Исторические байки - Карен Налбандян

А Ёсицунэ терпеливо объясняет, что будь лук хорошим – так стал бы он жизнью рисковать. Ещё бы и сам за борт выбросил бы.

Но ведь поймают этот лук враги – засмеют же.

Мол, главнокомандующий – а детским луком пользуется.

5. Начальство в тебя верит

Когда начальство в тебя верит – это хорошо или плохо?

…Всё тот же поход. Вызывает Ёсицунэ своего вассала Ёсимори из Исэ и приказывает, мол, засела тут недобитая армия Тайра, общим числом три тысячи человек. Так что поезжайте, голубчик, и арестуйте их всех. Выделить могу целых шестнадцать бойцов.

Вассал отвечает в том смысле, что "Есть, сэр" и отправляется выполнять. Находит недобитую армию. И полным ходом идёт на сближение, мол "Мы не причиним вам вреда. С вашим начальником говорить буду". Выезжает начальник.

Вассал становится ликом скорбен. Мол, друг, знаешь, мы тут третьего дня вашу горную крепость взяли. Ваш главный с сыном сдались, остальные утопились, а батюшка ваш в плену у нас и убиваются сильно, мол, нехорошо, если сын ни за что погибнет. Так что не корысти ради, а токмо волею пославшего мя батюшки. Во избежание ненужного кровопролития.

Начальник чешет в потылице и говорит, что, да, он тоже что-то такое слышал.

И – финальный кадр – трёхтысячная армия, едущая сдаваться под конвоем шестнадцати бойцов. Главным силам Ёсицунэ. Тем самым – восьмидесяти самураям

К слову, тем же вечером пленная армия переходит на сторону Ёсицунэ. В полном составе. Без малейшего принуждения. Потому как да, разводка – но какая!

6. А рассмеялся

"Необходимо сочетать использование наказаний и поширений" – говаривал у нас на военке товарищ полковник.

Вот и Ёритомо Минамото накануне важного сражения решает повысить мотивацию своих полководцев описанным методом. И жалует самураю Такацуне Сасаки лучшего коня со своего плеча.

И вот идёт Такацуна по лагерю, весь из себя счастливый, а с другой стороны приближается к нему господин Кагэтоки Кадзихара – насупленный и мрачный. И интересуется самым что ни наиесть непринуждённым тоном, мол, откуда лошадка.

Такацуна резко вспоминает слова Ёритомо: «Многие мечтали завладеть этим конем, хорошенько помни об этом!». И понимает, что его сейчас будут убивать. Потому как господин Кадзихара – человек феноменально обидчивый и злопамятный и в вопросах ущемлённого самолюбия способен объявить вендетту не считаясь ни с чинами противника, ни с именами, ни с разницей весовых категорий. И сжить со свету хоть брата сёгуна – за неосторожно брошенную пару слов.

И даже если тут же на месте превентивно полоснуть Кадзихару мечом – проблемы это не решает. Мочить накануне сражения одного из лучших офицеров…не поймут-с! Так что требуется что-то изобрести и быстро. Потому как погибать в расцвете лет в детсадовской разборке: "Меня папа больше любит, он мне лошадку подарил" – пошло и неинтересно.

…Выслушав ответ Такацуны, господин Кадзихара от души чертыхается: "Надо было и мне не зевать", лицом светлеет и, всё ещё посмеиваясь, уезжает.

А что сказал Такацуна? Да очень просто:

"Украл".

7. Нас бросала молодость в сабельный поход

Получив коня, Такацуна Сасаки на радостях даёт Ёритомо обещание первым форсировать речку Удзи – либо лечь костьми на ней.

А как раз таяние снегов, речка широкая, бурная, водичка ледяная. Тайра с того берега постреливают, опять-таки. Но всё это не беда – так, мелкие неудобства.

А настоящая проблема – господин Кадзихара, на чистом самолюбии выжавший из своей лошади всё, что можно и опережающий Такацуну с его хвалённым жеребцом метров на шесть.

Такацуна привстаёт в стременах и орёт:

– Господин Кадзихара! А у вас подпруга ослабла.

…Стоять по пояс в ледяной воде, пытаться нащупать где-то там мокрую подпругу, наблюдая круп лошади конкурента, только что обдавшего тебя брызгами – удовольствие ещё то. Кадзихара пытается ответить симметрично, но поскольку хитроумие – не его сильная сторона, в голову приходит только чистая правда: "Берегись – на дне реки протянуты сети".

Предупреждён – значит вооружён. На скаку разрубая сети, Сасаки форсирует реку первым.

Встаёт в позу победителя и оповещает окрестности: "Я, Такацуна Сасаки, четвертый сын Хидэёси Сасаки, потомка в девятом колене императора Уды, первым переправился через Удзи!".

…Тем временем в реку входят рядовые.

Там уже не до шуток и состязаний, всё всерьёз.

И вот идёт самурай Хатакэяма, лошадь под ним убило, вымотался, как собака, а на том берегу ещё мечом махать. И видит он, что юный Сигэтика Огуси тоже без коня и уже совсем плох, пузыри пускает. А поскольку, он, Хатакэяма в своё время самолично надевал отроку шапку совершеннолетия (крёстный, типа), то чувствует себя в некоторой степени за него ответственным.

Так что берёт он отрока за шкирку и вышвыривает на берег.

Отрок приземляется на суше, оценивает диспозицию, тоже встаёт в гордую позу и оповещает окрестности – ломающимся голосом: "Я, Сигэтика Огуси, житель земли Мусаси, первым преодолел реку Удзи в пешем строю!".

Летописец особо отмечает долгий громкий хохот по обе стороны реки.

8. Два брата или Одиссея Куро Ёсицунэ

Война заставляет государство выдвигать сверхэффективных военных лидеров, давать им почти неограниченную власть и терпеть все их выходки. Но рано или поздно война кончается и политическому руководству приходится запихивать выпущенных им джинов обратно по бутылкам.

Конец преамбулы.

Когда молодой Куро Ёсицунэ малым отрядом прибывает к Ёритомо, тот произносит речь в том смысле, что "Большое дело начинаем – да доверять некому. Ты брат мой, вместе мы сила".

Теперь война кончается. Ёсицунэ – живая легенда. За ним – Действующая армия, и командующего она боготворит. Кто такой Ёритомо – армия не знает и знать не хочет, что его начинает сильно беспокоить. Мутят воду и враги Ёсицунэ – того же спора о рулях не забышие.

Ёритомо мудро решает, что дыма без огня не бывает, а посему Ёсицунэ предписывается армию оставить и следовать в своё Берёзово.

Сидит он там в окружении близжайших вассалов и пишет брату жалостные письма в стиле Михаила Николаевича Тухачевского: "Я ни в чем не повинен, но меня осыпают упреками, и я лишь плачу кровавыми слезами. И если мне суждено умереть, я умру с чувством глубокой любви к нашей стране, к нашей партии и к великому…"

Однако же и тронуть всенародно любимого полководца да ещё и своего брата, как-то неудобно.

Посему вызывает он к себе некого монаха. Монах возвращается среди ночи, поднимает свою банду, мол, собираемся и едем, провинции делить. Банда начинает сонно интересоваться, что делать-то надо? Атаман и объясняет, мол хорошие люди попросили встретить Ёсицунэ и быстренько убить. По дороге банда, преисполнившись своей исторической миссии, стремится поделиться ею с каждым встречным: "Слышь, земляк, мы тут брата сёгуна идём убивать, только ты никому".

Неудивительно, что ночной налёт на резиденцию Ёсицунэ, проваливается, монаха захватывают в плен, судят и приговаривают с немедленным исполнением.

Ёритомо рвёт на груди кимоно, мол, ПОСЛА УБИЛИ! И уже на законных основаниях объявляет облаву на брата.

Ёсицунэ пробирается в родные провинции, теряя вассалов и их лояльность. На дорогах заставы, чтобы их миновать, требуется масса изворотливости и находчивости. Последнюю заставу он проходит под видом мальчишки-послушника, которого терроризирует старший монах. И аккурат натыкается на руководителя облавой. Типа, кранты. Руководитель долго смотрит из седла на бывшего главнокомандующего, спешивается, отвешивает глубокий поклон, выдавливает что-то вроде "Сожалею видеть вас в таком виде", прыгает в седло и исчезает.

Ёсицунэ благополучно добирается до верной ему провинции, где и селится у её правителя.

Через некоторое время правитель чувствует недомогание, вызывает сыновей и излагает им последнюю волю.

– Когда я умру, пришлют посла с приказом убить Ёсицунэ. В награду предложат три провинции.

Не повинуйтесь. Нам не нужны чужие провинции. Послу скажите, что повеление выполнить невозможно.

Будет настаивать или явится снова – отрубите ему голову. Срубите головы двум или трем – больше посылать не будут. А если пришлют ещё одного – укрепляйте заставы. С вами лучший полководец Гражданской, отобьётесь, сынки.

К сожалению, на детях природа отдыхает – при словах "три провинции" к Ёсицунэ подсылают убийц. А потом шлют отчёт Ёритомо.

Тот рвёт ещё одно кимоно: они убили моего брата! БРАТА УБИЛИ!

После чего в провинцию отправляется вразумляющая армия. С приказом – пленных не брать.

9.Герои не умирают

…На самом деле Ёсицунэ не погиб в Осю. В Японии ещё долго верили, что ему удалось обмануть курносую и на этот раз. Рассказывали, что он смог уйти за море, сменить имя, собрать могучее войско среди чужого народа. Одержать ещё много побед и умереть глубоким стариком, в окружении сыновей и могучих воинов.