Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна

— Что еще тебе кажется? — Уточнил таким тоном, что у меня похолодела спина.

— Марк, пожалуйста…

— Тебе со мной плохо?

— Нет.

— Не комфортно?

— Нет.

— Раздражаю чем-то?

— Нет, нет, нет. Стоп. Погоди. Дело не в этом. — Взмолилась не в силах выдержать вопросы, которые он заколачивал в меня словно молотком. — Просто я не готова… к такому. Я дважды пыталась… и это закончилось печально. У нас с тобой все хорошо и я не хочу пока что-то менять, пойми.

— Возьми ключи. — Ласково и одновременно страшно попросил в ответ.

— Марк, я…

— Это просьба. — Добавил, заставив замереть на месте. Мы смотрели друг на друга и молчали несколько длинных, невыносимо тяжелых минут.

— Не дави на меня. Пожалуйста.

— Солнце, это прелюдия. Когда я надавлю, ты почувствуешь. — Пообещал с пренебрежением, слегка дернув бровью.

Мне стало жарко и тягуче муторно как-то, как будто все тело в чан с горячим медом окунули. Тужишься, а мощи выбраться не хватает. Кап, кап, кап — силы по капле покидают, уступая место усталой обреченности.

— Хочешь еще подержаться за свою иллюзию свободы? — он протянул руку и забрал связку. — Хорошо. Только учти, что долго ласкать миражи я тебе не дам.

Нам принесли заказ, а потому мы вынужденно прервались. Объяснить ему, что поступила так не по желанию, а вынужденно — не могла, потому, что пришлось бы отвечать на вопросы. Мой эгоизм победил в неравной схватке с честностью. Попросту не хватило сил в тот момент все разрушить. Было легче смириться с тем, что Марк будет заблуждаться во мнении обо мне и мотивах моего отказа, чем потерять его.

Но я не учла другого, того, с кем затеяла играть в игры. Влюбленность делает человека глупым и наивным, укорачивая память и застилая глаза дымкой розового флера. Но не в случае с Вульфом.

— Ты ламинат собиралась заказать. — Перевел беседу на другую тему.

— Уже. Завтра привезут. Мишка получит.

— Вызови вначале электрика, пусть проводку проверит.

— Да, хорошо. — Об этом, если честно, я даже не подумала до его слов.

Мы какое-то время ели молча, но недосказанность вызывала чувство дискомфорта и я сделала попытку загладить нашу размолвку.

— Марк, возвращаясь к теме…

— Мы к ней обязательно вернемся. И даже раньше, чем ты думаешь. — Перебил, не дав договорить. — Сразу же после того, как ты почувствуешь разницу.

— Разницу?

— Мой сладкий бибабо, я не хочу сейчас продолжать этот разговор. Скажу лишь одно: для меня любовница и любимая женщина это не обязательно один и тот же человек.

О том, насколько рискованно было задевать его самолюбие, я поняла буквально в ту же ночь. «Омут» номер два. Марк не занимался со мной любовью, а самоудовлетворялся мной. Много. Долго. Цинично.

Наутро, морщась от боли в мышцах и ощущая себя… как бы помягче… женщиной с низкой социальной ответственностью, с ужасом осознала, что все. Конец. Пора прощаться. Стало больно в груди. И дурно. И тошно. И земля вдруг утратила твердость.

Вульф высадил меня у станции метро, сказав на прощание:

— Созвонимся? — слово-пощечина. Он никогда такого не спрашивал.

— Как-нибудь созвонимся. — Ответила, выбираясь из машины, заметив, не без удовольствия, как изменилось выражение его лица из-за неожиданной ответной подачи.

Глава 24

Пять дней прошли как в тумане. Вульф ни разу не позвонил и не написал ни слова. Меня кортизолило с такой силой, что руки и ноги отнимались. Я знала, что будет плохо, но что так, даже и предположить не могла. По вечерам рисовала картину. Пристрастилась к белому сухому вину, что для меня совершенно не свойственно, но иначе не могла заснуть. Заглушенная внутренняя истерика вытягивала силы, не давая им возможности восстановиться.

Марк Янович соизволил снизойти до звонка на шестой день. Паника рывком дернула сердце.

— Алло.

— Привет, ты меня еще не забыла? — проговорил с расстановкой.

«Да ты у меня из головы даже покурить не выходишь!» — но озвучивать это вслух не стала.

— Привет. Пока нет. А надо?

Не понравились ему мои слова. Очень. Это чувствовалось, несмотря на расстояние.

— Что делаешь? Не отвлекаю? — поинтересовался лениво.

— Работаю. Пишу отчет по расходникам. — В груди колотило медным звоном.

— Какие планы на вечер? Может, встретимся? — спросил после паузы.

Каждое его слово болезненным уколом впивалось в мое сознание. Таких разговоров у нас не было. Ни разу до. Хотелось закричать что есть мочи и выпустить клокочущую бурю, потому как она стала душить меня с таким упоением, что казалось, потеряю сознание.

— Извини, но сегодня никак. У нас встреча с девочками. — Сказала чистую правду, тем не менее, холодея.

От тишины, повисшей в ответ, возникло желание броситься с обрыва. Где бы он в этот момент не находился, в своем кабинете или на другом конце света, его злые флюиды со сверхзвуковой скоростью впились в мое тело, покалывая то тут, то там и заставляя сжаться.

— Так, да? Ну что ж… хороших тебе выходных.

— Спасибо. Тебе тоже. — Не выдержав, отключилась первой.

Говорят, что за каждым нервным тиком прячется увлекательная история. Могу поспорить. Не обязательно увлекательная. К дрожащему веку у меня еще и руки с коленями подключились. Я взяла бутылку с водой, которой поливала цветы и сделала несколько больших глотков. Как вырулить из сложившейся ситуации? Заявление об увольнении не вариант. Во-первых, он бы его не подписал, а во-вторых, чего уж греха таить — видеться хоть изредка было на тот момент ненормальной и болезненной необходимостью.

Все выходные занималась ремонтом. Это здорово помогало отвлечься. Ко мне с помощью приехала Неля, и мы умудрились не только покрасить заново потолок, но и покрыть жидкими обоями две стены.

Встретившись с ней накануне у Светы, я не смогла поговорить, так как не хотела посвящать вторую подружку в свои личные дела, а потому позвала в гости, сказав, что есть нужда в жилетке для плача. К Светке я относилась хорошо, но не доверяла ей секреты, имея в прошлом негативный опыт. Уж слишком болтливой она была и могла запросто вытрепать информацию кому надо и кому не надо.

Нелли выслушала все от начала и до конца практически молча. Потом слезла со стремянки и присела на одну из ступенек.

— Сань, я, пожалуй, впервые не знаю что сказать. Мужик мега жесткий. И, как мне кажется, не совсем здоров. Разве ж можно так истязать… если любишь?

— Нельзя. — Согласилась, нервно сглотнув.

— Картина вообще интересная получается. Он ведет себя нормально ровно до того момента, пока ты поступаешь так как ему хочется или нравится. И как только что-то идет в разрез с его желаниями — устраивает расправу.

Я застыла со шпателем в руках. Иногда очень полезно послушать мнение со стороны. Почему сама не увидела этого? Что мешало? Ответ известен, не стану повторяться.

На следующей неделе в клубе были возобновлены строительные работы в новой локации, и наш директор вдруг вспомнил о своем обычае заходить к нам на кофе. Если раньше я в обязательном порядке старалась присутствовать в зале, во время пребывания в нем руководства, то сейчас, при наличии дел, оставалась в своем кабинете. Ну и, конечно же, теперь дела у меня обязательно находились.

В один из дней Кира не вышла на работу, отпросившись в связи с поездкой к стоматологу, у нее разболелся зуб и благодаря этой неприятности, я столкнулась с управляющим у нас в ресторане.

— Добрый день, Марк Янович.

— Добрый, Александра Анатольевна. — Он уселся на свое обычное место, недалеко от входа. Поднял на меня тяжелый взгляд.

— Вам как обычно?

— Да.

Поймав глазами официантку Люду, показала ей на шефа. Та кивнула в ответ и метнулась к бару.

— У вас все хорошо? Проблем или накладок нет?

— Спасибо, все хорошо. Работаем. — Ответила, сжав себя за ментальные яйца. — Варочные поверхности вчера поменяли. Осталось собрать новые стеллажи и к сезону будем готовы. — Уцепив взглядом нового официанта, кивком головы подозвала к себе.