Правда или долг - Анастасия Эльберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гилад посмотрел на Константина.
— Ее машина в ремонте. Она должна была забрать ее вчера, но не успела, позвонила мне вечером и попросила ее забрать. Помню, мы еще хотели поехать в какой-нибудь ресторан, но потом решили, что поедем домой.
— То есть, ты должен был ехать один?
— Я не понимаю, к чему ты клонишь.
— Надеюсь, это временное отсутствие аналитических способностей, вызванное действием лекарства.
Гилад сел на кровати.
— Нет, — сказал он, покачав головой. — Нет-нет. У меня пока что нет паранойи, и я не думаю, что кто-то хочет меня убить.
— Вас не за что убивать, капитан?
— Конечно, нет!
— Судя по всему, и скрывать вам тоже нечего. Я знаю вас уже не первый год, но вы и словом не обмолвились о вашем отце.
Константин принял выжидательную позу и посмотрел на бывшего консультанта. В глазах Гилада мелькнула нерешительность.
— Что ты знаешь про папу? — спросил он.
— Владимир Гордон, уроженец Советского Союза. Оставив семью, репатриировался в Израиль. Служил в армии, генерал-майор, стратег, специалист по террору, подразделение «Кидон». Погиб во время операции «Защитная стена» при невыясненных обстоятельствах. По крайней мере, так написано в отчетах. Я располагаю более подробной информацией.
— Какой?
— Тебе будет спокойнее, если ты этого не узнаешь.
Гилад сцепил пальцы, но ничего не ответил, и Константин расценил это как приглашение к продолжению диалога.
— В то время его сын Гилад — такое имя он взял незадолго после того, как приехал в страну — должен был поступать в университет. Он был официально признан непригодным к армейской службе, так как страдает редкой формой серповидно-клеточной анемии. После известия о гибели отца Гилад решил изменить свои планы. Он воспользовался услугами Итая Бен Ари, военного врача — кстати, моего бывшего армейского коллеги и хорошего друга — для того, чтобы подделать документы. Он получил академическую отсрочку, потом — степень бакалавра стратегии и аналитики, а после этого начал служить. Проблема возникла тогда, когда лейтенанту Гордону отказали в его просьбе и не приняли его в подразделение «Кидон», куда он хотел попасть. Поэтому лейтенант Гордон отслужил указанный в контракте срок и демобилизовался из армии. После этого он написал резюме и послал его, в том числе, на электронный адрес капитана Землянских, и таким образом добился своего — посвятил свою жизнь борьбе с террором, так, как в свое время сделал его отец. «Армия не позволила мне в полной мере раскрыть свой потенциал», — процитировал строчку из резюме Константин. — Хорошо звучит.
Гилад продолжал молчать. Теперь он уже не смотрел на Константина, а изучал белоснежную простыню.
— А теперь я расскажу тебе то, чего ты не знаешь. Твой отец был хорошо знаком и с Салахом Абу Шарифом, и с Хусни Абу Талибом, и, самое главное, с Мустафой. Он играл важную роль в планированни операции по ликвидации Салаха, работал с группировкой «37» и с некоторыми людьми, которые были связаны с ней. И после своей смерти, капитан, он оставил много неоплаченных счетов. Таких счетов, которые в нашем мире не прощают.
— Нет, я на самом деле сплю, — заговорил Гилад. — Но, похоже, проснусь не скоро…
— Почему ты скрывал это от меня?
— А что я мог сказать? «Капитан, возьмите меня на работу, я хочу убивать террористов так же, как мой отец»? — Гилад махнул рукой. — Ты бы посмотрел на меня, как на идиота.
Константин поднялся.
— Ну почему же. Просто я проверил бы кое-что до того, как принимать тебя на работу. Но теперь это не имеет значения. Ты можешь гордиться тем, что так долго скрывал правду.
— Да уж, это повод для гордости, нечего сказать. — Гилад все же посмотрел на Константина. — Мне хочется выпить чего-нибудь покрепче.
— Не думаю, что эта идея понравится доктору. — Он кивнул Гиладу на прощание. — Отдыхай. Между прочим, есть еще кое-что, чего ты не знаешь. Должность моего консультанта ты получил благодаря доктору Итаю Бен Ари.
— То есть, все, что ты тогда наговорил мне про физиогномику — полная чушь?! — разозлился Гилад.
— Это была правда от первого до последнего слова. Мне не нравился тот факт, что у тебя есть родственники за границей. Я побеседовал по телефону с твоей сестрой, которая до сих пор живет в Москве, выяснил, что подозревать ее не в чем, и взял на работу консультанта, который не ест мясо. Кстати, при твоей болезни тебе нужно поглощать его в огромных количествах.
…Берта поставила на стол привезенные из супермаркета пакеты и открыла холодильник.
— Что вы будете на ужин, сэр? — спросила она, принимаясь раскладывать продукты.
Константин, сидевший за столом, отложил книгу.
— Что-нибудь легкое. У меня нет аппетита. — Он взял стоявшую на столе бутылку коньяка и пустую рюмку. — Выпьете со мной?
— Вы опять принялись за старое? — нахмурилась экономка.
— Выпить две рюмки коньяка — это приниматься за старое? Ну, Берта, достаньте уже рюмку. А то я на самом деле почувствую, что принимаюсь за старое.
Экономка вздохнула и достала из шкафа с посудой вторую рюмку.
— Пару глотков, не больше, — сказала она.
— Ваше здоровье.
Берта кивнула в ответ и, выпив содержимое рюмки, взяла с блюда лимон.
— А теперь уберите, — потребовала она. — Я не хочу, чтобы госпожа видела, что вы пьете.
Константин отнес бутылку в бар, находившийся в гостиной, вернулся и снова сел за стол.
— Как прошел день? — спросил он. — Чем вы занимались?
— Была в городе. — Она покачала головой. — Дела, дела…
— Ну, хотя бы кто-то сегодня занимался делами. Я даже не появился на работе. Освободился во втором часу дня и решил, что нет смысла куда-то ехать — пока я приеду, на часах будет четыре, а в пять у нормальных людей заканчивается рабочий день.
— Вот и хорошо, сэр. Мир не перевернется, если вы один день не выйдете на работу.
Константин подвинул к себе блюдо и принялся раскладывать кожицу лимона ровными полосками.
— Я сейчас вам кое-что расскажу, Берта, — сказал он. — И пусть это останется между нами.
Экономка согласно кивнула, раскладывая овощи.
— Вы, наверное, помните Нурит. Доктора Мейер. Она работает со мной. Когда-то она бывала у нас в гостях.
— Конечно, помню, сэр. Это к ее дочери вы с госпожой ходили на свадьбу?
— Да-да, именно.
Берта взглянула на Константина.
— И вы с ней когда-то встречались. Давно. Да?
— Да. Об этом я и хотел с вами поговорить.
На протяжении всего рассказа Берта продолжала раскладывать продукты, находясь спиной к нему.