Криминальный гамбит - Евгений Сартинов

Состав клиентов заставил его поморщиться. Из семи человек он знал как минимум трех, и все они прошли через его руки. Но его «крестники» как раз не проявили никакого энтузиазма, а вот двое незнакомцев — здоровый детина с бородой и худощавый парень с лихорадочно блестевшими глазами неврастеника — откликнулись на лозунг и двинулись за конвоем. Вполне возможно, что они просто хотели покинуть заведение, но майор решил не рисковать. Он вспомнил, что у него в руках не табельный пээм, а газовая пушка, и, развернувшись на пороге, трижды выстрелил в сторону надвигающихся «энтузиастов», а затем шустро выскочил на улицу.

На улице рядом с их «уазиком» уже стоял патрульный «жигуленок», и из него горохом сыпались люди в форме, подруливала и белая с синей полосой «Нива».

Колодников махнул рукой и приказал:

— Этих всех в отделение, проверить документы и все остальное!

Дверь «Сонета» распахнулась, и оттуда с матом и ревом один за другим начали выскакивать посетители, а также бармен и официанты. Не давая опомниться и вытереть слезы, их тут же расставляли у стенки, быстро шмоная карманы. Улов был богатый: три ножа, два кастета, газовый пистолет, переточенный под обычный патрон, у троих нашли героин, но больше всех удивил бармен, заначивший аж шесть пакетиков с этой белой дурью. Для Кривова это был серьезно.

Колодников не присутствовал на этом празднике. Отдав клиентов в руки патруля, Борю Ашихмина он лично повез в управление. Андрей чувствовал, что именно Боря в этой компании главный. Он и выглядел постарше, и разъезжали на его машине. Всю дорогу оперативники молчали, и это почему-то особенно пугало Ашихмина.

Прибыв на место, с вежливостью бухарских палачей его проволокли в кабинет Колодникова и пристегнули наручниками к батарее. После этого Андрей вытащил из шкафа длинную резиновую дубинку и со всей силы полоснул «демократизатором» по выпирающему животику Бориса. Тот отчаянно закричал и упал на колени. Андрей отошел к Зудову и тихо спросил:

— У тебя диктофон пашет?

— Конечно.

— Тащи его сюда.

Зудов единственный из всех оперативников имел диктофон, купленный, естественно, на свои деньги. Пока Паша ходил к себе в кабинет, Колодников еще два раза огрел своего «гостя» дубинкой по ребрам, отчего у того начали закатываться глаза.

— У, с-суки, убил бы, — простонал он. Это должно было получиться грозно, но вышло нестерпимо жалобно.

— Кто тебя послал к Шалимову и ко мне? — спросил Колодников, ухватив клиента за ухо. — Ну, говори, падла! Ты ведь знаешь, какой у меня к тебе счет.

Я из тебя сейчас котлету сделаю! Всю оставшуюся жизнь будешь ходить с бутылочкой в штанах!

В это время Мысин показал майору запакованный в пакет кастет Бориса, массивный, с шипами. Колодников отобрал его у участкового и с размаху ударил пакетом по лицу Ашихмина. Тот вскрикнул — из разбитой брови потекла кровь.

— Я тебе сейчас отобью все потроха, разобью морду так, что ты слова сказать не сможешь, переломаю ребра, а потом еще вырежу на коленках дыры и отправлю в Железногорск, в СИЗО, — пообещал Колодников.

Это для дважды сидевшего Ашихмина было страшней всего. Дыры на коленках означали принадлежность к касте педерастов, а после обещанной майором «обработки» он вряд ли смог бы оправдаться перед сокамерниками.

— Не надо, я все скажу, — прохрипел он. Андрей кивнул, и Паша, включив диктофон, подсунул его под нос Борису.

— Мне велел Гусь… сказал, что этого надо убрать, показал даже тебя из машины… адрес дал.

— С Шалимовым так же было?

— Да, только того надо было просто вырубить.

— За что, говорил?

— Нет, зачем?

Колодников понял, что парня прорвало, и сейчас он может рассказать многое.

Майор задал следующий вопрос:

— Зачем Гусю надо было убрать нас с Шалимовым? Кто ему приказал?

Борис облизнул пересохшие губы, он пытался сообразить, стоит рассказать что-то еще или нет. Но в это время в коридоре послышались шаги, распахнулась дверь, и на пороге появился Мамонов. Зудов еле успел спрятать за спину диктофон, при этом ему показалось, что Борис, увидев Мамонова, облегченно вздохнул. Подполковник был без фуражки, в расстегнутом кителе. Посмотрев на залитое кровью лицо Ашихмина, он спросил:

— Почему задержанный в кабинете? Почему личное мне не сообщили?

— А он вам нужен?

— Конечно.

— Мне он тоже нужен.

— Ты не можешь быть объективным при допросе, ты в этом деле заинтересованная сторона.

— А вы нет?

Они встретились глазами, и после паузы Мамонов негромко, но с чувством произнес:

— Ты нарываешься, Андрюша. Смотри, окончательно отстраню от всех дел.

Колодников пожал плечами и сказал:

— Хорошо, забирайте. Самое главное он уже сказал.

Майор отошел к столу, закурил и, прищурившись, смотрел, как прибывший с Мамоновым сержант выводит Бориса в коридор. Из кабинета подполковник вышел не попрощавшись. На выходе из здания Мамонов тронул сержанта за плечо:

— Вернись, спроси, они протокол на него писали?

Милиционер резво метнулся обратно, а Мамонов оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто его не видит, поднял ногу и ударил Ашихмина в зад так, что тот полетел с крыльца далеко вперед. Борис попытался подняться с земли, и ему почти удалось встать на колени, когда с крыльца прозвучал выстрел, вдребезги разнесший ему затылок.

— Пытался убежать, — спокойно заявил Мамонов выскочившим из дежурной части милиционерам. Среди них он не увидел Колодникова, и это неприятно задело подполковника.

«Сука, похоже, он все знает наперед».

Мамонов был прав. Едва за «гостями» закрылась дверь, Андрей тихим голосом, не поднимая глаз от столешницы, сказал:

— Грохнет он его. Интересно только когда?

— Ты думаешь… — начал было Паша, но в это время открылась дверь и на пороге возник сержант, сопровождавший Мамонова.

— Э, мужики, у вас на него что оформлено… — начал он, но неожиданно с улицы раздался пистолетный выстрел.

— Нет у нас ничего, иди отсюда! — окрысился Колодников.

Паша Зудов сказал Андрею:

— Ты оказался прав.

— А ты заметил, как этот придурок оживился, когда увидел Мамонова? — спросил Колодников.

— Конечно, тут все как на ладони.

— Поэтому он его и убрал. Знал его Боря. И еще он слишком много знал.

Машинально он взял со стола мобильник Ашихмина, повертел в руках, а затем сунул в карман.

— Боре он не нужен, а нам пригодится, — пояснил майор. — Как у тебя запись, получилась?

Зудов запустил руку под стол и вытащил на свет божий диктофон. Отмотав пленку, он включил воспроизведение, и все услышали голос уже мертвого человека:

«Мне велел Гусь… сказал этого надо убрать…»

— Ну вот, теперь можно Гуся прищемить, — довольным голосом сказал Мысин.

Старшие его товарищи с иронией посмотрели на сержанта.

— Каким это образом? — спросил майор.

— Ну как, запись-то у нас есть? — удивился Мысин.

— А кто тебе сказал, что этому кто-то поверит? — усмехнулся Зудов. Капитан по привычке сжимал в ладонях резиновый эспандер. Эта привычка осталась еще со школьных лет, и, когда Паша рвал очередной эспандер, чувствовал себя неуютно до тех пор, пока не обзаводился новым.

— Ну как это, голос-то его? — продолжал недоумевать участковый.

— А кто это может подтвердить? Ты знаешь, кому у нас в стране верят меньше всего? — И, не получив ответа, сказал:

— Нам, ментам.

Колодников кивнул на диктофон:

— Вот если бы при разговоре были два незаинтересованных свидетеля, то тогда прокурор, может быть, и возбудил бы дело против Гуся, а так это полная балда. Пустышка. Можно, конечно, пугнуть Гуся при случае, только он в этих делах тоже хорошо разбирается, тертый калач.

— Нет, но это же глупость! — возмутился участковый. — Почему обязательно нужны понятые?

— Андрюха, а ты вообще-то знаешь, что понятые существуют только у нас в стране? — спросил Паша.

— Да-да! — подтвердил Колодников. — В той же вшивой Америке копам почему-то верят на слово.

— Ну и отменили бы их. Кому они нужны? Иногда замучаешься бегать искать их. Хорошо если каких старух уговоришь присутствовать при обыске.

— По идее понятые должны следить, чтобы мы чего-нибудь там не подкинули подозреваемому, только это все полная фигня.

— Ага, — подтвердил Паша. — Афонькину вон приписали пистолет, и хоть бы хрен. Никто ничего не видел и не слышал.

— Что же тогда нам делать? — не унимался участковый.

Колодников откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и начал размышлять вслух:

— Мамон нас теперь в покое не оставит. Не смог пришибить, наверняка попытается отстранить от работы, придерется к чему-нибудь, и все.

— А ты заметил, как он сюда быстро примчался? — спросил Зудов.

— Да. Как будто рядом сидел и ждал.

— Да нет, он просто слушал наши разговоры с дежурным, а когда выяснил, что я увез Ашихмина к себе, сорвался. Но, похоже, Гусеву заказал меня он.