Ты будешь моей! (СИ) - Анна Север
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для тебя еще не все потеряно, девочка? Совесть еще жива?
— Ну что ты? Неприятно? — подначиваю ее. Дай мне в это поверить! Убеди, мать твою!
— Все нормально. Все правильно. Нужно смотреть правде в глаза. Я, ведь, только на деньги падкая.
Говорит так ровно, будто это пустяк. Аж передергивает.
Она это назло? Специально? Позлить меня хочет? Или в самом деле такая?!
Ну что ж!
Тогда сыграем по-плохому.
— Ты гад! — шипит, когда хочу вынудить ее покинуть поле боя шантажом.
Черт, она права. Я гад. Саму от себя противно. Но иначе ее из уравнения никак не убрать.
— Даю последний шанс! Уходи от Антона восвояси!
— Я не могу.
Ну лжет же!
— Разве? А может, не хочешь?
— Мне нужен этот брак. Прошу не вмешивайся! — в синих глазах блестят слезы, и на секунду возникает мысль, что все не так просто в этом деле, как кажется на первый взгляд.
А как тогда, черт возьми?!
— Дай мне хоть одну внятную причину.
Молчит. Молчит, мать твою, в такой важный момент!
— Лера, не зли меня еще больше. Либо говори, либо уходи, либо….
— Я не могу….
— Мне надоел этот цирк. Хочешь по-плохому. Будет по-плохому!
— Нет! Стой, что мне сделать, что ты остановился?! — выдает она, а меня будто битой по голове мудохают.
Что ей сделать?!
Даже так?!
На все ради своих планов, готова пойти? Вообще тормозов нет?!
Лера. Лера. Лера. Прекрати это….
— А на что ты готова, Лера?
— Что?
— Я спросил, на что ты готова пойти, чтобы эти файлы исчезли? — рычу, потому что говорить нормально уже не могу.
Меня так бомбит, что сейчас тут все разнесу к херам.
Но этот взгляд, полный упрека и ненависти, позволяет родиться мысли, что я чего-то не знаю. Хочу в это верить, так отчаянно, что сам себя ненавижу за эту слабость. Не стоит забывать, что она та еще актриса.
— Не знала, что ты можешь опуститься до шантажа.
— А я не знал, что ты окажешься продажной женщиной. — выдаю ей, а сам как дебил жду, что она сейчас врежет мне, как тогда у машины, и скажет, что я чертов дурак, и объяснить всю эту происходящую хуету каким-то неведомым, но убедительным образом.
Я точно на ней поехал, раз все еще этого хочу!
— Что за взгляд? Не считаешь себя такой? — подталкиваю ее.
— Ты все верно сказал. Уже второй раз. — Сука! Сука! Сука! — И что ты хочешь от меня за эти файлы?
Что я хочу?
Уже ничего я от тебя не хочу! Я тебя придумал. Сам идиот!
Надо гнать ее в шею и заканчивать этот бед, но появление Антона становится для меня сродни красной тряпки для быка.
Я дал ей шанс одуматься. Она не одумалась…. И я не одумался. Идиот.
Сам себя в западню загнал.
— Ты чего такой хмурый? — тянет Славик, развалившись на диване в моей гостиной. — С акционерами все прошло нормально?
— Да.
— Тогда что тебя парит?
Не что, а кто.
Лера, которая весь вечер не выходит из головы. Не нужно было поддаваться импульсу. Хотел наказать ее, а походу, накажу себя. Каждый день смотреть на нее в офисе и слышать в голове “Да, я такая, деньги для меня все”. Да ее прибью, и в тюрьму сяду.
Нахрен, я это сделал?!
Пусть не придет.
Нет. Приходит. Смотрит испуганными глазками, как раньше. И что мне теперь с ней делать?
Игнорировать для начала. Работы теперь вагон. Ею и займусь.
— Кирилл! — щебечет Маша, улыбаясь во все тридцать два зуба на пороге нового кабинета.
— Ты что тут делаешь?
— Узнала, что ты теперь в нашей башне обитаешь, решила проведать, — щебечет она. — Ой, у тебя воротник заломался.
Не успеваю проверить, как она уже поправляет, точно женушка.
Если бы не ее эти порывы, я бы может и спал бы с ней дальше. Но нет. Одна головная боль.
Краем глаза ловлю пылающий взгляд. Лера смотрит прямо сюда. В глазах — боль.
С чего бы, когда у нашей куколки нет сердца? Или все-таки есть?
Так. Гони эти мысли нахрен, Кирилл. С ней каши не сваришь. Как и с Настей тоже. Но все же, она свою роль, сама того не ведая, отлично сыграла.
Щелкаю пультом, и когда нас с Лерой разделяет матовое стекло, убираю с себя руки Насти.
Обижается, дует накаченные губки. Когда-то меня это забавляло. А сейчас раздражает. Сейчас все раздражает.
— Насть, работа, — указываю ей на дверь.
— Но ты ведь придешь на открытие нового кафе Славы?
— Если время будет. Давай, — тороплю ее, а затем возвращаюсь к делам.
Графики, цифры. Ничего нельзя упустить.
— Анна Михайловна, организуй, пожалуйста, кофе. Покрепче, — прошу секретаршу и возвращаюсь к делам, но с подносом приходит она….
И внутри все опять начинает медленно тлеть.
Звать ее сюда было ошибкой. Это точно!
Я нее ее наказываю, а себя. В который раз в этом убеждаюсь.
— Поставь на стол. — бросаю ей, а сам пытаюсь сосредоточиться на документах, а не на этой ведьме.
И почему, блядь, меня так тянет на нее посмотреть?
— Ай! — подпрыгивает Лера.
Отрываясь от бумаг и вижу, как кофе ошпаривает нежную кожу. В башке срывает чеку.
Все планы возмездия, все “но” и “нельзя” растворяются, и сейчас есть только эта дуреха, умудрившаяся себя обжечь.
Сука, монтажникам руки повыдираю с корнями! Но сначала Лера.
Касаюсь ее пальцев, и выдыхаю, поняв, что ошпарилась не сильно. Однако все равно… руки мебельщикам выдеру.
Ловлю на себе взгляд, полный непонимания и боли, и меня клинит. Ну не может так смотреть женщина, которой наплевать. Не может.
Меня клинит. Я хочу ее. Я все еще ее хочу. И как бы не ненавидел, меня к ней тянет, как сумасшедшего.
Это ненормально. Это опасно! Я — опасен!
Надо ее убрать, пока она окончательно не свела меня с ума.
— За кремом от ожогов сходи, — бросаю ей, а у самого аж зубы сводит, потому что я чувствую к ней то, что хотел бы нахрен закопать в глубокой сырой могиле.
Уходит. А я смотрю на подушечки пальцев, которые хранят нежность ее кожи, и внутри нарастает дикая ярость.
Хватит. Достаточно. Эти черные игры не для меня.
Пусть делает, что хочет. Спит, с кем хочет. У меня переговоры на носу, а мысли падшей женщиной забиты. К черту!
Выхожу из кабинета, что бы вернуть все на свои места, а Лерочки-то нет.
— Анн Михайловна, где Лера?
— Она за мазью пошла. Минут двадцать
