Амсдамский гамбит - Антон Витальевич Демченко

людьми, что стояли за его спиной и, чью волю в Новом Свете исполняли, возможно, десятки таких, как сам Марка. Вот и выходило, что выполнение заданий из Тиррена, начало наносить существенный вред собственным делам Толстого Лиса, а невыполнение их грозило большими неприятностями для самого Марки и, возможно, для его родных, оставшихся в Толаде. А тут ещё и Семья Цорен отчего-то закусила удила. Так-то, оно, конечно, ясно, что с принятием Акта Боусона, у Семей Амсдама резко выросли доходы, и Цоренам, ввиду появления огромного количества «чёрного нала» срочно понадобилось расширять список «прачечных», но это ведь не повод, чтобы так давить на «коров»! Как бы кто ни подмазывал законников, но и они не могут просто сидеть и ничего не делать, когда в Дортлане, что ни день, то горит очередной склад какого-то упрямого дельца, а конторы на благопристойном Амсдам-илле то и дело подвергаются налётам каких-то отморозков.

Толстый Лис вовремя почуял, что над семьёй Цорен начинают сгущаться тучи. Недовольны бурной деятельностью этой Семьи оказались не только полицейские чины Амсдама под которыми закачались их удобные кресла, но и «друзья по цеху», возмущённые тем, сколько внимания стали привлекать зеленовласые к их тесному мирку. Сам Марка чудом успел отойти в сторону раньше, чем по теневой части города сквозняком прошёл слушок: «Цорены зарвались». А вот вывести активы из совместных с ними дел, ему, увы, уже не удалось.

Так, Марка ди Бенья лишился почти половины своего дела, а тут ещё и письма с поручениями отца зачастили. И были они куда опаснее, чем прежде. Толстый Лис рвал и метал, но отказаться от выполнения… да что уж там, приказов тирренского криминального общества, не посмел. И вскоре на улицах Амсдама стали появляться группы резких как понос соплеменников Марки, действовавших под вывеской ди Бенья. Вот только подчиняться Толстому Лису они совершенно не хотели. У них были собственные командиры, прибывшие из Тиррена. А те, в свою очередь, не намерены были советоваться со старожилом, и лишь пользовались его связями и знаниями реалий города.

Власть, которую Марка уже, кажется, чувствовал кончиками своих длинных пальцев, вдруг махнула хвостом и утекла из раскрытых объятий. Без грызни, без перестрелок… тирренские старшины просто и незатейливо отодвинули в сторону того, кто подготовил им плацдарм в Амсдаме, а его самого низвели с ранга «папо[1]» до советника… временного, как чуял сам Марка.

Другой бы на его месте возмутился, устроил кавардак, а то и пострелушки, но Марко ди Бенья не зря носил своё прозвище. И он затаился. Принял предложенную роль, демонстративно и показательно, чтобы дошло до последней сошки криминального мира Амсдама, что он не в ответе за тот беспредел, который развели его соплеменники. Правда, от выполнения теперь уже абсолютно точно приказов тирренских папо, этот шаг его не избавил. Скорее, наоборот. Хитрые схемы и почти чистые дела канули в воды забвения, и им на смену пришли незаконные, порой весьма грязные делишки. И с каждым разом всё становилось хуже и грязнее. Марка понимал, что его, фактически, топили, и от официального знакомства с республиканской судебной системой, его спасал лишь накопленный за годы запас прочности из связей и денег. Но так же было очевидно, что продолжаться сколько-нибудь долго, это противостояние не могло, и как только папи надоест один увёртливый лисёнок, его попросту грохнут. И ди Бенья решился на отчаянный шаг

Ознакомившиеся с методом ведения дел Толстого Лиса, тирренцы решили пойти по уже проторенному им пути. Мало им оказалось лавочников Дортлана, видите ли. Подавай пирог побольше, да пожирнее. А тут, так кстати приказали долго жить владельцы основной сети «прачечных», а занявшие их место Цатти ещё не освоились с доставшимся наследством. Красота же! Собственно, эти факты и привели новоявленного амсдамского папо Вему да Обри к идее вклиниться на рынок отмыва денег и имущества, благо, по количеству стволов и готовых к крови боевиков, тирренцы, сейчас, пожалуй, оказались впереди всех амсдамских Семей, так что возможность поддержать свои хотелки силой, у них имелись. И даже застрельщик, на которого можно будет скинуть всю вину в случае провала, был уже назначен, и цель для него подобрана со всем тщанием…

Так, собственно, Марка и получил задание тряхнуть одну небольшую, ничем не примечательную конторку, занимавшуюся мелкосерийным производством самоходных железяк. О чём сам ди Бенья и сообщил, со всей возможной экспрессией продемонстрировав своё реальное отношение к приказу, во время посиделок со «своим» отрядом головорезов в портовом баре, прячущемся за вывеской убогого ломбарда. Ушей и глаз вокруг было достаточно, так что сомневаться в том, что информация вскоре дойдёт до всех заинтересованных разумных, не приходилось. И выводы из его речи будут сделаны верные. Зря, что ли, Марка распинался перед набирающимися дармовой выпивкой тирренскими бойцами, вплетая в чуть пьяную речь намёки и отсылки к делам и происшествиям, о которых рядовые головорезы, приставленные к нему папо Вемой, в принципе не могли знать.

По сути, своими словами хитрый и наглый, как большинство его предков, Толстый Лис, действуя прямо на глазах своих контролёров, дал понять Семьям, что по завершении предстоящего заказа, отходит от дел, так разочаровавших его соотечественников… и открыт для предложений.

* * *

Рид откинулся на потёртую спинку продавленного кресла и, прикрыв глаза, принялся массировать виски. Допрос с помощью духов — та ещё задачка, и выматывает страшно. Но результат! Результат определённо стоил приложенных усилий. Понять бы только теперь, что с ним делать?

Информация о том, что поджог их конторы был спровоцирован тирренской диаспорой, несколько выбила Рида из колеи. Прежде всего, потому, что предположение ныне беззвучно пускающего слюни ди Беньи о том, что его соплеменники таким образом пытаются влезть в очередное чистое дело, чтобы использовать его по примеру самого Марки, не выдерживают никакой критики. Ван Лоу мог бы поклясться, что тирренцы ни разу не выходили на Клинта для переговоров на эту тему. Уж о таких новостях, ван Бор молчать не стал бы. Так зачем же жечь контору? Ладно бы они отказались от «мирного» предложения папо да Обри, и последнему требовалось привести наглых «коров» в чувство. В этом случае поджог конторы был бы хоть как-то оправдан. В реальности же… больше похоже на то, что тирренцы получили заказ и решили обыграть его к своей пользе, заодно окончательно