О Понимании - Василий Васильевич Розанов

или твердом теле; с помощью третьих методов обнаруживается внутренний процесс, совершающийся в явлениях, напр., что именно происходит в телах при переходе их из одного состояния, положим, жидкого, в другое состояние, положим, газообразное, или при их намагничивании, электризовании и пр.; или что совершается в семени в моменты его прорастания, или в истории в эпохи разложения народностей, или в чувстве во время ощущения радости. Эти методы суть важнейшие из всех, которыми пользуется познавание; потому что с помощью их открывается важнейшее в существующем и совершающемся – та основная сторона бытия, которая в значительной степени носит в себе объяснение остальных сторон его. Поэтому, пока не будут найдены они и не будет построена теория пользования ими – существующее и совершающееся не может быть понято; а с тем вместе ни наука не может быть образована, ни разум – удовлетворен. Вообще говоря, самые способы эти должны опираться на нисходящее умозрение, в основу которого должны быть положены аксиомы разума о природе вещей и явлений; состоять в опыте, здесь необходимо посредствующем, так как природа вещей и явлений прямо недоступна органам чувств; и оканчиваться восходящим умозрением, заключающим от наблюдаемого наружного к скрытому внутреннему. Так, способ определять строение единичных вещей необходимо должен исходить из правильного понимания того, что такое строение вообще; и далее, через опытное изучение всего наружного в познаваемых вещах, восходить путем умозаключения к определению искомого внутреннего строения их.

IV. Учение о способах познавать и доказывать свойства предметов и явлений. Если без предыдущих методов невозможно достигнуть понимания существенного в космосе, то без методов, о которых будет говориться здесь, невозможно найти объяснение всех бесконечно дробящихся и видоизменяющихся явлений в нем. Первые дают познание бытия в его скрытой основе, вторые – познание бытия в его видимом проявлении. Посредством первых мир понимается в своем целом, посредством вторых он объясняется в своих подробностях.

Этих методов познания свойств три; из них два основные и один производный от них: 1) методы открытия и объяснения свойств, 2) методы понимания и открытия свойств, 3) методы объяснения комбинаций из свойств. Их различие основывается на различии в порядке чередования опыта и умозрения, с одной стороны, и познания свойств и природы – с другой. Посредством первых методов усмотренное в предметах и явлениях через ощущение объясняется теоретически через умственное рассмотрение природы того, чему принадлежит оно; напр., наблюдаемые свойства теплоты и света объясняются через построение теорий о природе света и теплоты. Посредством вторых через рассмотрение природы чего-либо теоретически выводятся свойства, которыми должна обладать эта природа, и затем они отыскиваются в данном изучаемом через наблюдение и опыт; так, напр., поняв природу света и теплоты, разум сперва предсказывает и затем опыт открывает многие световые и тепловые явления, дотоле остававшиеся незамеченными; или таким же путем в геометрии через рассмотрение природы линий и фигур выводятся их многочисленные свойства, которые путем прямого наблюдения никогда бы не могли быть открыты и из которых только некоторые обнаруживаются в мире знакомых нам реальных явлений. Посредством третьих методов объясняются сложные явления природы, представляющие собою результат взаимнодействия нескольких свойств, порознь открытых и изученных ранее. Сюда относится значительнейшая часть явлений природы, которые вообще редко служат проявлением одного чего-либо. Изучая эти сложные явления, следует прежде всего разлагать их на простые элементы, из которых они слагаются; затем – путем искусственного опыта – рассматривать, что происходит от соединения этих элементов по два, по три и т. д.; и, наконец, достигнув этим путем знания всех сочетаний элементарных свойств и того, что производится этими сочетаниями, – приложить его к объяснению сложного наблюдаемого в природе.

V. Учение о способах познавать и доказывать причины есть единственная теория методов познания объектов, уже установленная; и вместе с учением о сочетаемости и сочетаниях идей она исчерпывает почти все открытое в области учения о познавании. Поэтому внимательное рассмотрение происхождения этой теории может пролить некоторый свет, хоть на первых шагах помогающий различить, что необходимо сделать для открытия недостающих методов познания объектов.

Прежде всего – между теорией о сочетаемости и сочетаниях идей (логика Аристотеля) и между теорией познавания причин (логика Бэкона) нет исключающего противоречия, которое представлялось и Бэкону, и продолжает нередко представляться его последователям. Эти два учения имеют каждое свою область и каждое свою цель. Так что достигнуть того, чего достигает одно из них, правда, невозможно с помощью другого; но не по бессилию которого-либо из них, но только по различию. Не потому не дает теория силлогизмов познания природы физической и нравственной, что она бессильна дать его, но потому, что она и не имеет этого своей целью; не потому индукция не дает возможности строить правильные умозрения, что не в силах дать его, но потому, что предмет ее совершенно другой. Каждая из этих теорий выполняет свое особенное назначение; и то, что достижимое с помощью одной не достигается с помощью другой, доказывает не бесполезность которой-либо из них, но, напротив, именно служит подтверждением необходимости и важности их обоих.

Первая из этих двух теорий (логика Аристотеля) есть именно то, что мы назвали выше учением о сочетаемости и сочетаниях идей; хотя это учение и не исчерпывается вполне этою теорией: именно учения о сочетаемости идей в ней почти совершенно недостает. Описаны только формы сочетаний, или, что то же, изучена сочетаемость по шестой схеме разума – сходства и различия, но самое явление сочетаемости одних идей и несочетаемости других не понято ни в своей сущности, ни в своем происхождении, ни в других сторонах своего бытия.

Вторая теория (логика Бэкона) есть учение об одной из комбинаций элементов мышления, дающих в результате истинное познание объектов, именно познание четвертой стороны бытия – его причинности. Таким образом, то, что в первой теории описывается как элемент, во второй содержится как сочетание элементов, откуда ясно, что ни вторая без первой не могла бы существовать, ни первая не уничтожает значение и важность второй.

И действительно, если какой бы то ни было процесс индуктивного изучения мы разложим на его простейшие, неразложимые далее элементы, то мы увидим в нем то, что уже описано в «Органоне» Аристотеля: те же простые умозаключения, которые сами по себе в своей отдельности так долго оставались бесплодными. Эти формы умозаключения – элементы всякого познавания, вошедшие и имеющие войти во все, что когда-либо совершалось и будет совершаться в области умственного творчества человека. Но это только элементы познавания, и потому самого познания они дать не могут, подобно тому как первые элементы вещества не создают еще организма, хотя он и состоит