Верни мои крылья (СИ) - Ветрова Татьяна

Приказ услышан. Приказ выполнен.

Перед глазами снова взлетная полоса с мерцающими огнями, залитая пеной на случай пожара. Я вижу, как с каждой долей секунды мы приближаемся, в принципе, страх тоже подступает. Резкий толчок. Огромный самолет с шумной работой четырех двигателей на задних шасси на бешеной скорости несется по взлетно-посадочной полосе все ближе и ближе приближаясь к пене. В какой-то момент кажется, что его невозможно остановить. Сила тянет носовую часть вниз, она упорно хочет помешать нам совершить задуманное. Я прислушиваюсь к шуму двигателей, они продолжают усердно работать, таща по полосе тяжелый самолет, безжалостно раздирая металл обшивки кокпита. Нашей кабины. В этот момент время останавливается вместе с дыханием, а где-то на задворках памяти мелькает мысль о том, что под нами находятся люди. Капитан держит нос самолета параллельно земле до последнего, не переставая нажимать на тормоза.

— Семьдесят узлов, — озвучиваю картинку на мониторах, догадываясь, что сейчас довольно жестко сядем на нос.

— Отличная скорость, чтобы прокатиться по полосе без шасси, — капитан плавно опускает нос самолета, и резкий толчок заставляет упереться руками в бортовую панель. С неимоверной силой нас тянет вперед, сдерживают лишь ремни безопасности и ноги, что упираются в педаль тормоза. — Давай же, тормози.

Я вижу в окно лишь серый асфальт и слышу противный скрежет металла, который режет слух сильнее сигнала красной кнопки. В мыслях рисуется страшная картина, заставляющая содрогнуться, я представляю, как двигатели волочатся по земле, от них валит черный дым и искры, а потом… баки взрываются.

Нам просто повезло…

Мы замедляемся настолько, что скрежет постепенно умолкает. За ним стихает раздражающий сигнал красной кнопки, сопровождающий нас последние несколько минут. Несколько минут, что кажутся адом. К счастью, самолет остановился намного быстрее, чем мы думали. И все остались живы.

Только рано радоваться — впереди эвакуация.

— Экипажу начать эвакуацию, — спокойно произносит капитан в микрофон, давая понять пассажирам, что все прошло довольно неплохо. Затем снимает наушники и закрывает глаза, прекрасно понимая, что сейчас начнется паника и люди будут давить друг друга, направляясь к аварийным выходам и желая вдохнуть свежий воздух. Просто почувствовать себя живыми.

— Дерьмо, — кричу, ударяя рукой по панели. — Капитан, да вы крутой!

— Да, возможно, — капитан расстегивает ремни безопасности и с трудом выбирается из кабины, которая носом упирается в асфальт и стоит под наклоном. — Но надо выводить пассажиров. Отключай все системы и на выход.

Оказавшись внизу, я невольно оборачиваюсь, чтобы в последний раз взглянуть на самолет, о котором мечтал с самого детства. Быть пилотом Boing 747 когда-то было недостижимой грезой маленького ребенка, а сейчас уже взрослым мне приходится наблюдать жуткую картину. Покореженный нос самолета лежит на сером асфальте, его накренило так сильно, что двигатели касаются темного бетона. Трапы, как гигантские лапы паука, уродуют его еще сильнее. Отвратительная картина красивого лайнера предстает передо мной и заставляет ужасаться реальности, в которой мы не застрахованы от многих вещей.

Мало того что наш рейс оказался аварийным и задержался почти на два часа, так еще и в аэропорту приходится провести больше четырех часов за бумажной работой, от которой начинает болеть голова. В подробностях описав всю ситуацию с самого начала до момента эвакуации пассажиров. Я вымотался ужасно, ничего не хочется делать: ни есть, ни думать. Подъезжая к дому, я получаю смс-сообщения от Женьки и начинаю глупо улыбаться, читая простую фразу: «Она у тебя».

Да, это стоит того, чтобы улыбнуться, как дурачок.

Если бы я знал, чем все закончится, мчался бы домой раньше.

Глава 24

Лиза

«Привет, мой дорогой дневник.

Помнишь мои самые первые записи на твоих чистых страницах? Помнишь, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились? И, конечно же, ты помнишь, что я тогда была разбита вдребезги и искала в себе силы, чтобы жить и бороться дальше. А знаешь, ты мне очень сильно помог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Каждый день я рассказывала тебе о своих панических страхах, пугающих мыслях и маленьких и таких важных достижениях. И, наверное, ты помнишь все записи, в которых я рассказывала тебе о нем.

Сегодня я тоже буду делиться с тобой личными победами, потому что я смогла.

Смогла стать счастливой!

Вчера была самая лучшая и долгожданная ночь любви. Самая волшебная сказка, которая только может быть, наяву. Да, я прекрасно осознаю тот факт, что все случилось из-за эмоционального выплеска. Нам обоим было необходимо расслабиться, и мы оказались в пучине безудержной страсти и неистовой любви.

Но знаешь, мой друг, мне это здорово помогло заглянуть внутрь себя. Вспомнить себя настоящую. Непреодолимый страх и болезненная нерешительность исчезли, словно их и не бывало рядом. Я любила и была любима самым лучшим мужчиной на свете. Своим мужем.

И еще, Монстр Гаптофобия, обращаюсь к тебе. Я хочу, чтобы ты знал, что ты был самый злой и вредный и все никак не хотел меня покидать. Ты не верил, что я сильная, что я смогу справиться. Из-за тебя я боялась робких прикосновений, близости со своим мужчиной… и его.

А я смогла! Поэтому просто пока! Прощай навсегда.

Дорогой друг, сегодня я проснулась в самом прекрасном настроении с самой искренней улыбкой на лице. Разбудил меня аромат вкусного чая с мелиссой вперемешку с запахом кофе. Так себе смесь, но что поделать, если вкусы немного разные. Марк вошел в комнату бесшумной поступью со столиком для завтрака в руках, набитым разными вкусностями. Тут было все: и воздушный омлет, и нежные сырники со сметаной, и легкий бутерброд с творожным сыром и кусочками авокадо, порезанным тонкими ломтиками, и чай с мелиссой, и кофе. Это был самый вкусный завтрак, что я ела за последние два года.

Мы сидели на кровати, да-да, конечно, это некрасиво и неправильно, я это прекрасно знаю, но это так круто! Мы не обсуждали то, что было волшебной ночью, но по нашим игривым взглядам и довольным улыбкам было и так все понятно. Мы разговаривали о погоде, о планах, о родителях, обо всем… только бы не расставаться.

А потом мы снова друг друга любили. Слишком страстно. Слишком горячо. Слишком эмоционально. Слишком сказочно. Слишком восхитительно.

Он целовал меня жадно и нежно, упиваясь моими губами. Он брал меня не спеша, смакуя каждый миг, постепенно наращивая темп и доставляя нам неземное удовольствие. Доводил до эйфории раз за разом, заставлял думать только о нем. Мое тело взрывалось сотней ярких фейерверков, я рассыпалась на миллионы осколков.

Он был безумно нежен и аккуратен, не просто брал, он любил!

Сегодняшнее утро мне напомнило наш первый раз…

Я с улыбкой вспоминаю тот день, как наяву. День, когда по-настоящему стала его женщиной.

“Я зябко передергиваю плечами:

— Марк, кажется, дождик начинается. — Он запрокидывает голову, чтобы посмотреть на затянувшееся небо и убедиться, что я не шучу. Увиденное его, конечно, не радует. Прямо над нами серые тучи, и такое чувство, что вот-вот пойдет дождь.

— Лисёнок, знаешь, я здесь недалеко живу, можем побежать ко мне или завалиться куда-нибудь в кафе, чтобы переждать дождик. Прости, но до машины мы просто не успеем добраться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Марк, конечно же, прав, мы гуляем уже больше двух часов, и автомобиль остался очень далеко, в другом конце парка, а недалеко от нас шикарный жилой комплекс, где на первых этажах небольшие кафешки.

— А ближе к тебе или к тому кафе? — Указываю пальцем на небольшую вывеску кофейни ‘Эмилия’, что располагается на углу элитной новостройки.

— Ко мне.