушечной. Дракон опустился ниже, еще раз неторопливо взмахнул гигантскими крыльями и немного набрал высоту, прежде чем окончательно спуститься на башню.

Все огромное здание задрожало, когда монстр сел на его вершину, наполовину выпрямившись, прижав крылья к телу, как огромная летучая мышь, и как-то неестественно наклонив вперед шею, чтобы его всадница не потеряла опору и милей ниже не сломала себе шею.

Это было чудовищно. Талли видела только тени, черные очертания на фоне бархатной синевы неба, но, пожалуй, именно это делало картину еще более впечатляющей. Вслед за первым драконом почти грациозно, несмотря на свои немыслимые размеры, приземлился второй, а вскоре — Талли не видела, но ощутила, как башня под ее ногами едва заметно задрожала в третий раз, — село и последнее животное.

Трудно передаваемое словами чувство благоговения охватило Талли, несмотря на гнев и всю накопившуюся за более чем полтора десятка лет ненависть. Она впервые видела драконов с такого близкого расстояния, и, несмотря ни на что, Талли чувствовала восхищение, трепет перед огромной силой, которую излучали эти животные, но также и перед их красотой и грацией.

Талли видела много животных, и некоторые из них были действительно большими, но им было далеко до этих драконов. Эти покрытые черной чешуей гиганты не казались ни неуклюжими, ни тяжеловесными, совсем наоборот. Несмотря на свои размеры, они были грациозными, величественными и… да, какими-то легкими. Они сидели, слегка нагнувшись вперед, иногда шевеля крыльями, чтобы удержать равновесие на узкой кромке, — так сидят огромные вороны на коньке крыши, встряхивая перья.

Одна за другой стали слезать всадницы. Их движения казались странными — почти как у муравьев, переползающих через спину гиганта, и, несмотря на большое расстояние, Талли смогла рассмотреть, что двигались они неуверенно и осторожно.

А потом случилось нечто такое, что Талли почти ожидала и что, тем не менее, испугало ее и потрясло до глубины души: как только всадница слезла со спины первого дракона, чудовище расправило крылья, наклонилось вперед — и упало вертикально вниз, в башню; лишь наполовину раскрытые крылья черного гиганта едва не касались стен.

Ураган, пронесшийся за падающим драконом, отбросил Талли в комнату. Она, шатаясь, отошла на пару шагов, защищаясь, закрыла лицо руками и скорчилась, когда тяжелый бархатный занавес ударил по ней, как огромная ладонь. Талли наконец пришла в голову идея отойти в сторону — и, как оказалось, своевременно, потому что, едва колебания воздуха немного ослабели, внутрь башни бросился второй дракон, промчавшись перед балконом, как черный кулак.

Талли с ужасом подумала об Хрхоне и Эсск, которые были беззащитны перед ревущим потоком воздуха. Но она не решилась выйти еще раз и посмотреть на ваг.

Вместо этого она повернулась, подошла после короткого раздумья к разоренной кровати и улеглась в ее изголовье. Она поджала колени к животу, натянула конец разорванного одеяла на ноги и положила возле себя наготове меч, касаясь рукой кожаных ножен. Головой она прислонилась к спинке кровати, умышленно приняв неудобное положение, — получилась точь-в-точь поза человека, который хотел немного отдохнуть и неожиданно заснул.

Она ждала. И молилась всем богам, которых знала, — а для перестраховки и всем, о которых никогда не слышала, — чтобы ее расчет оправдался и чтобы всадницы не убили ее сразу, а сначала поговорили с ней.

Вскоре она услышала шаги, потом голоса двоих, а может, и троих человек, говоривших на незнакомом ей языке, и топот грубых сапог по камням. Кроме того, были слышны звонкий неприятный звук — как будто волокли какие-то предметы по полу — и шуршание, словно миллион пауков карабкался по огромному стеклу. Сердце Талли бешено застучало. Ее охватил страх, дикий страх. И вдруг ей пришли в голову не менее тысячи причин, по которым ее план совсем не мог осуществиться.

Но было поздно. Голоса и шаги приближались — и вдруг все стихло, и тогда Талли услышала удивленный вскрик, за ним сразу последовал звук, который Талли знала слишком хорошо: звонкий взвизг, с которым из ножен выскальзывает меч.