Найти себя - Юрий Иванович

– Показалось! И сойди с моей руки, Катерина Васильевна.

Та, как всегда, попыталась меня обмануть:

– Это она Катька!

Но я уже сидел, растирая отдавленные пальцы, и даже не смотрел в ее сторону.

– Старшим врать некрасиво. Да и младшим – тоже.

– Вот это да-а-а… – протянула наша королева в изумлении. – Может, тебя, Борис…

– Павлович! – строго напомнил я, поднимаясь.

– …еще и на «вы» называть?

– Лишнее. Молоды мы еще, Мария Семеновна, да и в близкой родне состоим. – Пока они все открывали рты для своих реплик и переглядывались, я с напором продолжил: – Тем более что мне на чердак надо в срочном порядке. Теперь, зная, откуда появится Грибник в следующий раз, мне надо срочно установить самую надежную камеру на постоянной основе. Он должна работать вечно, но таки заснять тот момент, когда этот таинственный странник появится вновь. Потому что наиважнейшее – знать, как он это делает. Иначе я могу и не вернуться.

Уже находясь в движении, я услышал в спину Машкин смешок:

– Ты к нам тоже собираешься возвращаться с торчащим хозяйством?

– Может, и да, может, и нет, но из-за какой-то глупой мелочи я в неизвестном тоннеле подыхать не собираюсь.

Все трое уже двигались за мной, довольно вежливо, по сравнению со вчерашними, засыпая вопросами:

– Значит, там все-таки тоннель?

– Ты его хорошо рассмотрел?

– И какой он величины?

– Ничего не видел, ничего не знаю, но! Отныне никаких пьянок и посторонних связей! Даже принюхиваться забудьте к алкоголю! Все силы, энергию, время и наши знания направляем на раскрытие великой тайны!

После моих патетических речей за спиной не раздалось ни слова!

Нет, все-таки я гений и молодец! Достаточно было утаить пару секретов, чуток при этом приврать и проявить так недостающую мне настойчивость, и вот – результаты налицо! Меня слушаются!

А уж про свое рабство, так меня доставшее до вчерашнего дня, и ворох сыплющихся на голову унижений вообще говорить не приходилось. Теперь все перевернулось с ног на голову. Меня не просто не наказали, меня амнистировали! Меня почти поставили в равные условия, и теперь вроде бы как (тьфу-тьфу-тьфу не сглазить!) меня хотят привлекать для «спектаклей» и ролевых игр только по полному согласию.

Хотя и обставили это дело как страшное наказание. Ну ничего, уж я-то лучше этих сучек знаю, чего им и как хочется! Не пройдет и недели, как они сами попросятся, чтобы я прикасался к их телам и ублажал их до логического оргазма. Главное теперь – не выдать своей радости от истинной свободы! Ну и чего греха таить, не проявить слабость и не потянуться к таким привычным и въевшимся в сознание ублажениям собственной плоти. Хоть как эти ублажения мне ни осточертели в последнее время, без ежедневного сплетения наших тел даже беглый и взбунтовавшийся раб не мог себе помыслить своего существования.

Даже интересно стало: кто первый сдастся и пойдет на попятную? И как это будет выглядеть? Опять набросятся и будут пользоваться силой? Хм! Вроде как я вознамерился не поддаваться больше подобному диктату. Но насколько я себя знал, подобное было первый раз в моей жизни, хоть и казалось основанным на полной несокрушимости моего духа, но вот какова окончательная прочность этого духа, мне еще предстояло проверить.

Вот такая у меня оказалась двойственная натура. Пока имеем, не бережем, а потеряем – плачем. Хотя в моем случае можно было бы перефразировать: пока меня заставляли – я это ненавидел, а стали запрещать – самого вдруг потянуло.

Ну ничего, может, так даже интереснее получится.

На чердаке я сразу раздал всем такую кучу заданий, что вскоре остался один. Девчонки разбежались по лесу, снимая закрепленные на деревьях вышедшие из строя мигалки и стаскивая на нашу базу. Впервые в своей жизни я почувствовал себя не просто игрушечным, а настоящим генералом. И следя за секторами по экрану, где мои воины находятся, с довольным хмыканьем представлял себе подобное положение вещей и в дальнейшем. При этом совсем недавние мысли про самоубийство мне показались настолько сумасбродными, далекими и нереальными, словно они приходили в голову не мне, а какому-то вычитанному в книге персонажу. С этого часа, несмотря на мое бренное и слабое тело, я кипел энергией, брызгал оптимизмом и пульсировал энтузиазмом. А впереди мне мнилось нечто великое, таинственное и сокровенное. Вот как порой меняется все настроение, все планы и вся жизнь в течение нескольких часов.

В итоге мы за оставшиеся два дня последних наших каникул провели титаническую работу. Пожертвовали две камеры, установив их в поочередном ждущем режиме записи. То есть более двух месяцев здесь не будет постоянного просмотра. Хотя раз в неделю, на выходные, мы и договорились приезжать сюда по очереди, просматривать записи и делать сброс пустых файлов в приготовленные архиваторы. А учитывая, что даже на одну неделю объемы памяти понадобились просто гигантские, мне пришлось последовательно установить все имеющиеся у меня в наличии переносные диски памяти, несколько «трекстеров» и обучить девчонок операциям по их опустошению. В общем, мы только и успели, что к приезду родителей впритык справиться с гигантскими проблемами да настоятельно убедить деда Назара никогда, ни в каком случае не подниматься на чердак. Самой доходчивой для него оказалась мысль, что мы там установили автоматический телескоп, который ведет круговую, многопрофильную съемку всего звездного неба.

Так что добровольный, наиболее сознательный, преданный, никем и ничем не подкупный сторож у нас имелся.

Пользуясь своей новой ролью технического генерала, я загонял подружек до такой усталости, что они валились спать без задних ног и за эти двое суток у них из головок как выветрились упоминания об алкоголе, так и поутихли ежедневные пристрастия к ролевым играм. Но ничего, как-то оно у нас все прошло довольно мягко. Тем более что мы теперь все только и думали о найденной дырке, входе или воротах, суть не важно как назвать, и мысленно мечтали кто о сказочных богатствах, кто о невиданных устройствах и оружии, а кто о путешествиях и полной, окончательной свободе. Уж теперь фанатизм подогревать искусственно не приходилось. И этот факт нас сблизил как-то совсем по-иному, по-новому.

Правда, парочка попыток меня соблазнить на постельные шалости все-таки проскакивала. Но я умудрился их весьма филигранно пустить в другое русло, и уставшие подруги даже не до конца осознали всех моих хитростей.

Настоящее испытание на терпение и стойкость ждало меня уже в городе. Причем если первую неделю я умело отлынивал от ролевых игр и своего присутствия возле обнаженных тел своих подружек, то на вторую мои оборонные рубежи стали трещать по всем швам. Не помогали ни самовнушение, ни ссылки на учебу, ни в самом деле невероятно возросшие нагрузки при наверстывании пропущенного в прошлой четверти материала. И что самое наихудшее: я стал жутко нервным, издерганным, плохо спал и в конце концов стал вскакивать среди ночи из постели после неожиданных поллюций. Видимо, моя развратная юность оказала на мой искалеченный организм и неокрепшую психику такое влияние, что я в душе давно походил на сексуального, страшно развращенного и не умеющего с собой бороться сексуального маньяка.