Артефакт. В поисках неизвестного (СИ) - Наталья Скоробогатова

доехав до гостиницы пару километров, Александр начал рассказывать ей историю камня и того, каким образом он оказался в руках у русских путешественников, что из этого получилось, и почему артефакт вернулся туда, где всё началось.

— Я не могу подтвердить свои слова ничем, кроме слов других людей, — говорил Александр, — но если все они, никогда не встречаясь друг с другом, говорят почти одно и то же, склонен им верить. Просто подумай, я разговаривал с теми, кто пусть не лично, но и не через десятые руки знал наших Лыкова и Нестерова. А ещё с теми, кто знает легенду о камне. И с теми, кто этот камень видел. Понимаешь, видел!

Тогда, услышав это, Марта остановилась и удивлённо посмотрела на него.

— Подожди, — произнесла она, воротником куртки прикрывая лицо от холодного ветра, — как такое может быть? Кто мог его видеть? Если это тот камень, который мы ищем, то… — Она замолчала, не в состоянии сформулировать то, что вертелось у неё на языке.

— Да, он его видел и даже загадал желание. Представь себе, — кивнул ей Александр, останавливаясь рядом. — И да, оно сбылось. По его словам.

— Сбылось? Точно? — Марта недоверчиво хмыкнула и двинулась дальше. — И что же там было за желание, если мы об этом человеке ничего не заем? Точнее, мир о нём ничего не знает.

— Послушай, ну не всем же нужны деньги, известность, куча почитателей и прочего. Кому-то просто нужна жизнь. — Александр догнал её и пошёл рядом. — Я понимаю, что ты с рождения жила в одном городе и вокруг тебя почти всегда были одни и те же люди, но ты же историк. Ты должна знать, что в мире все люди разные. Вот если я сейчас задам тебе вопрос, обещай на него ответить.

— Вопрос? — Марта снова остановилась. — Какой вопрос?

— Пообещай. — Александр обошёл её и заглянул ей в глаза.

— Хорошо, обещаю, если только это будет не слишком личное, — ответила Марта, — но потом и ты ответишь на мой.

— Ответ за ответ, — согласился Александр. — Скажи, если камень попадёт тебе в руки, какое желание ты загадаешь?

Оставшийся до гостиницы путь прошёл в полном молчании. Марта шла, думая о том, что совсем не уверена в своём желании. Да, она хотела вернуть всё назад, точнее — увидеть живыми родителей. Она хотела вернуться из этой поездки, набрать такой родной номер и услышать в телефонной трубке голос мамы, а в отдалении — эхом — голос отца. И сорваться к ним на ближайшие выходные, не вспоминая о том, как стояла на кладбище у парной могилы и даже плакать не могла от бессилия. Хотела летом на даче мешать маме пропалывать помидоры и смеяться над отцом, когда он ругает расплодившуюся тлю. Хотела наконец-то подарить им поездку на Алтай — они так давно туда собирались. Хотела… Как же много она хотела…

— Послушай, — Марта остановилась только у входа в гостиницу, когда ноги, казалось, вот-вот отвалятся от слишком непривычной нагрузки, — но в Китай нужна виза, а у меня её нет.

— Я организую, — улыбнулся ей Александр, не спрашивая о том, ответит она на его вопрос или нет. — Если всё будет нормально, завтра мы будем в Пекине и оттуда поедем в Чэнду.

— Чэнду?

— Зайдём внутрь, ты уже синяя от холода. — Он подтолкнул её ко входным дверям, вынуждая войти с улицы в гостиничный холл, и продолжил, только когда Марта стянула с головы платок, а с рук — перчатки. — В Тибет просто так не попасть, китайская виза — это только часть квеста. Нужно будет получить разрешение на въезд именно туда, и самый ближайший пункт — это Чэнду.

Они разбрелись по номерам, чтобы собрать вещи, потом поужинали, выспались, сели на самолёт, и вот теперь Марта ждала, пока таможенный служащий передаст ей паспорт со штампом и бумаги, позволяющие находиться на территории Китая целых девяносто дней. Девяносто. В другое время она бы с удовольствием потратила их на экскурсии, осмотрела все достопримечательности, съездила в Запретный город и Юньган, обязательно побывала на Сиху…

— Ваши документы, — таможенник протянул ей паспорт и карточку с разрешением на въезд. — Добро пожаловать в Китайскую Народную Республику.

— Спасибо! — Она забрала документы, отошла от стойки и посмотрела на ждущего её у дальней стены Александра. Тот что-то читал в телефоне, не обращая внимание на снующих вокруг людей.

«Железные нервы у человека», — подумалось ей. С другой стороны, а как иначе? У него ведь работа соответствующая, если ему верить. Наёмники без выдержки долго не живут, а он в этом деле уже сколько? Внезапно Марта поняла, что даже не знает его возраст. Что-то около сорока, если навскидку. Получается, что между ними минимум десять лет разницы. Прилично. И он совсем не похож на других мужчин, которые её окружали. Да даже на Игоря не похож.

Мотнув головой, словно отгоняя непонятно откуда нахлынувшие мысли, Марта улыбнулась и отправилась к Александру. В конце концов, что там будет дальше — будет дальше, а сейчас они просто напарники и занимаются одним делом.

2.

Это было странно. Ещё там, в Улан-Баторе, заглянув в глаза Марте, я внезапно ощутил дежавю. Показалось, что я где-то их уже видел. Вот такие — зелёные, в коричневую крапинку. И веснушки на лице…

С того момента, как я задал ей вопрос про желание, мы толком так и не разговаривали, если не считать чисто бытовых и организационных моментов; и мне не хватало этих разговоров. Оказалось, что за несколько дней, которые провёл рядом с Мартой, я привык к ней, к её рассуждениям и внезапным озарениям, к её смеху и молчанию, просто к тому, что мы вместе, что я не один.

Я хотел, чтобы Марта была рядом, но, несмотря на это, совсем не хотел, чтобы она каким-то образом пострадала. Не хотел, и поэтому по пути от Чэнду, где нам выдали разрешение на посещение Тибета, до Лхасы, я решил, что что бы ни происходило дальше, постараюсь сделать всё, от меня зависящее, чтобы Марта осталась в городе. Нечего ей рисковать. Я уже говорил, что наша жизнь — не кино, и поиски артефакта совсем не похожи на приключения голливудских героев, но случится может всякое. Особенно после того, что я узнал от Серого.

— Когда я увидел камень, — произнёс он, как только перед нами поставили по чашке кофе и блюдцу с чем-то, отдалённо напоминающим татарский чак-чак, — то понял, что всё вокруг — наш мир, наша жизнь, деньги и прочее — всё это не имеет никакого