Дневник, которого не было - Евгения Зинина

Бой по правилам Санарина мне понравился. Никто из учеников Танарта даже помыслить не мог о том, чтобы их нарушить. Эльфы никогда не дрались с безоружными, с немощными, с детьми. Они старались наносить только смертельные удары, чтобы не продлевать мучения раненых ими людей, они никогда не били в спину и не били тех, кто упал. Никогда не нападали вдвоем и более на одного. Это действительно было сражение по правилам чести. Но было и кое-что, вызвавшее во мне противоречивые чувства.

— Какое-то странное милосердие, мне так кажется… — сказала я Танарту как-то на седьмой день тренировок, увидев, как телендиры отрабатывают добивающие удары.

— Что тебя смущает? — спросил тот.

— Кое-что не вяжется с битвой чести, зачем добивать раненых после сражения?

— Ах, это… Понимаешь, если человека оставить истекающим кровью на поле битвы — его ждет куда более мучительная смерть. Раны будут гноиться, и воин погибает от болевого шока и заражения крови, даже если его подберут свои — они практически ничем не смогут ему помочь. Мы делаем это не из-за ненависти, как может показаться, хотя нам есть за что ненавидеть людей. Жизнь калеки не самая приятная участь. Это называется рэльхаш — милосердный удар, наносится только в горло или в сердце.

— А нандир не может нарушить приказ?

— Ну почему же? Только в этом случае он вкладывает свой меч в руку принца и приставляет лезвие к своему горлу. Тогда он может рассчитывать на один точный удар.

— Неповиновение карается смертью?

— Не всегда. Это решает Его Высочество. Но на моей памяти таких случаев не было. А вот несколько тысяч лет назад Феларус казнил двух отступников, которые бежали с поля боя в страхе перед магом людей. А за нарушение же этого кодекса воин гвардии может лишиться своего ранга навсегда и это еще самое мягкое наказание из возможных.

Я смотрела на эти искусные одиночные удары рэльхаш, выполняемые молодыми воинами и думала… Но совсем не о том, согласна я с этим положением кодекса или нет. Я думала о том, что моя жизнь накрепко связывается с эльфийским народом, я уже считала своим долгом следовать правилам Санарина, даже если мне кое-что не нравилось, и слово «честь» для меня приобретало особый смысл.

Принц несколько раз заходил на тренировки, лично интересуясь моими успехами. И тогда Мэльир устраивал показательный бой, который состоял в том, что он умудрялся лихо мне поддаваться, как бы случайно открываясь для ударов, и кто бы мог подумать, что у меня такой тяжелый кулак! Алвар только улыбался, наблюдая весь этот спектакль, но не говорил ни слова, понимая, что для действительно серьезных успехов нужно время. Каждый его визит был для меня настоящим праздником, а раскрасневшиеся от волнения щеки легко было списать на жар поединка.

Великий Тинарикетронтариэль явно расстроился, когда узнал, что я не буду теперь приходить каждый день, хотя старался делать безразличный вид. Судя по всему, он привык, что хотя бы кто-то разбавляет его едкое одиночество и, затаив дыхание, слушает его рассказы. Иногда он позволял мне задерживаться в библиотеке и читать все, что мне хочется. Он даже стал чуть более терпелив. Но все же сложным, очень сложным был эльфийский язык, и как я ни старалась, мне редко удавалось услышать и произнести какое-либо новое слово. У меня даже иногда возникало чувство, что я заново учусь говорить, и в чем-то это было недалеко от истины.

Глава 22

Победитель турниров

Каждую неделю в Франиртиле проводились небольшие соревнования, они назывались Тир'нараши, или учебный бой. В них мог участвовать каждый, и имя победителя вывешивалось на почетном месте рядом с правилами боя. Над ними висела еще одна табличка с именем победителя ежемесячного турнира. Мне не составило труда прочитать на обоих имя племянника Танарта. Каждый телендир жаждал увидеть свое имя на любом из этих почетных мест, поскольку чем чаще ты выходил победителем — тем больше шансов получить по завершению обучения высокий ранг в эльфийской армии.

Перед сражениями юные воины разминались, а я медленно, почти по слогам читала правила проведения боев. За спиной эльфы тихо смеялись над моими усилиями. Сами они были очень способны к изучению языков и на людском наречии говорили и даже читали абсолютно свободно.

Но я все же сосредоточилась на чтении, а не усмешках в спину. Так… Всего два раунда, победителем считался тот, кто набрал больше очков.

Удар по корпусу считался за один бал, кроме удара в область сердца. Удар в голову шел за пять очков, в шею и сердце — десять, но сам удар в этих случаях не наносился, только показывался.

Если ученик проиграл хотя бы раз — в этот день он больше участвовать не мог.

Дальше шел не очень-то и большой список запрещенных ударов, кое-что из Санарина, и даже нечто новое — нельзя было бить противника в пах.

Прочитав, я подошла к Танарту, стоящему у площадки перед самым началом Тир'нараши.

— Мне вообщем-то понятно, почему за горло и сердце десять — после такого удара поединок сразу заканчивается, они смертельны, но почему в голову всего пять? — спросила я его.

— Это наиболее защищенное место на теле. Поэтому здесь все просто — такой удар смертелен не всегда. И за него целых пять очков!

— А если в ногу?

— Не засчитывается. Хочешь попробовать? — вдруг спросил он, кивая на площадку для поединков.

Я покачала головой.

— Мне еще, наверное, рановато…

Тренер усмехнулся.

— Я так не думаю.

Я тут же испуганно посмотрела ему в глаза и даже попятилась, и он быстро добавил:

— Пожелаешь — выйдешь. Я не заставляю.

Я улыбнулась и направилась к зрительским рядам, чтобы успеть выбрать себе место повыше, услышав себе вслед совсем не обнадеживающее:

— Пока не заставляю…

За лесом из рослых спин телендиров было мало что видно, но круглая площадка, также называвшаяся сценой, была на небольшом возвышении. Эльфы рассаживались прямо на опилках, сидя на согнутых ногах или скрестив их под собой.

— Прочь, малявка, это мое место! — зарычал кто-то в самое ухо.

Я вздрогнула и растерялась, поскольку еще даже не присела. Но, пожав плечами, я отошла от этого агрессивно настроенного Фердиса на приличное расстояние. Выбрав место, подальше от всех я снова попыталась присесть. Попыталась — потому что этот юный воин тут же оказался рядом и снова сказал:

— Это место занято.

Это уже действительно было нехорошо, он отставать явно не собирался. Ну не стоять же мне!

— Здесь достаточно места для нас обоих, — ровным голосом сказала я и уселась прямо у него под носом. На его лицо было страшно смотреть, его глаза аж засветились от ярости.