Если вы не влюблены - Галина Куликова

– Вы не волнуйтесь, все, что нужно, мы сделали, жизни его сейчас ничто не угрожает.

– Понимаете, доктор, – проникновенно начал Алик, – мы к вам на гастроли приехали. Скажите, когда он сможет выйти на сцену? Приблизительно.

– На сцену? – прищурился доктор. – Откуда же я знаю? Если бы он палец сломал, тогда я бы сказал вам точно. А так… На мой взгляд, ему бы давно пора очнуться. А он, видите, все еще без сознания.

– А почему тогда он не в реанимации? – допытывался Алик.

– Его незачем там держать. Все системы функционируют нормально…

– Вы говорите про моего мужа, как про космический корабль, – вскинулась Маркиза. – Что нам теперь делать?

– Ждать. Надеяться. Ему сейчас полный покой нужен, хороший уход.

– Уход-то мы ему организуем, не вопрос. – Что касалось организации чего-либо, тут Алику не было равных. – Ладно, спасибо вам, доктор. Кстати, приглашаю вас на наш сегодняшний спектакль.

– А как же… – начал было врач, но Будкевич решительно прервал его.

– Мы же профессионалы, так что всегда найдем выход. Приходите, приходите. С семьей или с друзьями. Билеты для вас будут у администратора.

Алик развил бурную деятельность, нашел для Курочкина сиделку и велел ей постоянно быть на связи. Лично довез Маркизу до гостиницы, смотался в театр, а потом явился к Тане.

– Так, – сказал он. – Ты просила реквизировать туфли Брагиной и сдать их в милицию, правильно я понял?

Таня, которая только что встала и еще даже не успела почистить зубы, молча кивнула головой, понимая, что ничего хорошего от Будкевича сейчас не услышит. Зная, что после спектакля актеры обычно ложатся поздно, он никогда не тревожил своих подопечных до полудня – пусть творческая личность спит сколько влезет. И раз сегодня Алик заявился с утра, значит, дело плохо.

– Туфли, знаешь ли, мы не нашли. То есть Регина уверена, что сдала их Белинде. Белинда это подтверждает. Однако пары на месте нет. Получается, что мне надо звонить в милицию, выходить на следователей, то есть самому совать наши головы в петлю. А мне страсть как этого не хочется. Сама можешь догадаться, какое у меня отношение к следователям. После того как я сидел за какого-то дядю… И вот я подумал – может, ты все-таки позвонишь своему другу Дворецкому?

Он шагнул к Тане, взял ее за плечи и легонько встряхнул, пытаясь убедить в своей правоте:

– Понимаешь, нам нужен кто-то свой! Тот, кому нет резона задницу перед начальством рвать. Это ведь как знакомый врач – может, и не больно хороший специалист, зато отнесется внимательно. А нам сейчас страховка нужна как воздух. Тань, а Тань? Ну, будь человеком. Я понимаю, у тебя принципы. А у нас чрезвычайная ситуация. Я тебе по гроб жизни благодарен буду.

Когда за Аликом захлопнулась дверь, Таня подошла к зеркалу и посмотрела на свое взлохмаченное отражение. Конечно, она позвонит Дворецкому. В конце концов, он же не монстр, чтобы требовать любви в обмен на профессиональную услугу. Больше того, по сути своей он рыцарь. А рыцари помогают дамам бескорыстно.

А помощь им, судя по всему, просто необходима. В последнее время все так невероятно запуталось! Создается такое впечатление, что кто-то упорно пытается сорвать их гастроли. И похоже, этот кто-то – участник их труппы. Ведь только человек, имеющий доступ за кулисы, мог бы похитить туфли и портсигары. Но зачем и почему – совершенно непонятно! Однако туфли и портсигары – это все ерунда. Другое дело – покушение на Курочкина и убийства! Тем не менее соотнести убийства с кем-либо из участников антрепризы Таня была не в состоянии. Тогда ей в голову пришла мысль о соучастнике. А что, это уже звучит более правдоподобно. Может быть за всеми этими ужасными событиями стоит какая-то неведомая никому личность? Эта личность, преследуя свои гнусные интересы, строит козни их антрепризе, а помогает ей в этом кто-то из актеров? Конечно, думать так тоже не слишком приятно, но найти какое-то другое объяснение Тане никак не удавалось.

Да, теперь уже совершенно понятно, что без вмешательства Дворецкого им никак не обойтись.

Вздохнув, Таня скорчила себе рожу и пошла за телефоном.

Тем временем Регина отправилась в поход по окрестным обувным магазинам, дабы подыскать замену пропавшему реквизиту. После этого похода она влетела в гостиницу, как фурия. Будкевич, который после разговора с Таней только что спустился в фойе, имел неосторожность попасться Регине под горячую руку и получил от нее по полной программе. После схватки понурый Алик поплелся в ресторан.

– Это не женщина, а огнедышащий дракон, – поделился он своими эмоциями с мужской половиной человечества, представленной в данный момент Веленко и Тарановым. – Она меня едва не проглотила только из-за того, что ни одни приличные башмаки ей не подходят. У нее, видите ли, широкая ступня и высокий подъем.

– И размер небось великанский, – вполголоса заметил Веленко. – Она мне однажды на ногу наступила – у меня глаза на лоб полезли.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Будкевич. – Всего лишь тридцать девятый. По нынешним временам она просто Золушка.

– У Анжелы тоже нога не маленькая, – вставил Таранов. – Ну, Маркизе сам Бог велел. На маленьких ножках такое тело не устоит… Одна Прияткина у нас удалась во всех отношениях.

– Кстати, насчет Прияткиной, – сказал Будкевич, двинув бровью. – Не знаю точно, что там между вами происходит, но ты, Леша, по-моему, сильно рискуешь.

– Это в каком же смысле? – с вызовом спросил тот.

– А в таком, что ты напрасно думаешь, будто она вечно в девках сидеть будет. К ней скоро друг приедет, Дворецкий. Да ты его уже видел на собрании перед гастролями. Он парень не промах. Может, не такой талантливый, как ты, но умный и весьма настойчивый. Уведет Татьяну – и не перед кем тебе будет выпендриваться.

– Если девицу так легко увести, то стоит ли о ней печалиться? – с напускной небрежностью заявил Таранов.

– Болван ты, батенька, вот что я тебя скажу! – воскликнул в сердцах Алик. – Думаешь, мы все идиоты и ничего не видим? Вы оба ходите кругами, как два тетерева на току, вместо того что взять и выяснить отношения. Хотя оба прекрасно знаете, что никуда вам друг от друга не деться.

– А вот Белинде Дворецкий ужасно не нравится, – неожиданно встрял Веленко, отодвигая пустую тарелку. – Она говорит, что он приторно правильный и занудный.

– Еще бы, он же кто по профессии? Следователь! А Белинда у нас страдает хроническим стремлением нарушать все писаные и неписаные законы. Естественно, общение с ментом никак не может ее вдохновить. Зато этот Дворецкий наверняка напористый и страстный. А девушки именно об этом и мечтают, Леша, – о напористости. И еще девушки не выносят длительного одиночества.

– Какое одиночество, Алик? – парировал Таранов. – У нее поклонников мильон. Ей цветы корзинами дарят!

Когда речь заходила о Прияткиной, он становился таким тупым, что Будкевичу хотелось его чем-нибудь треснуть. Вот хотя бы увесистой солонкой со стола. Он с жалостью посмотрел на Таранова, потом вздохнул и закончил:

– В общем, я тебя, Леха, предупредил, а там, как знаешь… Ладно, ребятки, мне пора. Поеду в театр, там у меня встреча назначена с одним бизнесменом. Хочет фестиваль искусств в Ордынске организовать. Помощи просит.

– И когда ты успеваешь еще и с бизнесменами знакомиться? – удивился Таранов.

– Здесь я величина, – ухмыльнулся Алик. – Бизнесмены сами со мной встреч ищут. Нынешний, например, вчера после спектакля подошел. Мне он показался серьезным парнем. И фамилия у него боевая – Барабанов. С таким фестиваль замутить – одно удовольствие.

А какие горизонты здесь, в Ордынске! Впрочем, что это я разболтался? Не говорить, а делать – вот мой девиз. Короче, всем привет и до вечера.

Насвистывая, Алик удалился. Регина, которая заскочила в ресторан, чтобы охладить свой гнев стаканчиком лимонада, злобно посмотрела ему вслед. На стуле рядом с ней стояла обувная коробка, распространявшая слабый, но отчетливый запах дешевой кожи. Даже по выражению Регининого лица можно было догадаться, что новые туфли ей категорически не нравятся, поэтому она злится на весь мир.

– А вот и наши с тобой девушки! – воскликнул Веленко, заметив через окно, что на улицу вышли Белинда и Таня.

Таранов повернул голову и проводил подруг саркастическим взглядом. Оживленно беседуя, те быстро удалялись от гостиницы, синхронно покачивая попами.

– Почему это они наши? – ехидно спросил он. – Женщина – не орден, чтобы ее присваивать.

– А мне Белинда очень нравится, – признался Веленко с некоторым смущением. – И я очень надеюсь найти путь к ее сердцу.

– Белинда сама не знает, где у нее сердце.

– Она сказала, что ей нравятся мужчины с харизмой. Правда, я не очень понимаю, что она имела в виду…

– Харизмой обладает великий ум, великий талант и человек с солидным банковским счетом, – важно заявил Таранов и уже другим тоном добавил: – А Белинда твоя – просто дура.