Седьмое Солнце: сны на грани - А-Рина Ра

главными учениками. Но я уже провалил задание: ведь Мастер хотел, чтобы я убил Катю там, на дороге и, знаешь, я тогда чувствовал, что она в моих руках, четко вел ее под газель, а водителя заставил уснуть. Однако она резко вырвалась, вообще без каких-либо предпосылок. Со мной раньше не случалось подобного, и здесь может быть только одно объяснение: у нее тоже есть способности. Не подскажешь случайно, какие?

Влад молчал и о чем-то напряженно думал.

– Ну, как хочешь. Честно говоря, когда не получилось, я не особо расстроился, заранее понимал, что Мастером мне не быть.

– Да? – удивился Влад. – И почему же?

– До меня дошли слухи, что новым Мастером на протяжении многих сотен лет становился ученик со способностью, как у тебя: копировать чужие способности. Не думаю, что на этот раз будет иначе.

– Как интересно… и почему подобные слухи не дошли до меня?

– Не знаю, а ты разве интересовался этим вопросом?

Влад нахмурился и медленно покачал головой. Потом спохватился:

– Дим, давай лучше определимся, что будем делать дальше. Нужно нащупать, где слабое звено, надавить на самого эмоционально неустойчивого. Если кто-то будет на пороге смерти, Учитель наверняка вмешается.

– Хорошо… а если под ударом окажется Замухрышка? – с подвохом поинтересовался Гипножаба.

– Любой из группы подойдет. Только Святошу с Котовским не трогай, у меня на них свои планы.

Когда гость ушел, В.Д засеменил к Лине, где долго и требовательно мяукал, выпрашивая еду. Он всеми силами старался вжиться в образ, и предварительно покопался в кошачьей голове, выискивая особенности поведения животного. Но там все было так перемешано… Лишь из обрывков фраз стало ясно, что Принц всегда ел без меры, и в определенный момент ветеринар посадил кота на диету. К несчастью, на этот раз хозяйка сжалилась и насыпала добавки. Пришлось, давясь, проглотить все, и потом благодарно урчать на ее коленках. Нужно было срочно предупредить об опасности Катю, но следом такая лень навалилась…

Глава 19. Пятнашки со смертью

День свадьбы.

Утро пятницы выдалось пасмурным. Катя всю ночь проворочалась в кровати – ее терзали дурные предчувствия. Они зародились неделю назад и, по мере приближения к назначенной дате, как снежный ком, обрастали тревожными мыслями. Она всем своим существом понимала, что ехать на свадьбу нельзя. Спрятаться, переждать, притвориться больной, придумать что угодно, но не появляться там! Ощущение близкой беды пропитало воздух, густыми тенями залегло под мебелью, шагами и шорохами притаилось за дверью, вязкой мглой сковало сердце. Даже утренний свет, проникший в комнату вслед за откинутой шторой, и шум оживающего города не смогли разбавить эту надвигающуюся тьму. Она чувствовала – сегодня может случиться нечто ужасное и непоправимое, событие, которое перечеркнет всю ее жизнь. Но, даже понимая это предельно четко, не могла сопротивляться. Словно зажатую в бурлящем речном потоке, ее стремительно влекло вперед, в губительный водоворот, не давая возможности хоть на мгновение уцепиться за берег. Она отстраненно наблюдала, как собственное тело натягивает взятое у Саши красивое платье, красится и укладывает волосы в прическу. И вот каблуки уже послушно цокают по паркету, а руки ловко открывают входную дверь. Будто непреодолимая сила тянула ее в ЗАГС, заставляя игнорировать сирену тревоги и мигающие красным в сознании огоньки опасности. Катя поняла происхождение этой силы, лишь когда пристегнулась и вытянула ноги на переднем сиденье машины – это была ее собственная интенция.

В тот тень, после разговора с подругой, в голову пришло только одно решение: использовать против Саши ее же оружие. Она собралась с духом, сосредоточилась и представила себе день свадьбы. Вот перед внутренним взором счастливые супруги, на их безымянных пальцах блестят обручальные кольца. Рядом с отцом стоит и улыбается Саша, а чуть поодаль – она сама в кругу собравшихся. Вера и Виктор уже расписались, торжественная речь произнесена, гости смеются и поздравляют молодоженов. Она запечатлела этот кадр, зафиксировала вниманием и припечатала волей: «Хочу так!». Мгновение пустоты, неясного сопротивления, словно легкое зависание, а затем внутренний отклик – это Вселенная с ней согласилась. Только вместо радости от праздника в том будущем дне, ее гложет неприятное, липкое чувство, тошнотворная дрожь. Это ощущение заскользило по краю сознания, переползло, впиталось в фотоснимок торжества и отразилось там от ее широких зрачков. Девушка несколько раз пыталась этот кадр подправить, сделать более счастливым и радостным, но все напрасно. Эти неудачные попытки проклюнулись ростками тревоги и быстро разрослись до непроходимых лесных дебрей.

Но то, что интенция заработала, стало понятно уже на следующий день, когда подруга, бледная и растрепанная, ввалилась в комнату:

– Эта ведьма беременна! Но ты ведь знала, да?!

Катя кивнула.

Всхлипывая и трясясь, словно в лихорадке, Саша сбивчиво продолжала:

– Хотела посмотреть, чем болеет… просканировала, а там – девочка… у меня сестренка будет… зря столько тянула с местью… просто папу было жалко… теперь уже поздно… и свадьба на носу.

Девушка с облегчением выдохнула и протянула бумажный платочек:

– Разве это плохо? В твоей семье скоро прибавление.

– В семье!? – с отчаянием в голосе взвизгнула подруга. – Да, у них будет семья, вот только для меня там места нет, – и, развернув салфетку, принялась хаотично размазывать тушь по ресницам.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь: отец тебя любит и никогда не бросит.

– Ты просто не способна понять, – обреченно заскулила несчастная, – ведь твои родители вместе живут… а у меня… сначала мама бросила, теперь папа…

– Это был неудачный пример, – Катя проводила взглядом черный бумажный комок, соскользнувший на пол, и протянула пачку с оставшимися платочками. – Мои родители давно ненавидят друг друга.

Но собеседница словно не слышала, полубессвязно лепетала дальше:

– Я совсем одна осталась… меня никто не любит… все кончено…

– Ты не одна, у тебя есть я, – кривя душой, выдала девушка. Она терпеть не могла подобные сцены: нужно как-то успокаивать, говорить слова поддержки. Но раньше, хоть она и не проявляла эмоций в открытую, всегда сопереживала и сочувствовала, прикрывая это, как было принято в их семье, показным безразличием, цинизмом или шуткой. Сейчас же внутри была пустота. Хотя, может, это и правильно? Ну вот чего не хватает этой Саше? Ведь все есть: красота, деньги, способности, родные люди. Почему нужно изливать свои глупые капризы, привлекая внимание и давя на жалость? Не маленькая уже. Она обняла подругу, погладила по спине и неестественно приторно пропела: – Все будет хорошо, вот увидишь… – и тут же ей стало противно от собственного притворства.

Саша, словно уловив ее состояние, заревела еще сильнее:

– И Антона… его так давно нет…