Брянский капкан - Александр Харников

При этом венгерским солдатам не удалось толком разглядеть партизан, стрельба которых была почти неслышной, а маскировка просто фантастической. Некоторые солдаты потом уверяли, что вели бой с непобедимым русским ОСНАЗом. Другие же говорили про каких-то американских индейцев или вообще несли чушь о нечистой силе. В конце концов, венгерский полк поспешно отступил, потеряв в этом кошмаре примерно треть личного состава. А одна пехотная рота так целиком и сгинула в лесной чаще.

В этом бою ученики майора Бесоева из бригады Ковпака на «отлично» сдали экзамен по тактике боя в лесисто-болотистой местности. И хотя против настоящих спецов их выпускать было еще рановато, то для немецких тыловиков и карателей они должны были вскоре стать настоящим кошмаром.

Напротив, переданное по команде сообщение о появлении в тылах 2-й танковой армии целого соединения советского ОСНАЗа весьма встревожило ее командующего генерал-полковника Рудольфа Шмидта. Но времени предпринять что-либо у него уже не было.

На следующий день, утром пятнадцатого числа, советские войска начали массированные артиллерийские обстрелы сильно укрепленных позиций 35-го армейского корпуса под Мценском. Артналеты с применением 180-мм железнодорожных транспортеров и тяжелых восьмидюймовых гаубиц особой мощности перемежались попытками русских штурмовых групп ворваться в город и завязать в нем уличные бои.

Минувшее сражение с мадьярами, а также доносящуюся время от времени со стороны линии фронта отдаленную канонаду и обсуждали сейчас партизанские командиры. Они и не заметили, как у костра, по своему обыкновению, совершенно бесшумно появился майор Бесоев.

– Добрый вечер, товарищи командиры, – негромко сказал он. – Разрешите присоединиться?

– Сидай, хлопче, – лукаво прищурившись, ответил Ковпак. – Что скажешь-то?

– Все, Сидор Артемьевич, – серьезно сказал Бесоев, – кончилась наша с вами учеба. Пришел сигнал из Центра, завтра всё начнется.

– А это? – спросил Базыма, мотнув головой в сторону отдаленной канонады.

– А это, товарищ Базыма, – ответил Бесоев, оглядывая притихших командиров, – всего лишь увертюра местного значения, чтобы все немцы в округе сбежались на шум, как зеваки на пожар. Главный удар будет нанесен в совершенно другом месте.

– Добре, – кивнул Ковпак, подведя итог дискуссии, – вскрывай пакет, Григорий Яковлевич, а то хлопцы что-то застоялись. Не подвернись давеча те глупые мадьяры, так и вообще скучно бы было.

Пока Базыма ходил к штабной повозке за пакетом, командиры у костра напряженно молчали. Шутки шутками, но то, насколько они серьезно сумели подготовиться к боям, по-настоящему покажет только рейд.

Базыма вернулся минут через пятнадцать в сопровождении двух автоматчиков из охраны штаба. Показав всем запечатанный пятью сургучными печатями пакет, он передал его командиру бригады. Ковпак нацепил на нос очки в железной оправе, и с хрустом разорвал плотную оберточную бумагу пакета, извлекая наружу боевой приказ. Бесоев встал со своего места и, встав у Ковпака за спиной, подсветил ему фонариком.

– Спасибо, хлопче, – буркнул себе под нос Ковпак и углубился в чтение.

– Не за что, диду, – в тон ему ответил Бесоев, – вы читайте, читайте.

– В общем, хлопцы, – сказал Ковпак, дочитав документ, – план таков. На первом этапе мы оказываем содействие прорыву на Брянск механизированного корпуса ОСНАЗ товарища Бережного. А потом быстренько собираемся и уходим в рейд.

Диспозиция на завтра у нас такая. Первый батальон под моим командованием к рассвету выдвигается к Навле. По пути, в Пролысово, навестим наших давешних незваных гостей – мадьяр. Устроим им ночную побудку. Мы с ними еще в тот раз до конца не разобрались. Выведем станцию из строя – и походным маршем с топотом и песнями – к Трубчевску. Второй батальон Кульбаки и третий Матющенко идет к Выгоничам. Станция и мост через Десну, бисовы дети, нужны Красной армии целыми, и брать их надо будет по-тихому, без всякого шороху, как учил вас гвардии майор ОСНАЗ товарищ Бесоев. На помощь вам будет выброшен десант.

Сдадите ему позиции – и парадным маршем на Почеп. Если что – объясняйте всем, что никаких партизан тут нет, а это наступает Красная армия. Горкунов, ты говорил, что твои люди в Выгоничах уже все разнюхали. Вот и придашь их Кульбаке и Матющенко. На этом всё. Соединимся в Погаре и двинем дальше, согласно плану. На этом всё, товарищи, прошу расходиться. Готовность к выступлению ровно в полночь.

– Сидор Артемьевич, – сказал Бесоев, – разрешите кое-что добавить?

Ковпак с интересом посмотрел на него и кивнул.

– Добавь, если что у тебя есть, – сказал он.

– Во-первых, товарищи, – сказал Бесоев, – о том, что наступление началось, вы узнаете по одному очень-очень сильному взрыву в стороне линии фронта. Вы его ни с чем не перепутаете, потому что ничего подобного раньше не слышали. Во-вторых, позвольте мне со всеми вами попрощаться. Завтра я пойду с батальоном товарища Кульбаки на соединение с нашим десантом. Надеюсь, что еще увидимся – где-нибудь в Берлине.

Ковпак встал.

– И ты бывай, хлопче, – сказал он, пожимая Бесоеву руку, – непременно увидимся, и непременно в Берлине. Успехов тебе и твоему командиру. Уж дюже гарно он бьет германца.

17 мая 1942 года, 04:35. Брянский фронт, Кировский выступ, 16-я армия, окрестности поселка Думиничи, полевой аэродром 1-го истребительного полка авиакорпуса ОСНАЗ

Небо на востоке уже окрасили алые проблески восходящего солнца, а ночная тьма потихоньку отступала на запад. Где-то вдалеке, в районе Мценска, глухо ухала канонада. А здесь, на участке 16-й армии, пока все было тихо. Но это пока. Прищурившись, генерал-майор Савицкий посмотрел туда, откуда на землю накатывался триста тридцатый день войны, и поднялся в кабину своего истребителя с номером 100 на хвостовом оперении. Другие полки его корпуса уже были в воздухе и с минуты на минуту должны были пересечь линию фронта. Вся операция в воздухе и на земле была рассчитана с точностью до минуты, и скоро должен был наступить час, когда ему и его летчикам следовало пойти в бой.

Вчера вечером на КП мехкорпуса особого назначения, расположившегося в лесу южнее Кирова, состоялось совещание, в котором присутствовали: командующий мехкорпусом генерал-лейтенант Бережной, командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант Горбатов, командующий 16-й армией генерал-майор Федюнинский и сам генерал-майор Савицкий. Тут же присутствовал командир отдельной десантно-штурмовой бригады ОСНАЗ подполковник Маргелов.

План Брянско-Орловской наступательной операции отличался невероятной дерзостью, можно даже сказать, неким военным нахальством, что, в общем-то, было обычной тактикой генерала Бережного, и требовал от исполнителей быстроты и точности. Собственно, это все касалось и всех прочих задействованных в операции командиров.

Первой и самой главной целью операции должен был стать Брянск. Его захват означал разрыв вражеских коммуникаций и частичную транспортную изоляцию вражеской группировки в районе Орла. Помимо внезапного прорыва фронта механизированными частями, планом предусматривалось одновременное планерное десантирование батальонов ОДШБ ОСНАЗ на ключевые объекты в глубине немецкой обороны: железнодорожный вокзал, аэродром западнее Брянска и мост через Десну, в окрестностях поселка Выгоничи.

Авиакорпус Савицкого должен был не только обеспечить доставку десантников к месту высадки и огневым ударом обеспечить десантирование, но и, захватив локальное господство в воздухе, не допустить попыток германского командования сорвать наступление воздушными ударами по атакующим советским войскам.

Советские военно-воздушные силы на Брянском направлении состояли из авиакорпуса особого назначения и ВВС Брянского фронта, состоящих в основном из ночных легкобомбардировочных полков, летающих на По-2, и пяти изрядно потрепанных истребительных полков, летавших в основном на тяжелых и неманевренных ЛаГГ-3, полученных в течение лета-осени 1941 года. Только один истребительный авиаполк, 563-иад, в феврале 1942 года получил на вооружение первую, не модернизированную, версию самолетов Як-1. Три из пяти истребительных полков, в том числе и тот, что летал на Як-1, входили в ВВС 3-й армии и были сосредоточены на Мценском участке фронта. И флаг им в руки, ибо тем самым с Савицкого снималась задача по прикрытию с воздуха отвлекающей Мценской наступательной операции.

Советской авиации на Брянско-Орловском направлении противостояли следующие силы люфтваффе:

– базирующиеся на Брянский аэродром сорок истребителей Ме-109F из 2-й группы 51-й истребительной эскадры под командованием гауптмана Хартмана Грассера, и столько же бомбардировщиков Ю-88А из 2-й группы и 11-й эскадрильи 1-й бомбардировочной эскадры под общим командованием гауптмана Хайнца Лаубе;

– базирующиеся на аэродром в Орле сорок шесть истребителей Ме-109F из 1-й группы 51-й истребительной эскадры под командованием гауптмана Йозефа Фезе и штабной эскадрильи той же группы под командованием оберст-лейтенанта Карла-Готфрида Нордмана, а также двадцать пять Ю-87D из 3-й группы 1-й эскадры пикирующих бомбардировщиков под командованием гауптмана Петера Гасмана[1].