Измена. Предателей не прощают (СИ) - Гец Агата

Я не знаю откуда он взялся тут в этот момент, но это не важно!

Мой телефон падает на землю, а я бросаюсь навстречу Рогальскому.

Глава 44. Марина

- Давайте мы вам сделаем укол успокоительного. – начинает врач, - Юля принеси…

- Не надо, - резко прерываю его. – Можно воды.

Вдох. Выдох.

За этот час я пережила буквально все эмоции: страх за ребенка, боль от предательства, ужас от появления Глеба.

Сейчас, когда дверь за Глебом закрылась, и ко мне возвращается состояние думать, я понимаю, что совершенно не могу ему доверять. Даже стыдно, что на долю секунды я могла ему поверить! Ах, как он и его мать умело пытались обыграть всю ситуацию с Лешей.

Хотя надо признать, что вопросов к Алексею у меня тоже много. Почему он скрывал, что женат?

- Отсоедините, вот это, пожалуйста. – я протягиваю руку врачу.

Марк Антонович смотрит на меня буквально секунду, но снимает с руки манжету.

- Вы удивительная женщина, пролежать четыре дня без сознания…

- Со мной уже было подобное в детстве, после смерти мамы, – прерываю врача, - я тогда проспала три дня подряд.

- Ну с лестницы вы тогда не падали и беременны не были. А то я смотрю, вы готовы встать и уйти!

- Готова! – так же резко отвечаю я.

- Ну уж нет! Мы будем вас наблюдать, надо убедиться, что с ребенком все в порядке. Катетер пока удалять не будем. Капельницы никто не отменял. И вам нужен покой.

- О! Покой! - чуточку на грани истерики восклицаю я, - Мне кажется, что покой ждет меня где угодно, но только не у вас в больнице!

Врач, поджав губы, молча трет переносицу.

Я забираю поилку из рук медсестры и снимаю крышку. Делаю большой глоток воды.

Невольно замечаю, что руки у меня немного дрожат. Может от слабости, может от нервов.

А еще мне стыдно признаться, что я действительно устала и хочу спать.

От взгляда Марка Антоновича это не ускользает.

- Марина, давайте мы возьмем кровь на анализы и перевезем вас в другую палату. И уже точно туда никого не пустим. И вы отдохнете.

- Хорошая мысль, - со вздохом соглашаюсь я.

- Юля, принесите пробирки, - говорит он медсестре, и ты быстро выходит из помещения. – Может немного проветрим?

Я киваю, и врач приоткрывает окно пошире и замирает, уставившись вниз на улицу.

До меня доносится фраза:

- ... Ты думал, что это останется неизвестным?..

Какой знакомый голос. Я приподнимаюсь на подушке. Алексей? Неужели это он? Но почему под окнами больницы?

- …Ты просто подлец, если решился на такое!..

Да это точно он!

В ответ слышится какой-то невнятный гул. И громкий визг отдаленно напоминающий голос моей свекрови.

- …Не смей! Ты не имеешь права!..

- …Права?!... - снова гремит знакомый голос.

- Что там происходит? - в волнении спрашиваю я, пытаясь опустить ноги с кровати.

- Лежите! Вам еще нельзя вставать!

- Да, да! А еще пить большими глотками, нервничать и переживать! Ой!

Ноги реально не держат, я падаю на руки врача, и он сажает меня на кровать.

- Марина! – восклицает он с укором.

- Сегодня все идет не по правилам! У всех! Помогите или не мешайте!

Марк секунду смотрит в мои наполненные решительностью глаза и говорит:

- Сидите спокойно!

Он снимает блокираторы с колес и подталкивает меня вместе с кроватью ближе к окну.

- Держитесь!

Я упираюсь руками за подоконник и осторожно подтягиваюсь, чтобы привстать. Врач поддерживает меня.

Под окнами больницы, перед крыльцом, стоит толпа народа, образуя почти ровный круг. За толпой топчутся охранники больницы, которые видимо не решаются вмешаться в противостояние нескольких человек в центре круга.

Я всматриваюсь в эти фигуры и с удивлением узнаю Глеба и Алексея. Первый нервно переступает с ноги на ногу, находясь почти за спиной квохчущей Изольды Марковны. Ну а второй, стоит совершенно спокойно, как скала. Правда почему-то за спиной Алексея, я вижу Давида Григорьевича.

- …Хоть тут веди себя как мужчина!.. … за свои поступки!

Доносится до меня обрывки слов, которые кричит мой свёкр.

- Что происходит? – задаю вопрос, совершенно не ожидая услышать что-то в ответ.

И тем больше мое удивление, когда мне отвечает Марк Антонович.

- Сдаётся мне, Леша узнал, с чьей помощью Ира пробралась в дом. Что вы на меня так смотрите, Марина? Вам предстоит еще много чего узнать. Неужели вы думаете…

- Я нечего не думаю! - прерываю я врача, - посмотрите сколько событий! У меня даже минуты нет просто подумать, и понять, что вообще происходит!

- Но согласитесь, это интереснее, чем просто лежать с закрытыми глазами, да? – улыбается Марк Антонович.

- Вы очень странный врач, - парирую я.

- Вы тоже не стандартная пациентка. Голова не кружится?

- Нет!

Я опускаю глаза вниз, и вижу, как Глеб вырывается из-за спины своей матери, и судя по жестам, начинает что-то говорить Алексею. К сожалению, я не слышу слова. Но Давид Григорьевич вырывается вперед с криком:

- Да как ты смеешь!

И в этот момент Алексей наносит точный удар в челюсть Глеба.

- Ах! – вскрикиваю я.

- О… - тянет Марк Антонович, - вы еще скажите, что вам его жаль.

- Ничуточки! – со злостью отвечаю я. – К сожалению, я не могу так сделать!

Глеб трогает свою челюсть. Алексей поворачивается спиной и начинает отходить от него, отдергивая рубашку. Глеб смотрит в спину Алексея, достает что-то из кармана пиджака и бросается на спину Леши.

С моих губ невольно срывается крик, и я высовываюсь в приоткрытое окно:

- Леша! – из-за всех сил кричу я, пытаясь высунутся в окно, – Сзади!

Впрочем, последнее мое слово тонет о общем крике негодования людей.

Крепкие руки врача держат меня.

Мне кажется, что Леша на долю секунды поднимает взгляд на мое окно, но тут же оборачивает, и встречает своего противника. Через секунду Леша стоит, а Глеб лежит на асфальте. Мой свекр отбрасывает от своего сына что-то блестящее.

- Неужели это был кастет? - задается вопросом Марк Антонович, - в пиджаке у бизнесмена? Поразительно. Хотя я не удивлен.

Я без сил сажусь на кровать. Как хорошо, что она рядом.

- Что? – бросается ко мне врач, и берет за руку, - не хорошо? Голова?

- Как много событий, - шепчу я, - но если я сейчас не узнаю все от начала до конца, моя голова точно взорвется! Что тут происходит?!

Глава 45. Алексей

- Мерзавец! Присылай адвокатов. Поговорим в другом поле. Информацию по Ире, я передаю в полицию. И чтобы здесь я тебя больше не видел, тебе ясно?

Внутри все клокочет. Смотрю на Глеба сверху вниз.

Это все, что он может: пугать женщин, работать чужими руками и воевать, если противник повернулся к нему спиной.

И я еще пообещал не разрывать с ним контракт! Мерзко.

На мое плечо ложится чья-то рука. Оборачиваюсь.

Давид Григорьевич смотрит на меня с какой-то болью во взгляде.

- Раз Марина пришла в себя, идите к ней. Неизвестно, что они успели ей наговорить! Передайте, что я бы хотел ее видеть, но это терпит.

Врываюсь в стеклянные двери и не дожидаясь лифта взбегаю на шестой этаж. Адреналин в крови продолжает бурлить.

В коридоре меня уже ждет Марк.

- Какого хрена, Марк? - набрасываюсь на него с порога. – Ты как это можешь мне объяснить? Как?

Кажется, я приподнимаю его за ворот рабочей рубашки в воздух. Слышу, как трещит ткань.

- У тебя губа разбита, – бормочет друг.

- Не переводи стрелки! - рычу в ответ, - я тут спал на скамейках! Мне значит нельзя, а их ты пустил?

- Никто их не пускал! Они сами!

- Да как так сами? – трясу друга от злости.

- Как Ира к тебе вошла, а? Ведь у вас там профессиональная охрана сидит на входе! А у нас только ЧОПовец на первом этаже. Ну не было такого никогда! Моя вина. Медсестра на десять минут отлучилась меня позвать, когда Марина в себя пришла. Новенькая. Инструкцию нарушила. Понадеялась на порядочность людей. Ее уволю.